– Думаю, что мы сейчас приступим к покраске, – высказал предположение Тим.
– Красить, это я могу, – оживился Кузьмич. – И штукатурить, и красить, и кладку кирпичную делать. И еще по бетонным работам кое-что могу.
– Ну, бетонные работы здесь вряд ли понадобятся, – усмехнулся Тим.
– Значит, так, – раздался голос Кати. – «Шеллак», «био-гель» или «гель-лак» для маникюра нам, пожалуй, не подойдут.
– Молчу, молчу, молчу, – под сочувствующем взглядом Тима закрыл, открывшийся было, рот Кузьмич. – Даже знать ничего не хочу обо всех этих женских штучках!
– Дороговато это будет для такой-то площади, – покачала головой Катя, поглядев на Красную Руку.
Она скептическим взглядом окинула совсем даже не маленькие ногти Красной Руки. Это, еще мягко выражаясь, не маленькие.
– Придется изыскивать внутренние резервы, – закончив осмотр, сделала она вывод.
– У меня в подвале краска есть, – робко предложил Кузьмич. – Масляная.
– Не пойдет! – отрезала Катя. – Она очень долго сохнет. У нас как-то ей скамейки во дворе покрасили, так потом еще неделю все пенсионеры окрашенные ходили.
– А гуашь или акварель? – спросил Тим. – У меня они еще от уроков рисования остались. Могу принести.
– Тоже не пойдут, – покачала головой Катя. – Они не очень стойкие и быстро с ногтей сотрутся.
– На тебя не угодишь! – вздохнул Тим. – Все у тебя, то очень, то не очень.
– Ничего не поделаешь. Красота требует жертв! – заметила Катя.
– Хорошо еще, что не от нас, – проворчал Кузьмич себе по нос.
– Есть у меня на примете одна красочка. Точнее, даже не одна, – задумчиво проговорил кот. – Только какие-то они уж слишком веселенькой расцветочки.
– Так это же хорошо! – обрадовалась Катя. – Чем веселее, тем лучше.
Как ни странно, это действительно оказалось лучше. После того как ногти Красной Руки засияли всеми цветами радуги, она успокоилась, перестала буянить и вырываться. Казалось, что она с удовольствием рассматривает свой маникюр. Хотя, трудно сказать, как она умудрялась делать это без глаз, но каким-то образом ей это удавалось.
И тут Тиму в голову пришла поистине гениальная мысль.
– Послушайте! – взволнованно сказал он. – Я вспомнил, как в битловском мультфильме «Желтая подводная лодка» в самом конце главного злодея, предводителя синих злюк, заставили расцвести цветами, и он сразу же стал добрым. Может быть, наша Красная Рука такая злая из-за своего цвета? А если ее перекрасить в другой цвет и разрисовать цветами, то, может, она добрее станет?
Не откладывая дела в долгий ящик, все тут же принялись за работу. Результат превзошел все ожидания – из зловещей и злобной Красной Руки она превратилась в красивую и нарядную Руку с Цветами. Для верности Тим тайком от всех нарисовал на руке еще и парочку «пацификов» – международных символов мира.
– А что, мне нравится! – любуясь делом своих лап, заявил кот.
– Красиво! – согласился с ним Кузьмич.
– Красота – страшная сила! – заключила Катя.
Но Рука, словно не соглашаясь с ней, отрицательно помахала пальцем.
– Почему же нет? – удивилась Катя. – Ты, знаешь, какая красивая стала.
Рука согласно покивала пальцем.
– Я понял! – воскликнул Гоша. – Она хочет сказать, что она не хочет больше быть страшной силой. Потому что она теперь добрая стала.
Рука радостно подлетела к нему и от души пожала его руку.
– Во, как! – ошеломленно выдохнул Тим. – У нас получилось!
Рука облетела всех, торжественно пожав всем руки, а Катю даже обняла, слегка прижав к себе. Рука в Цветах помахала всем рукой на прощание. И все очень отчетливо расслышали в воздухе ее слабые, как дуновение ветра, слова:
– Спасибо вам всем! Век не забуду вашей доброты! Зовите, если что…
И Рука в Цветах вылетела в окно, растворившись в небе.
– И что, все так просто? – даже с некоторым разочарованием сказал кот, глядя вслед улетевшей Руке.
Но все оказалось не так просто. А совсем даже наоборот.
В комнате тут же что-то неуловимо изменилось. Как будто стало темнее, а воздух словно сгустился и почти затвердел. Раздался неприятный скрежещущий звук, и на стене начала появляться надпись, разрывая обои и осыпая штукатурку. Все с замиранием сердца следили за тем, как одна за другой появляются буквы, а из глубоких следов, оставленных в стене, начинает сочиться кровь.
– «Вы еще пожалеете, что связались со мной. Очень сильно пожалеете. И очень скоро пожалеете. До встречи!» – запинаясь, прочитала Катя и поглядела на остальных.
Все, молча, смотрели на надпись. А кровавая надпись как будто смотрела на них.
И будущее перед ними вырисовывалось светлое, светлое…
История 11-я
На ком Москва держится?
Молчание, казалось, длилось бесконечно.
– Что ж, похоже, нас ждет весьма увлекательное продолжение наших приключений, – наконец, первым прервал его кот.
– Более чем, – кашлянул Кузьмич. – Думаю, пора своих звать.
– Это каких таких своих? – удивилась Катя.
– Других домовых, – объяснил Кузьмич. – По всей видимости, нам без их помощи не справиться.
– А что они сделать-то могут? – поинтересовался Тим. – Они же только тем, что есть в доме, могут управлять. А тут целый город. Да еще какой! Москва!
– Ты Кузьмича не забижай! – осадил его кот, поглядев на насупившегося Кузьмича. – И родню его тоже. Вот, если бы тебе, к примеру, сказали, что люди ничего сделать не могут, потому что в пещерах живут? И только тем, что есть в этой самой своей пещере, могут управлять.
– Да что ты за ерунду говоришь?! – возмутился Тим. – В каких еще пещерах?!
– Вооот! – назидательно поднял хвост кот. – А чем домовые людей хуже? Они, знаешь ли, тоже идут в ногу с прогрессом. И не только в домах живут. Просто не говори того, о чем не имеешь малейшего понятия. И тогда не поставишь себя в глупое положение.
– Нынче домовых, где хочешь, можно найти, – веско добавил Кузьмич. – Они повсюду. В метро – Метровый. В автомобиле – Автомобильный. В самолете – Самолетный. В кузнечном цехе – Кузнечный. В ресторане – Ресторанный…
– А в Макдональдсе кто? – перебила его Катя.
– Там не наш. Иностранный, – поморщился Кузьмич. – Но ничего. Потихоньку мы его перевоспитываем. Приучаем к нашей культуре. В общем, осваивается он у нас понемногу. Привыкает. Блины, вот, недавно страсть как полюбил. Теперь на гамбургеры даже смотреть не хочет, дай ему только блинка со сметанкой да с селедочкой отведать.
