Вода между нами бурлит от кишащих в ней акул. С каждой секундой мой остров погружается чуточку глубже. Вода уже лижет лодыжки. Акулы поменьше – размером с золотых рыбок – вьются у ног. Но не кусают. Пока.
Акулы становятся голоднее: некоторые выпрыгивают на поверхность и разевают огромные, как автомобили, пасти. Другие, шныряя под водой, поднимают высокие волны и страшно скрежещут зубами.
Кажется, Кайлу плохо. Он весь съёжился, припал к полу и зажимает уши. Я его не слышу, но вижу, как он кричит в пустоту. Нет, не в пустоту… на что-то. Что-то не видное мне, сразу за входом в пещеру.
Знаю, Эйприл тоже встретилась со своим страхом.
И Дешон. И Каролина.
– Держись подальше от воды, – язвительно шепчу я.
Смотрю на озеро. Такое чувство, что с каждой минутой оно становится шире. Я вспоминаю бассейн. То, как он разросся до бесконечности. Как горизонт словно затягивал меня в пасть поджидавшей акулы.
Дешон сказал, мы должны смело встретить свои страхи. Сразиться с ними.
Он сказал, что они не могут по-настоящему нам навредить… хотя сам уже попал в медпункт, попытавшись дать клоуну отпор.
Но он прав. Я живу в Айове. Бояться акул нет никаких оснований. В настоящей жизни я ни одной не видел, да и не увижу. Всё это у меня в голове. Моё бурное воображение, как сказала бы мама.
… Этого.
… Не.
… Существует!
Я сглатываю комок страха в горле. Пытаюсь успокоить выскакивающее из груди сердце.
Я должен спасти друзей! Должен им помочь. Должен дать бой своему страху!
Медленно, опасливо я пробую ногой воду.
Она по-прежнему кипит от акул, что вьются вокруг моего тонущего островка.
Я закрываю глаза.
– Это так глупо, – убеждаю я сам себя писклявым от страха голосом. Сам не знаю, что имею в виду: то ли глупо лезть в кишащее акулами озеро, то ли – вообще их бояться.
Не открывая глаз, я сосредотачиваюсь только на том, чтобы добраться до Кайла на другом берегу, и делаю ещё шаг. На этот раз нога не встречает земли. Я соскальзываю с островка. Ледяная вода плещется выше плеч.
Пытаясь удержать крик, я больно закусываю губы и гребу к Кайлу.
«Это всё у тебя в голове. Это всё у тебя в голове. В Айове не водятся акулы. В Айове…»
Ногу задевает что-то холодное и гладкое, размером с ванну.
Я невольно взвизгиваю.
– Это не акула, – шепчу я, стуча зубами. – Это не настоящая акула.
С другого боку меня касается ещё одна не акула. А может, это та же самая – примеривается, оценивает, хороший ли из меня получится обед.
Отбрасываю эту мысль в сторону. Сосредотачиваюсь и представляю себе друзей. Им сейчас нужна поддержка. Нужно, чтобы я справился со своим страхом и помог побороть их собственные.
По-прежнему с закрытыми глазами плыву дальше. Всё жду, что в любую минуту в меня вонзятся зубы и акула оторвёт руку или за ногу утянет ко дну. Но они лишь шныряют вокруг, напоминая о себе. Слышу, как их челюсти щёлкают вдалеке, чувствую волны, поднятые их плавниками, совсем рядом.
Но я гребу дальше, а меня никто не трогает, и вскоре я почти забываю об акулах, полностью сосредоточившись на спасении друзей.
Друзья важнее!
«Ты справишься, Андре. Справишься!»
Вокруг акулы, но я заставляю себя успокоиться. Смело встречаю свой страх. Не позволю себя остановить!
Нога касается земли. Я становлюсь на дно. Бреду сквозь волны, отшвыривая мелких акул. Глаза крепко зажмурены: я всё ещё не хочу видеть этих тварей, боюсь верить в успех.
Выбравшись полностью из воды, я открываю глаза и облегчённо вздыхаю.
Получилось!
Я всё-таки встретил свой страх.
Прямо впереди туннель, который ведёт к Кайлу. Я оборачиваюсь, чтобы крикнуть акулам о своей победе, но вместо воды вижу коридор, уходящий в бесконечность.
Озера больше нет. Я отряхиваю одежду.
Сухую.
Может, ничего и не было?
Кайл
«Никчёмный».
«Никому не нужный».
«Ты заслуживаешь наказания».
«Никто тебя не полюбит».
«Всегда один».
«Всегда один».
«Сдайся».
«Сдайся».
«Сдайся».
– Кайл!
Нет, пожалуйста! Не трогайте его!
– Кайл! – снова доносится голос Андре.
– Нет. – Я качаю головой.
Змеи обвивают меня туже. Тянут вниз. Наполняют вены ядом.
Отцовский голос гулким эхом звучит в ушах, заглушая другие звуки, отравляет мысли своим шипением.
Он прав: я никчёмный, я заслуживаю боли. Хватит уже ей противиться.
– Ты должен бороться! – кричит кто-то.
Андре? Похожий голос. Но нет, Андре здесь быть не может. Это не он.
Я ему не нравлюсь.
Никому не нравлюсь.
– Кайл, пожалуйста! Борись! Это иллюзия! Всё это ненастоящее. Всё у тебя в голове!
Он не знает правды. Это не иллюзия. Всё это не у меня в голове.
Я вот-вот приму реальность, которой заслуживаю.
– Борись, Кайл! Ради меня. Ради своих друзей! Подумай о Дешоне. Ты ему сейчас нужен. Ему нужно, чтобы ты был сильным.
– Нет, нет. – Я мотаю головой, но кому я это говорю?
Сквозь шипение змей и грохот отцовских слов я слышу чьи-то шаги. На плечо ложится рука.
– Борись, Кайл. Ну же! Открой глаза. Это я.
Не хочу. Там не может быть Андре, это просто очередной обман. Очередной трюк моего отца. Чтобы заставить страдать. Чтобы доказать мне, что он всегда выигрывает.
– Ну же, Кайл, пожалуйста!
Последнее слово всё меняет.
Отец никогда его не произносил. Никогда.
Я открываю глаза, готовясь к худшему.
А передо мной Андре. Стоит на коленях.
Пол вокруг ещё полон змей, но меня они больше не покрывают. И его тоже.
– Андре, ты?
– Да, – улыбается он. – Только-только переплыл озеро с акулами, чтобы до тебя добраться. Ты должен бороться с наваждением.
– Не могу.
За спиной у Андре по-прежнему сидит отец. И как Андре его не видит? Как он не видит змей?
– Он слишком силён. Мой отец… прав, Андре. Прав. Со мной что-то не так. Я ни на что не гожусь.
Я вновь закрываю глаза. Андре не сдаётся.
