Кабина приближалась. Дэш протянул руки, и Поппи потянулась к нему. Осталось всего несколько футов. Но времени нет. Если Дэш сейчас не отступит, кабина отрежет ему руки. Поппи оттолкнула Дэша и соскользнула вниз. Возможно, ей удастся добраться до нижней двери.
Но она двигалась слишком медленно. Кабина уже была над ее головой, закрыв свет от фонарика Дэша, Поппи почти ничего не видела. В воздухе чувствовался запах масла. Казалось, дно кабины вот-вот расплющит ее, и Поппи зажмурилась, предчувствуя катастрофу.
«Может, стоит просто отпустить стену? – успела подумать она. – Рухнуть в глубины дома?»
Пронзительный визг чуть не оглушил ее. Звук все не прекращался.
А потом все стихло.
Поппи, вся сжавшись, ждала. Но ничего не происходило. Открыв глаза, она подняла руку, и ее ладонь уперлась во что-то твердое буквально в нескольких дюймах от головы. Дно кабины.
Лифт остановился!
Она жива!
– Поппи? – Голос Азуми слышался где-то поблизости. – Ты тут?
Шаги послышались прямо у нее над головой. Должно быть, Азуми запрыгнула в кабину и дернула за рычаг.
– Я здесь! – Поппи сорвалась на истеричный визг. – Вытащите меня отсюда! Пожалуйста!
– Сейчас что-нибудь придумаем!
Послышался скрежет шестеренок. Поппи молилась, чтобы Азуми направила лифт в нужном направлении.
В следующую секунду кабина поднялась вверх, и открылся дверной проем. Поппи не стала ждать и полезла вверх по шахте так быстро, как только ей позволяли ноги.
Азуми и Дэш окружили ее, всхлипывая и шепча извинения.
– Но за что вы просите прощения? – сквозь слезы спросила Поппи. – Ребята, вы спасли мне жизнь!
Они как будто не слышали. Следующие несколько секунд от них слышалось только «Прости нас… прости, пожалуйста… ты в порядке… прости нас…»
Поппи даже показалось, что они обращаются не к ней. Что они просят прощения у кого-то другого. У Дилана? У Морико?
Она крепко сжала куклу, радуясь, что не потеряла ее.
Глава 31
ВОКРУГ ЗАМЕРЦАЛИ ЛАМПЫ, и комната наполнилась золотым светом.
Поппи ахнула, и остальные подняли взгляд. Стены были увешаны пейзажами и портретами, буквально каждый дюйм обоев был закрыт картинами. По углам стояли мольберты. Чистые холсты и незаконченные работы стояли на полу, у стен. На полу лежали сбитые ковровые дорожки, растрепанные и заляпанные краской. Вокруг стояли деревянные коробки, доверху забитые пыльными страницами и длинными, скатанными в рулоны бумагами с потрепанными краями.
– Это мастерская Фредерика? – Дэш быстро пришел в себя. – Но как? Почему? – Он потряс головой. – Если дом знал, куда мы хотим попасть, зачем он привел нас прямо сюда?
– Но он изо всех сил пытался остановить нас, – напомнила Азуми. – Лифт чуть не раздавил Поппи.
– Именно. Чуть.
– Конни, – прошептала Поппи, почти не обращая внимания на слова остальных. – Она по-прежнему нам помогает. Наверное, это она помогла нам найти путь в подвалах и указала нам на нужную дверь из шахты.
– Ты думаешь, что твоя мертвая родственница вызвала лифт вниз?! – в ужасе спросил Дэш.
– Возможно, – кивнула Поппи. – Возможно, она знала, что мы успеем выбраться в нужном месте в нужное время. Что мы целыми и невредимыми доберемся сюда.
Дэш вскинул бровь:
– По-твоему, это конец?
– А может, дом по-прежнему пытается нас убить, – гнула свое Азуми, – и эта комната – просто очередной обман.
Поппи покачала головой и медленно улыбнулась:
– Нет. Все дороги сходятся в этой комнате. Конни здесь. Я чувствую ее присутствие. Как будто… я должна была прийти сюда.
«В эту комнату. В Ларкспур. Это мой дом, – думала Поппи. – Только мы с Конни должны починить его. Снять проклятие, которое вступило в силу после того, как Фредерик заключил сделку. И возможно, мы сможем остаться здесь. Семья… наконец-то».
Азуми и Дэш беспокойно переглянулись.
– Поппи? – осторожно позвала Азуми. – Ты в порядке?
Поппи моргнула:
– Мы должны осмотреться. Нужно поискать бумаги Фредерика.
Дэш подошел к двери в шахту и закрыл ее. Девочки прошли в мастерскую.
Окна на противоположной стене выходили на ночной луг. На небе в тайном узоре бесконечных созвездий мерцали звезды. За лугом чернел лес, а за деревьями Поппи видела реку, несшую свои воды обратно в город. Возможно, подумала девочка, ей все-таки не придется возвращаться обратно к мисс Тейт, в сиротский приют. Сердце Поппи наполнилось благодарностью.
– Это все картины Фредерика? – спросила Азуми, разглядывая стену. Из десятков рамок на них глядело одно и то же лицо. Если смотреть по порядку, то можно было увидеть, как миловидный молодой человек превращается в обрюзгшего старика: скромная невинность в глазах потускнела, ей на смену пришел огонь безумия. На нескольких портретах, висевших в самом низу, персонаж вовсе лишился человеческого облика. Лицо стало совершенно бесформенным и окрасилось в яркие зеленые, красные и фиолетовые тона, из глаз вырывалось зловещее сияние, а неровный рот был широко открыт. На других картинах краска лежала кусками и толстым слоем, – судя по всему, все тот же человек прятался в слоях чудовищного кокона. На последнем портрете только темный ореол указывал на то, что он по-прежнему таится в тенях. Создавалось впечатление, что за десятилетия после смерти жены и дочери Фредерик неустанно изображал себя в образе монстра.
Поппи не могла смотреть на эти портреты. Ненависть клокотала у нее внутри. А возможно, это был всего лишь голод. Она вдруг поняла, что во рту пересохло и что ей ужасно хочется пить.
«Снять проклятие и пить столько воды, сколько захочется. Все здесь теперь принадлежит тебе».
Это голос Конни? Часто-часто дыша, Поппи огляделась.
В поисках договора художника Азуми копалась в коробках, а Дэш один за другим выдвигал ящики стола.
Рядом с мольбертом стоял высокий предмет, накрытый знакомой темной тканью. Сегодня утром в кабинете Сайруса Поппи стороной обходила накидку, боясь того, что может быть под ней скрыто. Но теперь она опытная. Поппи взялась за край ткани и потянула ее на себя. За ней оказалось незакрепленное зеркало шести футов в вышину. Наверное, Фредерику Колдуэллу оно было нужно, чтобы рисовать автопортреты.
А сейчас Поппи использует его, чтобы позвать своего друга.
– Конни? – Она так волновалась, что изо рта вырвался тоненький писк. – Ты здесь?
Поппи глядела на собственное отражение. В зеркале она видела, что Азуми и Дэш неотрывно пристально смотрят на нее.
Между ними мелькнула тень.
Дэш отпрянул от того места, где она должна была бы быть. Но в самой комнате не было никаких теней. Азуми недоуменно уставилась на нее.
