Дэш хмыкнул:
– Ты серьезно думаешь, что тебе кто-то ответит?
Чувствуя, что они оба готовы повернуть назад, Поппи схватила Азуми за локоть и подтащила ее к игровой палатке. Резким движением она разорвала шов до конца.
– Вот наша дорога в обход, – сказала она, подтолкнув Азуми в образовавшуюся дыру.
– Поппи! – изумленно вскрикнул Дэш. – Нет!
– Она в порядке, – сказала Поппи. – Верно, Азуми?
– Я… я в порядке, – послышался с другой стороны нервный голос Азуми. – Здесь много разных игр. Мы можем пройти через шатер и обойти клоунов снаружи.
Дэш вслед за Азуми шагнул в палатку и скрипнул зубами:
– Хочу, чтобы вы знали: я категорически против этого плана.
– Думаешь, я заведу тебя в тупик? – спросила Поппи, зайдя внутрь и через силу улыбнувшись.
Оказавшись в палатке, Дэш забрал у нее телефон. Все трое осторожно пошли вперед.
Луч от фонарика осветил плюшевых животных, висевших рядами на стене за барьером из мелкой проволочной сетки. Призы.
– Куда пойдем? – спросил он, понизив голос.
Тусклые глаза игрушек уставились на него.
Поппи кивнула на табличку в центре клетки – жирные, судя по всему, нарисованные от руки, буквы чернели на большом белом квадрате.
– Где-то я это уже видела.
– О нет, – прошептала Азуми, содрогнувшись и вцепившись в руку Поппи.
Дэш медленно прочитал надпись вслух:
– «Давай… поиграем?» В прошлый раз, когда нечто в доме предложило нам поиграть, появились Особые и попытались нас убить.
– Все, что нам нужно, это пройти через палатку, – сказала Поппи. – Найти другой шов и порвать его.
Дэш вдохнул и покачал головой.
Глава 4
КОГДА ПОППИ УВЕРЕННО повела их вперед, Азуми оглянулась на прореху в брезенте, через которую они вошли внутрь.
Она не знала, кому теперь верить, и не могла остановить поток вопросов – Поппи права? Стоит ли идти этой дорогой? Можно ли верить своим глазам? – который вихрился у нее в мозгу, пока не закружилась голова. Возможно, именно поэтому она чувствует себя такой изможденной, поэтому ей так хочется просто лечь и уснуть, вместо того чтобы ходить, ходить во сне среди бесконечных кошмаров.
«Соберись, – тряхнув головой, сказала себе Азуми. – Нельзя, чтобы Поппи или Дэш заметили, в каком ты состоянии, иначе они бросят тебя здесь, так же как бросили бедного Дилана с его грустной клоунской маской». Как они могли не заметить, что он прятался в пластиковой статуе там, снаружи?!
А потом она спросила себя: «Почему я ничего им не сказала?»
Азуми оглянулась на дыру в брезенте.
С другой стороны на нее уставился хмурый клоун.
Азуми вскрикнула, оступилась и упала на пол. Поппи и Дэш бросились к ней и помогли подняться.
– Что случилось? – отрывисто спросил Дэш.
– Ты увидела что-нибудь? – спросила Поппи.
Но когда Азуми оглянулась назад, за дырой была лишь чернота. Никаких клоунов. Только тени.
– Мне… мне показалось, что увидела, – пробормотала Азуми. – Но нет. Наверное, это просто нервы.
Дэш и Поппи еще какое-то время смотрели на нее, а потом обернулись к играм и призам, которые окружали их в этой палатке.
«Почему только меня так пытают?» – думала Азуми. Поппи и Дэш почти в порядке. Тлеющие угли гнева вспыхнули у нее в животе, злость на них – ну почему они не чувствуют и не видят того, что чувствует и видит она?! Так больно – быть совсем одной в этом безумном мирке.
«Но ты более нормальна, чем они, – твердила она себе. – Ты всегда была нормальной. И умной». Разве это не хорошо? Азуми вспомнила, чем она занималась в своей школе в пригороде Сиэтла: была нападающим местной футбольной команды, лучшей в группе отличников, представителем своего класса в школьном совете. А когда она поняла, что должна защитить себя от собственных мыслей, от ночных кошмаров, в которых она бродит по лесу самоубийц в Японии, Азуми даже решилась уехать в школу-интернат на другом конце страны.
Кто, как не исключительно храбрая девочка, способен на такое? Уж точно не они, в этом Азуми уверена.
Когда они были уже в середине палатки, брезент задрожал.
Послышалось шуршание ткани, а следом раздался громкий резкий треск. Азуми оглянулась назад и взвизгнула. Проход исчез.
У Дэша голова пошла кругом, ему показалось, что земля поплыла под ногами. Чтобы не потерять равновесия, он сфокусировал взгляд на Поппи.
– Что ты наделала?! – заорал он.
Поппи нахмурилась и подошла к тому месту, где только что была прореха.
– Это всего лишь брезент, – сказала девочка, потянув за шов. – Мы можем просто открыть…
Но ткань не поддавалась. Шов как будто затянулся заново. Поппи вонзила ногти в брезент и, подождав немного, виновато оглянулась на остальных:
– У меня не получается.
– Это же всего лишь брезент, – передразнил Дэш – и сам вздрогнул, услышав собственные ядовитые интонации. Он моргнул и прокашлялся, стараясь отыскать зернышко спокойствия в водовороте беспорядочных мыслей. – Ты можешь приподнять его? Тогда мы проползем снизу.
Поппи наклонилась и попыталась ухватиться за край, но теперь брезент уходил в землю. Дэш подбежал к ней и тоже вцепился в ткань, но она по-прежнему не поддавалась. В порыве ярости он замолотил руками и ногами по стене палатки, словно гнев мог выпустить их наружу, но тут же упал, задыхающийся и обессиленный.
– Дэш, ты в порядке? – спросила Поппи, она хотела погладить его по плечу, но Дэш только отмахнулся. Закусив губу, девочка отпрянула.
Дэш изо всех сил старался сдержать навернувшиеся на глаза гневные слезы. После всего, что им пришлось пережить за последние несколько часов – превращение Морико в чудовище, смерть Маркуса, решение Дэша бросить на произвол судьбы измученный призрак брата, – было страшно вообразить, что такая заурядная вещь, как цирковой шатер, станет непреодолимым препятствием. С другой стороны, в этом месте не было ничего заурядного.
– Я же говорил тебе, что это ловушка! – завопил он.
Поппи закрыла глаза, как будто он только что запустил в нее водяной бомбочкой, а она смирилась с тем, что этот снаряд сейчас прилетит ей в лицо.
Дэш кипел от злости – как можно быть такими наивными?! Когда они уже поймут, что нужно вести себя осмотрительно?! Когда еще кто-нибудь умрет?!
– Разве нельзя разрезать шов? – спросила Азуми.
– Чем?
– Разбить лампочку. Острый край будет вместо ножа.
– Это стекло тонкое как бумага. Оно ни за что…
