Выехал на главную дорогу. Куда теперь? Можно проехать к мосту, потом к Петровичу в Рузаевку, следом за девушками. Нет, далеко слишком. Да и что я сам в этой Рузаевке забыл? Лучше тогда на Гребной канал, как Василий мне посоветовал. Поеду к нему в гости. Спустился вниз на площади, и покатил к Гребному каналу. Впереди длинная прямая дорога. Раньше тут было много кафешек, место блатное считалось. Потом их стало меньше. Одни снесли, другие сами закрылись. Над головой зависла застывшая канатная дорога. На ветру кабинки раскачиваются, впечатление угнетающее. Притормозил и посмотрел на заправку слева. Пусто. Все уже разграблено до нас. Хорошо постарались, все с корнем вырвали, сразу видно, у кого-то есть много топлива. Дорога идет вперед, там раньше и начинался Гребной канал. А мне налево, на полуостров сейчас. По узкой косе еще метров сто проехать, и…
И я уперся в железный забор. Высокий, метра два. И в заборе две бойницы. Из бойниц стволы в мою сторону торчат. Ну, и что толку мне грозить двенадцатым калибром? У «Тигра» броня пятого класса. Автомат выдержит. А если разгонюсь, то снесу все это сооружение вместе с теми, кто там засел. Но я так поступать не стану. Я остановился напротив бойниц, вышел, держа оружие в правой руке стволом вниз, и поднял левую руку.
— Приветствую, люди добрые! Меня Василий сегодня приглашал.
Далее, один ствол исчез, и начались запросы. По рации говорят, слышно, как фонит. Наконец, одна половина забора отъехала в сторону и хриплый голос крикнул.
— Заезжай и остановись тут.
Я прыгнул за руль, проехал вперед, и, когда импровизированные ворота поехали на колесиках обратно, остановился. Два мужика стоят, у обоих ружья двенадцатого калибра. Импортные ружья, я таких моделей не видал раньше. Сразу прикинул, что ружья дорогие. И одеты они не бедно. На одном тактические брюки от пять одиннадцать, и на другом тоже фирма. Оружие держат по новомодному, и радиостанции «кенвуд» в подсумках на ремне висят.
— Как зовут? — спросил тот, что стоял с рацией и в одежде от «пять одиннадцать».
— Олег зовут, Быстров фамилия, — пожал плечами я.
— Олег, ты где такую крутую тачку раздобыл? — улыбнулся второй, розовощекий, ростом около метр семьдесят.
— Где взял, в том месте еще с десяток стоит, могу показать, — улыбнулся я, — только с вами не полезу. Зомбаков слишком много там…
— Вон батя едет, — показал тот, что первым заговорил со мной, рукой в сторону дороги, — с ним поговоришь, а дальше как он скажет.
К нам приблизился большой черный «Лексус», из которого вышел невысокий квадратный мужчина с седой короткой стрижкой.
— Олег, здорова! — улыбнулся он мне.
Я присмотрелся, и узнал приехавшего «Батю». Андрюха Рубцов, когда то давно в секции самбо вместе занимались. Комерс он крупный, яхт — клуб свой. Погодите, так это и есть территория Яхт — клуба. Там, чуть впереди.
— Привет, Андрюха, — мы обнялись, и Рубцов похлопал меня по плечу.
— Как ты выжил? Ваши все с ума сошли же, привитые? — сразу спросил меня Андрей и посмотрел с недоверием.
— Так в отпуске был, — пояснил я, — мне прививку не делали. Вернулся назад, и вот, — развел я руками и полез в карман за сигаретами.
В это время с другой стороны ворот раздался гудок автомобильного клаксона.
— О, «вольники» наши с охоты вернулись! — пояснил Андрей, — ты это, давай пока к «вольникам», а там определимся. В «крепостные» тебя брать не разумно. Да еще на такой машине.
Я отошел в сторону, и мимо меня проехала большая «Газель» с кузовом, и «Шевроле — Нива» следом за ней. В «Шевролюхе» сидели трое парней, тоже примерно, моего возраста, и все, как один, уставились на мою машину. Дорога была узкая, и я отошел в сторонку, на бордюр.
— Слушай, Рубец, а что за сленг у тебя? «Крепостные», «вольные»? — выпустив дым, поинтересовался я у приятеля.
Усмехнувшись, тот начал пояснять.
— «Вольные» — это те, кто живет на острове. Они вылазки совершают в город, ништяки разные добывают. А «крепостные» — это мои парни в яхт — клубе. Эти в крепости живут, тут все охраняют. — Посмотрев на меня, Рубец спросил, — Олег, угости тоже сигареткой, не курил я, а вот тут, — и Андрей вздохнул.
Я достал ему одни сигарету из пачки и чиркнул зажигалкой. Закурив, Рубцов тут же закашлялся.
— Не в то горло дым пошел, — оправдываясь, прокашлялся он — ладно, давай, приткнись пока куда. Вон там, на берегу, куча мест, — показал он рукой в сторону полуострова, — а вечерком ко мне подходи. Посидим, побазарим.
Далеко в глубину острова я забираться не стал. Остановился у первого же костра. Несколько женщин неопределенного возраста готовили суп в большом котле, и я решил остановиться поблизости. Загнал «Тигр» в кусты, и сам расположился на полянке. Василий подошел ко мне минут через десять. Я как раз только — только начал чистить карабин.
— О, старый знакомый на крутой тачке! — услышал я звонкий бас Василия.
— Ну что, привет еще раз, — поднялся я с земли и начал быстро собирать оружие.
Так, конечно же, не делается. Чистить оружие нужно хорошо. Но сейчас все равно мне важнее поговорить и уяснить для себя новые моменты в этом, изменившимся до неузнаваемости, мире. Поэтому, оружие я просто залил маслом и собрал. Мы вместе поели ухи у костра и поболтали о нашем положении. Василий сам с нижней части города, как раз в Московском районе и жил. Когда все это началось внезапно, на майские праздники, поехали с женой и с сыном за город. Встали в пробку. Развернулись и хотели переправиться на пароме. Там еще хуже. Так на Гребном канале и оказались. А тут Рубец со своим яхт — клубом. Что творилось в городе он сам толком не видел. Поехали снова пытаться прорваться к себе в Гороховецкий район на дачу — не проехали. Заехали помародерить, а дальше я все и так знаю. Автомат и пистолет у гаишника забрал. У зомбанутого гаишника. Василий охотник со стажем. А разгрузка с первой Чеченской. Срочником отвоевал, с девяносто четвертого по девяносто шестой. Потом еще два года контрабасом, то есть контрактником.
В настоящий момент на полуострове собрались все, кто успел покинуть город, но не смог выехать за его пределы. В основном мужики от сорока и старше. Несколько женщин, вот с женщинами наоборот. Те, кому от восемнадцати и до двадцати пяти. Вот такой контраст наметился. Оно вполне и понятно. Те, кто постарше — с детьми. А с детьми малыми тяжело сейчас. Несколько детей живет в лагере, но очень мало…
— Ну лады, до вечера, пойду я к себе, дел полно. За старшего я тут. — Встал Василий и отряхнулся, — а ты отдыхай пока, вечером Рубец к себе совещаться зовет.
Я спокойно дочистил оружие, и карабин, и пистолет. Пистолет не туалет, его не западло чистить, вспомнил я старую народную мудрость и усмехнулся. Сунул ПМ в кобуру, а карабин закинул за спину. Как сказал Василий, с оружием тут ходят свободно по лагерю, но можно и в машине оставлять. Случаев воровства пока еще не было. А если поймают кого, то выгонять сразу в чем мать родила за пределы полуострова.
