– Мне надо домой съездить, – сказала я, сообразив, что производственное совещание закончено.
– Зачем? – нахмурилась Клавдия.
– За зубной щеткой и прочими полезными вещами, если уж мне предстоит задержаться в твоем доме.
– Так ты тоже здесь живешь? – чему-то обрадовался Андрюшенька.
– Работодатель так решил. А с ним не спорят.
– Это да.
– Так я поеду?
– Вместе поедем, – сказала Клавдия. – Так надежней.
– Мы кого-то опасаемся? – вновь засверкал голливудской улыбкой Андрюшенька. – Я не из пустого любопытства спрашиваю. Мне следует быть наготове или ты просто без подружки скучаешь?
– Скучаю, дорогуша, как не скучать. Но и быть наготове не лишнее. У тебя, кстати, оружие есть?
– Травматика.
– Сгодится на худой конец, – махнула рукой Клавдия, а Андрюшенька нахмурился.
– Мадам, предупреждаю сразу: за риск положена солидная надбавка. Если мне придется взвалить на себя функцию охранника, то оплачиваться работа должна отдельно.
– Смотри не лопни от жадности. Ладно, договоримся. Для начала посмотрим, так ли ты хорош в деле.
– Мы это прямо сейчас будем проверять?
Отвечать на этот вопрос Клавдия не пожелала, удалилась из комнаты, а Андрюшенька полез ко мне с вопросами:
– Может, ты объяснишь, чего следует ждать от жизни?
Я пожала плечами.
– Она кого-то боится? – не унимался Андрей.
– Недовольные всегда есть, – туманно ответила я.
– И много их?
– Откуда мне знать?
– Я думал, у вас нет секретов друг от друга. И как далеко способны зайти недовольные? Вдруг травматикой не обойдемся, может, артиллерия нужна?
– Вроде пока все было тихо. Не знаю, что это на нее нашло.
Тут вернулась Клавдия и сказала сурово:
– Поехали.
Маршрут к моему дому она выбрала замысловатый, получалось, что мы делаем солидный крюк, зато проехали мимо сгоревшего театра. Ясное дело, исчезнувший неизвестно куда Сизов ей покоя не дает. Мне очень хотелось сказать подружке, что появляться в этом месте второй раз за день – лучший способ нажить неприятности, но я предпочла помалкивать. Ехали мы на машине Андрюшеньки, он был за рулем, мы сели сзади, однако я не сомневалась: слух у него хороший, а сам он ушлый парень. Не успели мы оказаться в машине, как он завел любимую песню, мол, бензин и амортизация идут отдельной статьей. На этот раз Клавдия не выдержала и рявкнула:
– Ты бы карму поберег, дружочек.
Толмачев только хмыкнул. Машина у него, кстати, джип, «БМВ», и, судя по всему, новенький. Еще вопрос, за что его из ментовки поперли.
– Притормози, – сказала Клавдия, мы как раз проезжали мимо переулка, где оставили машину Сизова. На месте ее не оказалось, то ли Альбина подсуетилась, то ли менты.
Я тут же забеспокоилась, чует мое сердце, скоро и до нас доберутся.
– И что здесь такого интересного? – повернувшись к нам, спросил Андрюшенька.
– Не твоего ума дело.
Клавдия уставилась в окно, нервно сцепив пальцы. Однако возле театра все было тихо. Забор, кусты и ни одной живой души. Да и с чего там народу толпиться? Если бы труп обнаружили, народ бы точно был. Допустим, нашли его ночью, все равно следы деятельности ментов были бы налицо. А тут – ничего. И в новостях о трупе ни слова. Куда ж он тогда делся? А вдруг труп Клавдия с перепугу проглядела? Закатился в кусты… а она ботинок увидела и сразу в панику… Глупости. Не могла она его не увидеть. Тогда вовсе чепуха получается. Сизов жив-здоров и сам ушел? Куда? Для начала, скорее всего, домой, маму успокоить. А деньги в ячейке? Домой ему нельзя, его же ищут. Возможно, не только менты. Надо будет Альбину расспросить, не интересовался ли кто подозрительный ее сыночком.
– На светофоре сверни, – буркнула Клавдия.
Через некоторое время мы тормозили возле моего дома. Правда, во двор заезжать не стали, припарковались по соседству, то есть это Клавдия так решила.
– Сиди здесь, – сказала она Андрюшеньке. – А мы пошли.
– Может, лучше я с Елизаветой отправлюсь? – сказал он.
– За подъездом следи, – буркнула Клавдия и первой вышла из машины.
Признаться, я почувствовала себя неуютно. До того момента я все больше думала о Сизове, а здесь сразу вспомнила о предупреждении неизвестного. Я бы предпочла отправиться с Толмачевым, какой-никакой, а мужик. Но мое внезапное предложение наверняка бы его заинтересовало, а он и так излишне любопытен.
В общем, ко мне мы отправились вдвоем с Клавдией.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – начала ворчать я, как только мы удалились на несколько метров от машины.
– Само собой, – ответила она и тут же нахмурилась. – А что ты, собственно, имеешь в виду?
– Издеваешься?
– Нет.
– В самом деле издеваешься. Я имею в виду предупреждение неизвестного.
– Черт, – пробормотала Клавдия. – Я ж совсем забыла…
– Очень мило, – хмыкнула я, мы как раз входили в подъезд.
– Вернемся за Андрюхой? – засомневалась она.
– Это уж совсем по-дурацки, – с неизвестно откуда взявшейся отвагой сказала я.
– Будем надеяться, что пронесет, – кивнула она, но по тому, как, втянув голову в плечи, начала тревожно оглядываться, стало ясно: надежда была так себе.
Возле двери моей квартиры мы на минуту замерли, прислушиваясь и вопросительно глядя друг на друга. Наконец дверь я открыла и для начала осторожно заглянула в прихожую. Все выглядело как обычно, я решительно вошла в квартиру, Клавдия держалась за мной, а вскоре развила бурную деятельность: начала носиться по арендованным тридцати пяти квадратным метрам, заглядывая во все шкафы, точно ревнивый муж. Никого не обнаружила и, по-моему, расстроилась.
Понаблюдав за ней немного, я стала собирать вещи, достав с антресолей спортивную сумку, с ней я обычно хожу в бассейн. Надо было решить, что брать, а это нелегко. Хотелось верить: мои мытарства долго не продлятся, но вопреки вере зрели сомнения.
Тяжко вздохнув, я застегнула молнию на сумке, когда вдруг обратила внимание на странное поведение Клавдии. Она начала креститься, бормоча «Свят, свят», тут я догадалась повернуть голову влево и увидела двух типов в балаклавах, они возникли в комнате бесшумно, точно призраки, но явно были из плоти и крови. Один шагнул к Клавдии, а другой, вне всякого сомнения, направился ко мне.
– Мальчики, если вам что-нибудь надо, берите, не стесняйтесь, – проблеяла подруга, а я, сообразив, кто передо мной, вспомнила важнейшую заповедь: спасение утопающих дело рук самих утопающих.
