— «Гром», ответь «Соколу», прием!
Вот это да! Мой позывной используют! Ну, если следовать логике, то «Сокол» — это вертолет!
— На приеме «Гром», — ответил я, подбежав я к машине и взяв лежащую на переднем сиденье радиостанцию «Кенвуд».
— «Гром», что молчите? Как там у вас? Как все прошло? — незнакомый голос в рации волнуется.
— «Сокол», не важно прошло. У нас трехсотых четыре, срочная эвакуация нужна. Как понял? Прием! — стараясь изменить голос, ответил я.
— Принял тебя, «Гром», подхожу через пять минут!
— Так, внимание! — крикнул я своим. — Двухсотых сбросить и закидать ветками, всем в укрытие, не маячить на открытом пространстве, двое, кроме меня, за пулеметы! Занять позиции для стрельбы по воздушным целям! — скомандовал я и полез за пулемет в кузове «Тундры». Обычный ПКМ, установленный на самодельной турели.
Четверо мажоров, точнее, бывших мажоров, с горящими глазами побежали ломать ветки с кустов, и быстро закидали ими сброшенные трупы. Один, с испачканным грязью лицом, самый молодой, подбежал ко мне и спросил.
— Товарищ майор, а можно я жилетку с этого сниму? — показал он мне на труп такого го же как молодого паренька.
— Давай, только быстро! — усмехнулся я.
— Товарищ майор, а что значит позиция для стрельбы по воздушным целям? — с энтузиастом обратился ко мне второй мажор. Ростом чуть повыше, но тоже худощавый, светловолосый. По моему, Марк его зовут.
— Это значит, или встать на колено, или лечь на землю, уперев приклад автомата в плечо, — охотно стал показывать я.
Приятно, что бывшие прожигатели жизни проявляют интерес к военному делу. Оно и понятно, сейчас без этого нам не выжить. Но парням, как я вижу, просто понравилось быть крутыми. Бегают, суетятся, солдатами себя почувствовали. Еще бы, первый бой, и такая крупная победа. Но мы на этой победе останавливаться не собираемся. Мы дальше пойдем.
— Самое главное, — продолжил я, — открываем огонь только по моей команде. И лучше всего в тот момент, когда вертушка зависнет. Когда вертолет в движении, в него труднее попасть.
Худощавый парнишка судорожно натягивал черную разгрузку на свои тощие плечи, когда послышался шум и появился вертолет. Ми — 8, тот же самый, который мы уже видали. Ну давай, подлетай ближе и зависни над нами!
— «Гром», где находишься? — ожила трофейная рация.
Я поднес ее поближе ко рту, что бы фонило, и невнятно ответил.
— Да тут я.
— Где тут? — еще немного недовольно возмущались в вертолете, и сделали кружок прямо над нами.
А на дороге стоит сгоревший БТР, рядом с ним обгоревшая инкассаторская машина, три расстрелянные «Тойоты», в кузове каждой за турелью с пулеметом наши бойцы. Все, больше никого не видно. Трупы убитых завалены ветками, «Тигр» вместе с Шилиным в кустах стоит, с воздуха не видно. А наши бойцы попрятались кто где.
Наконец, машина в небе снизилась до ста метров, и зависла точно над нами. Ну все, начинаем! Я совместил мушку, целик, и кабину вертолета, после чего нажал на спуск, одновременно громко крикнув.
— Огонь!
Пули из пулемета быстро понеслись в небо, лента поехала с право налево, и характерный звук громко разнесся по окрестностям. Меня поддержали два пулемета из стоящих рядом трофейных машин, и несколько автоматчиков из кустов. Лента в пулемете была полная, на сто патронов. Короб у меня лежал рядом, в нем еще одна лента. Скорострельность ПКМ шестьсот пятьдесят выстрелов в минуту. За десять секунд мы уже полностью опустошили боекомплет. Нужно было взять короб и примкнуть его, но вертолет на глазах начал терять высоту. Огромная транспортная машина сначала закрутилась на месте, а потом, рисуя большие круги, понеслась вниз и чуть в сторону. Нас накрыл гул работающих винтов, и вертолет стремительно рухнул в воду рядом с берегом. Видимо, пилот был убит, и управлять Ми восьмым было не кому. Большая волна, поднятая падением машины в реку, покатилась к берегу, а упавший вертолет, подержавшись пару секунд на плаву, быстро пошел ко дну.
