Пионерами сексуальной революции стали калифорнийские хиппи, которые адаптировали эмансипативную постмодернистскую эстетику нью-йоркских интеллектуалов к собственным «коммунальным» нуждам. Параллельно с сексуальной революцией разворачивалась еще одна, и опять же в Калифорнии, — психоделическая. Тимоти Лири начал популяризировать ЛСД, который для всего пипла стал ключом к реальной постмодернистской практике: тотальному преодолению всех остатков рациональности, сублимативному вживанию в иные пейзажи и идентичности, перепрограммированию не только гендерного, но и антропоморфного кода в целом. «Франкфуртец» Вальтер Беньямин так и считал, что принятие «расширяющих сознание» психотропных веществ на химическом уровне преобразует физиологическую энергию труженика в социально направленную революционную инициативу: «Power to the people!»
Знаковым событием нарождающейся хипповой культуры стало так называемое «лето любви» 1967 года, когда в Сан-Франциско со всей Америки съехались около 100 тысяч человек. Люди жили в коммунах и палатках, в городских парках бесплатно раздавали еду и даже наркотики, плюс бесплатный секс. Это был вызов системе, настоящий коммунизм, которого панически боялись американские ультраправые! При этом советские хиппи — при всем своем эстетическом и спиритуальном резонансе с западными «детьми цветов» — имели собственную, зеркальную относительно западных прогрессистских образцов общественно-политическую идеологию.
Западные хиппи в целом солидаризировались с мировыми силами антиимпериалистического сопротивления, апофеозом которого представлялась война во Вьетнаме. Все западные левые и пацифисты, включая хиппи, поддерживали Вьетконг, обожествляли Хо Ши Мина, уважали Мао и «культурную революцию», восторгались Фиделем и кубинской революцией. Для нас, критически мысливших жителей СССР, весь этот набор ценностей однозначно отождествлялся с фигурами идеологической риторики тоталитарного советского режима — главного противника гуманистических ценностей, за которые выступали идейные хиппи. Поэтому мы больше сопереживали не Вьетконгу, а парням в расписанных пацификами американских касках, курящих пот
[18] прямо в окопах под психоделическое соло Джими Хендрикса или ритм-секцию Карлоса Сантаны.
В наших глазах, в отличие от прокоммунистических западных хиппи, эталоном всеобщего мира и процветания представлялся капитализм, причем прежде всего в его американском варианте (как мы это себе представляли): всё есть, всего много, всё можно… Здесь мы вполне солидаризировались с индийскими гуру по поводу Америки как светлого будущего всего человечества. Поэтому в СССР практически не было почитателей (тем более последователей) леворадикальных формаций типа итальянских «Красных бригад» или немецкой «Фракции Красной Армии». С другой стороны, традиционная Церковь, подвергавшаяся в СССР периодическим гонениям, не воспринималась, как на Западе, интегральным элементом системы официозной пропаганды, а как раз наоборот: была символом некоторого (пусть хоть теологического!) инакомыслия. Церковная мораль, казалось, могла легитимно противостоять кодексу строителя коммунизма.
Впрочем, такая зеркальная прогрессистская идеология была свойственна не только советским хиппи, но и всей передовой молодежи восточноевропейских стран народной демократии: ГДР, Польши, Чехословакии, Венгрии, Югославии… Ведь тут везде по иронии судьбы с эксплуататорской антигуманной системой отождествляли не капитализм, а коммунизм, вернее, реальный социализм в его советском варианте, где запрещали рок-музыку и длинные волосы, а секса просто не было.
Закономерным результатом кислотного психоделизма, помноженного на стиль постмодернистской мультикультурности и практику хичхайкерского трипа, стало внедрение в хиппово-богемной среде синкретического религиозно-мистического движения нью-эйдж («новая эра»), где можно было смешивать любые культы и ритуалы, а также изобретать новые. Пробудившийся у западных психоделических мистиков интерес к Востоку способствовал знакомству западного общества с восточными практиками просветления. Ведь даже сами битлы отправились в Индию изучать медитацию!
Индийский йог Свами Сатчитананда посетил Вудсток — эпохальный рок-фестиваль в августе 1969 года, с которого началось взрывоподобное распространение хиппизма в мире (причем не только на Западе, но и с другой стороны железного занавеса), — и торжественно провозгласил начало новой космической эпохи, эры Водолея (Aquarius), которая сменяет предшествующую эпоху Рыб. «До сих пор Америка была оплотом демократии во всем мире. Теперь Америке пришло время взять на себя во всем мире духовное лидерство!» — такими словами обернутый во все белое с хайром до плеч и весь в фенечках йог закончил свой спич, после чего Джими Хендрикс сыграл на электрогитаре гимн США, постмодернистски смешав высокое с низким. А известный поэт-битник Аллен Гинзберг написал стихотворение про автомобильно-бензиновую Америку, в которую врывается слово гуру о ее новой высокой миссии среди языцев.
Приход эры Водолея был озвучен в легендарной рок-опере «Hair», в песне, которая так и называется: «Aquarius»:
When the Moon is in the Seventh House
And Jupiter aligns with Mars,
Then peace will guide the planets
And love will steer the stars.
This is the dawning of the age of Aquarius,
The age of Aquarius,
Aquarius! Aquarius!
Почему именно Водолей? В астрономии известен период так называемой прецессии — вращения Солнечной системы вокруг центра нашей галактики, которое вызывает эффект смещения земной оси или блуждания полюсов. Полный оборот системы происходит примерно за 26 тысяч лет. Этот космический цикл был известен уже шумерским жрецам. В древнеиндийской традиции он называется манвантара (то есть период Ману, небесного человека). Его делят на 12 зодиакальных домов, и таким образом наша планета, как и вся Солнечная система в целом, проходит через эти звездные секторы в процессе своего движения вокруг центра галактики. Порядок 12 эр манвантары идет в противоположном годовому движению Солнца направлении. Предыдущая космическая эпоха находилась под знаком созвездия Рыб (эра Христа, символом которого является рыба, поскольку греческое слово «ихтис» служит акронимом его имени). А до этого была эпоха Овна, еще раньше — Тельца (древнеегипетский культ Аписа) и так далее, снова до Водолея.
Созвездие Водолея связывается в шумерской мифологии с образом бессмертного старца Утнапиштима, живущего по ту сторону Мирового океана и владеющего водой жизни. Отсюда его синоним — Водолей. Пророки «новой эры» связывают ее с грядущими благодатью и изобилием, которые должны сделать всех людей счастливыми и духовно совершенными, а новые технологии эксплуатации мозга помогут привести человечество к ультимативному прозрению.
Один из моих новых знакомых, москвич, хорошо знал Алену, Солнце, вообще весь Психодром — скверик у старого здания МГУ на проспекте Маркса, место сбора первых московских хиппи и стартовую базу событий Первого июня. Он пригласил меня к себе в гости на Новый год. А буквально через несколько дней после того, как мы договорились ехать, меня прямо с лекции вызвал к себе в кабинет декан. Там меня ожидал высокий человек в безликом сером костюме и сказал, что хочет со мной побеседовать, но не здесь, а на улице. Мы вышли. Таинственный незнакомец предложил следовать за ним, и минут через пятнадцать мы были у входа в большое серое здание неоклассицистского стиля, где во время немецкой оккупации размещалось гестапо, а после нее окопалась штаб-квартира республиканского КГБ. Мы поднялись в кабинет. Это была явная вербовка.
