– А ты пользуешься успехом, – ехидно заметил он.
– У кого?
Тут и выяснилось, что Рудик, оказывается, пожирал меня глазами.
– Ты ревнуешь, что ли? Рано тебя Клавдия в нормальные записала, – съязвила я и добавила: – Меня не интересуют пожилые армяне.
– Да он вроде не пожилой, – нахмурился Андрюшенька, а я улыбнулась пошире:
– Уверена, вы подружитесь.
– Клавдия на тебя дурно влияет, – заныл Толмачев. – Я думал, ты разумная, воспитанная девушка, а ты…
– А я? – не дождавшись продолжения, задала я вопрос.
– Ехидна, – ответил он. – И, знаешь, не такая уж ты и красавица. В смысле, есть и получше.
– Ну вот, здрасьте, – развела я руками. – А я только собралась предложить ночь любви, раз уж мы так мило, по-домашнему, устроились у Клавдии.
– Дразнишь? – прищурился он.
– Теперь неважно. Как говорится: улетела птичка.
– Говори, кто следующий, – буркнул он.
Следующим был «Порше». С ним все прошло быстро, но, к сожалению, без пользы для дела. Хозяин отдыхал у теплого моря, «Порше» с прошлого понедельника стоял на стоянке офиса, под охраной, позаимствовать его, само собой, никто не мог.
Оставались две «Мазды», и я забеспокоилась. Вдруг мы мажора не найдем? А он, между тем, единственный, кто может знать, куда подевался наш Сизов. Оттого неудача с первой «Маздой» меня едва не добила. Три дня назад ее выставили в салон на продажу. Хозяином был парень лет двадцати семи, совершенно лысый, с круглым курносым лицом, то есть точно не наш мажор. Учитывая, что машина в салоне уже четвертый день, никому из своих друзей он ее точно не одалживал.
– Не кисни, – заметив разнесчастное выражение на моей физиономии, заявил Андрюшенька. – Еще десять тысяч ведер, и золотой ключик у нас в кармане.
– У нас одно ведро, – охладила я чужой оптимизм. – И если и оно окажется пустым…
– Будем искать, – пропел Андрюшенька, и мы отправились по последнему адресу.
Агапов Владлен Сергеевич проживал в новеньком жилом комплексе, не слишком дорогом, но вполне достойном. Пробраться туда оказалось непросто, но удостоверение Толмачева возымело действие. Владлена Сергеевича дома мы не застали. Андрюшенька неутомимо жал на кнопку звонка, веселая трель доносилась из-за двери.
– Соседей поспрашиваем? – вяло предложил бывший мент, я презрительно фыркнула.
– В таких домах люди о соседях понятия не имеют.
– Ну не скажи.
Он направился к двери справа и позвонил, думаю, из глупого упрямства. Дверь открыли моментально, точно хозяйка все это время ждала на пороге. Не удивлюсь, если именно так и было.
Перед нами предстала женщина лет тридцати пяти, с пышной прической, ресницами запредельной длины, самурайскими бровями и губами с татуажем. Толстый слой тонального крема, шортики и маечка на тонких бретелях – в целом дамочка походила на персонажа комикса, только я никак не могла угадать, какого.
– Привет, – сказала она, выставив вперед правое бедро. Оказалось, что во рту у нее жвачка, оттого, должно быть, она слегка шепелявила.
– Здравствуйте, – пропел Андрюшенька, изобразив такое восхищение бровями и губами, что захотелось дать ему пинка. Не за дурной вкус, как можно было бы предположить, а за убежденность, что бабы дуры и купятся на любую самую беспардонную лесть. – Со своим соседом знакомы? – вкрадчиво поинтересовался он, не забыв показать удостоверение.
– Ну наконец-то… – мельком взглянув на документ, хмыкнула дамочка. – Нарвался, значит? Чего натворил?
– Я так понял, вы знакомы? – продолжая источать восхищение, спросил Андрюшенька.
– Пришлось. Редкий придурок. То, блин, музыку врубит на всю катушку, то вообще вечеринку на всю ночь закатит. Салют с балкона бабахали. Ну не идиот? А у меня дети. Говори, не говори, все без толку. Месяц назад соседей затопил. Включил воду в ванной и уснул. Водичка бежит, а ему по хрену тревога. Сосед его чуть не пришиб. И правильно. Люди год назад въехали, а тут такое… Предкам пришлось раскошелиться.
– Каким предкам?
– Владлена этого, Сергеевича. Прикиньте, муж ему говорит: «Владлен», хотел с ним по-человечески поговорить, а он ему: «Владлен Сергеевич». Так бы в рыло и дала. Ничего из себя не представляет, маменькин сыночек, а корчит хрен знает кого. Прямо олигарх к нам с небес спустился. Мать у него бизнесом занимается, я погуглила. Спихнула его сюда, с глаз долой, а нам теперь мучайся.
Андрей достал лист бумаги с распечатанной на нем физиономией мажора и показал дамочке.
– Он?
– Согласитесь, выглядит законченным придурком, – хмыкнула она. Не согласиться с ней было трудно. – Это с видеокамеры, что ли? – продолжила она. – Чего этот идиот натворил?
– Выясняем. Вы когда его видели в последний раз?
– Дайте вспомнить… позавчера. Ага. Утром. Я детей в детский садик повела, а этот вылетает из квартиры, чуть нас не сшиб возле лифта. Рожа совершенно очумелая, обдолбанный вконец, что ли… Я за детей испугалась. Но он лифт ждать не стал, припустился бегом по лестнице, будто за ним гнались. Кстати, со спортивной сумкой.
– В фитнес-клуб торопился?
– Я вас умоляю, какой фитнес. Он же пьет, не просыхая. Хорошо, если только пьет. Не работает, не учится, проедает мамкины деньги. Днем спит, по ночам светомузыку устраивает. Сумка большая была и, похоже, тяжелая. Я еще подумала, куда-то собрался… в смысле, уезжает… Отдохнули бы немного от этого придурка и его дружков. Наверное, и вправду уехал. Третий день тишина.
– На машине уехал? – спросил Андрей.
– Мы когда из подъезда вышли, он как раз на своей тачке выезжал. Так что выходит, на машине. Хотя если куда-то далеко умчался, то мог на самолете. Или на поезде. А тачку на парковке оставил. Он же у нас парень крутой, денег не считает.
– А кого-то из его друзей вы знаете?
– Шутите? Надо мне знакомиться с этими придурками?
– Но ведь кого-то видели, если здесь постоянно компании собирались?
– Видела, конечно. Толпами ходят, и парни, и девицы… Я даже жаловалась, консьерж бубнит: я не имею права не пропустить, если хозяин квартиры требует. Один идиот тут чаще других бывает. Даже ночует. Я слышала, как наш придурок его с балкона звал, когда тот уезжал. Гришка. Григорий, значит. А тачка у него с аэрографией: крокодил с открытой пастью. По-моему, «Тойота». Да, точно. Джип черный с зеленым крокодилом. А живет он неподалеку. Где-то возле бассейна. Я детей в бассейн вожу, ходим через дворы, чтобы дорогу сократить, и там я тачку не раз видела. Кажется, у тридцать восьмого дома или тридцать шестого.
– А друзья его здесь на днях не появлялись?
– Нет. Никого не видела. Чего он натворил, так и не скажете? – усмехнулась она и, не дождавшись ответа, добавила: – Если вы его посадите, весь дом вздохнет с облегчением.