Я бросил рукоять пулемета, и вытер пот рукой. Командовать о прекращении огня не было смысла. Все и так понятно. Вторая наша победа за сегодня. Вертолет был гражданский, это я еще вчера заметил, поэтому очередей с ПКМ пилотам хватило за глаза. Постепенно тишина сменилась криками и гулом. Радостные бойцы делились впечатлениями.
Шилин подогнал «Тигр», и прицепив трос к микроавтобусу, оттащили тот в сторону, освободив дорогу. Теперь нужно было разобрать трофеи и сваливать. Из трех «Тойот» на ходу была только одна. Та, что шла последней в колонне. Остальные были разбиты капитально, а ремонтировать их не было ни времени, ни инструментов и запчастей. Убитых закопали в песок, что бы не приманивать психов. Молодежь хотела снять с них форму и напялить на себя, но я запретил.
— Заедем к Сан Санычу и купим вам нормальную, нечего в черноте отсвечивать. Мало того, что она светится в лесу, да и в городе, так еще и пачкается. Да и жарко в ней, — пояснил я свой поступок.
С одной стороны, четверо бывших мажоров огорчились, а вот с другой, глаза их все равно горели ярким победным огнем. Победа в первом бою — это непередаваемое чувство. Это как будто за спиной две пары крыльев выросли. Все, что они пробовали до этого, чего было с избытком в их прошлой жизни — машины, квартиры, курорты, моря, океаны, дорогие шмотки, — все меркнет перед тем чувством, когда только что враг грозит убить тебя, и вот сам лежит в яме. И это сделал не кто-нибудь. Это сделал ты. Ты сам, своими руками, убил этого грозного противника. После такого люди и становятся солдатами, война для них теперь — как наркотик. И этот блеск в юных глазах мне знаком.
— Товарищ майор, — обратился ко мне тот высокий и белобрысый паренек, который еще пару дней назад пьяный начал качать права в «Газели», — у меня патроны кончились, можно из этой кучи забрать? — показал он рукой в сторону трофеев.
— Как зовут, боец? — спросил я паренька. Командир должен знать личный состав не только в лицо, но и по именам.
— Богдан! — отрапортовал паренек, — Богдан Кириллов.
— Богдан, сейчас разложим все трофеи, и распределим между личным составом. Но магазины и патроны дело очень важное, поэтому, бери сразу четыре штуки.
А магазины трофейные забиты под завязку патронами, в нас никто ни разу даже не выстрелил, весь боекомплект полный. Несколько часов мы провозились с трофеями, и когда уже солнце начало опускаться вниз, к противоположному концу горизонта, я дал команду по машинам. Мы покидали полуостров, не зная, где остановимся на ночь. Оставаться тут стало для нас опасным. Я не знаю, кто эти люди, что напали на нас, сколько их всего и нападут ли они снова.
Наша колонна из двух машин покатила в сторону набережной. Впереди ехал «Тигр», в котором, кроме меня и Игоря, сидели Сергеевич, Вадимович, Богдан и Марат. В идущей сзади «Тойоте Тундра» сидели двое мажоров, Шилин и Андреевич. Вот и весь наш личный состав, десять бойцов. А «Тойоту Тундру», скорее всего, скоро придется оставить. Уж больно прожорливая машина, движок литров пять, и бензиновый. Если для «Тигра» мы запаслись соляркой, два бака заправлены под пробку, и в салоне несколько канистр с дизельным топливом бренчат, то на «Тойоту» бензина у нас нет. Только то, что было в баках поврежденных машин. Собственно, ехать нам сейчас и не долго. На горе, на другом берегу, прямо в сторону заходящего солнца, виднеются кирпичные белые башни монастыря. Именно там я в тепловизор видел людей, и туда мы и держим свой путь. Попробуем остановиться в монастыре на ночь, ну а там как повезет.
