– Не зря Бабай освободил орла из герба, – погладил Колобок скипетр, с его помощью Бабай и совершил, сам не подозревая того, это очень полезное и нужное дело. – Видно, орлы тоже благодарные существа, раз добрые дела помнят и добром за них отплачивают.
– Спасибо, Орлуша, за помощь! – крикнул он в небо. – Свободного и приятного тебе полета!
В ответ из облаков раздалось приветственное клекотанье на два голоса. А шум громадных крыльев возвестил о том, что их обладатель, видимо, воспользовался пожеланием Колобка и отправился в «свободный и приятный полет». Благо, из всей первоначально такой многочисленной эскадрильи огнедышащих драконов Тьмы теперь оставалось всего каких-то жалких две штуки.
Змей Горыныч преследовал предпоследнего их представителя, когда к нему «сел на хвост» последний огнедышащий дракон, неожиданно вынырнувший из облаков. Змей Горыныч не видел его и поэтому был в смертельной опасности. Но увидевшая это Марта не могла этого допустить. Она буквально грудью встала между Змеем Горынычем и пущенной в него огненной струей. Вскоре огненным комком Марта упала на землю. Быстро добив двух оставшихся огнедышащих драконов, Змей Горыныч опустился рядом с ней. Тут же стояли и все остальные. Силы Тьмы практически все были уже уничтожены, а все, кто им противостоял, чудом остались живы и невредимы. Все, кроме Марты.
– Нет, этого не может быть! Марта, вставай, мы победили! Слышишь, вставай немедленно! Кто меня теперь ругать будет? Кроме тебя некому! У тебя ведь это так хорошо получалось! – склонился над ней Сеня, роняя слезы на обугленную Марту.
Все, склонившись, молча стояли вокруг. Да и что тут можно было сказать? Неожиданно Аньку кто-то легонько постучал по плечу. Анька обернулась и с удивлением увидела, что это Змей Горыныч протягивает к ней свою когтистую лапу. Анька непонимающе пожала плечами, но Змей Горыныч когтем указал на яблоко (или на «державу», Анька уже в этом запуталась), которое она все еще держала в руке. Анька протянула ему яблоко, и Змей Горыныч аккуратно положил его на Марту. В воздухе раздался хрустальный звон, и яблоко окуталось странным сиянием, тут же превратившись в «державу», сверкающую драгоценными камнями. Это сияние и сверкание странным образом начало стекать вниз и словно впитываться в обугленное тело Марты. И, как после дождя все начинает расти, у Марты начали расти новые блестящие перья. Все с замиранием сердца следили за происходящим на их глазах чудом. Но настоящим чудом стал тот момент, когда Марта открыла глаза и, подозрительно посмотрев на склонившиеся над ней лица, каркнула:
– Чего смотррите? Воррону не видели, что ли?
Все облегченно вздохнули, а Сеня задумчиво проговорил:
– Не зря, наверное, Марта так любит бриллианты.
– Что? – встрепенулась Марта.
Но увидев лежащую на ней сверкающую бриллиантами и изумрудами «державу», она крепко прижала ее к груди и радостно каркнула:
– Лучшие дррузья ворроны – это брриллианты!
В воздухе опять раздался хрустальный звон. И вся из себя такая драгоценная до того «держава» снова превратилась в обыкновенное яблоко. Марта разочарованно повертела его в крыльях и с недовольным видом отложила в сторону.
– Обман! Крругом обман и прровокация! – каркнула она, горестно закрыв глаза крылом.
– Действительно, – прошелестел тихий зловещий шепот. – Кругом сплошной обман.
Все начали оглядываться в поисках того, кто это сказал, но никого не увидели. Тем не менее голос продолжал говорить, становясь все громче и громче:
– Бедные мои маленькие друзья, а вы-то думали, что все это взаправду. Что вы взаправду за что-то там боретесь против сил Тьмы? Не смешите старушку Тьму!
И тут же, словно из ничего, вытекла Тьма. Она висела перед ними, как и перед Палычем в самом начале этой истории, бесформенным грязным полотнищем колыхаясь на ветру, и словно насмехалась над ними:
– Вы для меня все равно что букашки, которые до поры до времени только забавляли меня своими беспомощными попытками противостоять мне. Но теперь время шуток прошло. Слышите, уже бьют часы. И с двенадцатым ударом все погрузится во тьму. Наступит мой Новый Год. Новый Год Наоборот. И я стану единственной властительницей в мире. Но вас я, пожалуй, пощажу. Будете стоять как немым укором, памятниками самим себе. Заодно составите компанию Палычу. Чтобы ему не скучно одному стоять было.
Тьма всколыхнула краем своего бесформенного грязного полотнища, и все с ужасом почувствовали, что начинают окаменевать. А куранты продолжали неумолимо отбивать приближение их ужасного конца. Еще немного, еще чуть-чуть…
Внезапно Анька почувствовала, что за пазухой у нее что-то зашевелилось, словно пытаясь выползти наружу.
– «Указ Петра Первого»! – вспомнила Анька.
Немеющими пальцами она ухватила край свитка и вытащила его из-за пазухи. А дальше произошло нечто очень удивительное: свиток вырвался из ее пальцев и взлетел вверх. Он завис прямо перед колыхающимся покровом Тьмы и развернулся.
– Это что еще такое?! – взвизгнула Тьма. – Что это за шутки?! Мы так не договаривались!
Из развернувшегося свитка прямо в самое сердце Тьмы ударил яркий сноп света, а громовой голос Петра Первого произнес:
– Ибо никому не дано будет сделать так, чтобы везде воцарилась тьма. Не для того творятся светлые дела, чтобы победу праздновали темные.
– И тьма перед светом должна будет иметь вид придурковатый, чтобы не смущать честной народ, тянущийся к добру и свету, – добавил насмешливый голос Меньшикова.
– Это нечестно! Это неправильно! Так нельзя! Низзя так! – завизжала Тьма.
Но визг ее быстро захлебнулся, и все погрузилось во Свет…
Глава 13
Заключительная, но не последняя
Где-то шумела Москва, празднуя пришедший Новый Год. И никто даже не догадывался, что этот Новый Год мог не прийти вовсе. И, что самое страшное, вместо него мог прийти совсем другой Новый Год. Новый Год Наоборот.
А около огромного письменного стола Василия Ивановича шумели, без преувеличения, самые настоящие герои минувших событий.
– Так, значит, мы зря все это делали? Зря сражались? – в который уже раз спрашивал (даже не спрашивал, а скорее вопрошал) Кремлевского настырный Сеня.
– Нет, не зря, – в который уже раз терпеливо объяснял ему Кремлевский. – Вы истощили силы Тьмы так, что она, в конце концов, ничего не смогла поделать.
– Ну, тогда ладно… – удовлетворенно вздыхал Сеня. И отходил в сторону. С тем, чтобы через некоторое время начать все по новой.
Марта сидела в сторонке и была занята очень важным делом: пристально смотрела на яблоко, словно внушая ему, чтобы оно снова превратилось в ту самую замечательную круглую штуку с таким замечательным количеством таких замечательных блестящих камешков. Но яблоко превращаться упорно не хотело. Однако Марта не менее упорно не прекращала своих попыток. И неизвестно было еще, кто кого в этих своих попытках окажется упорнее.
