– Теперь никто из обитателей этого жуткого дома нас не достанет.
Азуми, стоявшая рядом с Маркусом, снова дотронулась до подбородка.
– Если только среди нас сейчас нет никого из них, – сказала она.
Глава 17
ТРИКСТЕР НЕДОУМЕВАЕТ. Он стоит в коридоре, на том месте, где Дэш и Азуми прошли через дверь. Но теперь дверь исчезла.
Другие дети стоят поодаль, смотрят на него, руки скрещены на груди.
Из недр темной дыры в противоположной стене к Трикстеру приближаются гулкие шаги. Пол дрожит, Трикстер съеживается и крепко обхватывает себя руками. Шаги резко замирают, и в нескольких футах от него, среди зловещих теней появляется высокий силуэт.
Голос Дела обращается к нему:
– Трикстер! О чем ты думал?
– Я пытался…
Но Дел перебивает его.
– Зачем ты преследовал их всю дорогу? Они не должны были уйти из этого коридора тем путем! Нам нужно, чтобы они не встречались с остальными, а теперь вся группа в сборе, и это все… твоя… вина.
Трикстер смотрит на своих коллег. Они безмолвно смотрят на него, как будто он внушает им такое отвращение, что даже говорить не хочется. Его лицо под маской клоуна пылает от стыда. Он уже почти готов снова попытаться снять ее, но тут же понимает, что так нарвется на еще большие неприятности. Плохие воспоминания со съемок на телевидении холодным потоком потекли по жилам – как его ругали за шутки, как родители забирали у него видеоигры в качестве наказания, как Дэш закатывал глаза и не хотел с ним разговаривать. Прежние защитные рефлексы Трикстера оживают.
– Никто не сказал мне, что делать! Вы просто схватили меня, а потом толкнули к Дэшу и Азуми. Это они побежали не в ту сторону. Почему на них вы не срываетесь?
– Ты читал сценарий? – спрашивает Дел.
Трикстера как обухом по голове ударило. Сценарий! Когда он в последний раз его видел? Он хотя бы мельком проглядел сценарий после того, как Дел отдал его ему? Стыд пронзает все его существо сотнями крошечных змеиных укусов.
– Разве мы не можем отснять новый дубль? Я готов. А остальные?
– Я должен был прислушаться к слухам о тебе, – шепчет Дел. – С этих пор ты будешь следовать за остальными. Они, по крайней мере, понимают, что делают.
Дети в масках шагнули вперед. Трикстер, спотыкаясь, пятится, вдруг испугавшись того, что они могут с ним сделать.
– И это твоя главная роль. Мне следовало отдать ее твоему брату, – говорит Дел.
– Я исправлюсь, – говорит Трикстер, стряхнув с себя стыд и злость. Слышит ли их Дэш за стеной? Может, он молча ухмыляется сейчас? – Я обещаю.
– Не разочаруй меня снова, – говорит Дел, и его силуэт вновь растворяется в темном провале.
Глава 18
ПОППИ СНЯЛА С ПОЛКИ несколько обтянутых кожей книг и разложила их на столе в центре комнаты. Ее преследовали тяжелые мысли: о сиротах, об Особых, о Сайрусе, о том, что она каким-то образом оказалась в ответе за остальных, хотя сама не понимает, что происходит. От нахлынувшего ужаса закружилась голова. Остальные изучали экспонаты на полках за ее спиной. Поппи заметила, что Маркус и Дэш, помимо того что осматривают комнату, стараются держаться между двумя Азуми, чтобы те снова не сцепились.
Поппи закусила губу, пытаясь сосредоточиться. Открыв первую книгу, она тихо ахнула. С фотографии на нее смотрела маленькая девочка в детской кроватке. Эти глаза Поппи узнала бы из тысячи. Консолида Колдуэлл, ее Девочка из зеркал, только еще совсем кроха. У нее были пухленькие щечки, а на маленькой круглой головке пробивались пучки волос. Первые семейные фотографии в альбоме датировались началом двадцатого века, когда Конни была еще грудным ребенком. С каждой перевернутой страницей она взрослела. На одной фотографии Конни – на ней она уже была такой же, какой Поппи всегда видела ее в зеркалах, – держала на руках ребенка. Под фотографией осталась надпись, сделанная серебристыми чернилами: «Любящая сестра в первый раз держит Сайруса».
– Кто-нибудь нашел что-нибудь полезное? – осведомился Дэш.
– Солнце садится быстро, – сказала одна из Азуми.
– И нам придется проторчать здесь всю ночь? – забеспокоился Маркус.
Поппи была слишком поглощена альбомом, чтобы ответить. Перевернув еще несколько страниц, она обнаружила еще одну фотографию Сайруса: настороженно глядящий мальчик лет двенадцати с копной буйных волос. Она подумала о видении сирот, о том, каким человеком вырастет этот мальчик, и о том, не отражается ли в опущенных уголках рта его будущее жестокосердие.
– Ооой, – протянул Дэш. Поппи вздрогнула и увидела, что он сидит рядом с ней и листает другой альбом. – Это ужасно.
Он развернул альбом, чтобы Поппи было видно.
Страница была заклеена вырезками из газет. Один из заголовков в местном издании 1912 года гласил: «МАМА И ДОЧЬ ПОГИБЛИ В ПОЖАРЕ, ВСПЫХНУВШЕМ В ОСОБНЯКЕ В ГУДЗОНСКОЙ ДОЛИНЕ».
Поппи вся похолодела. В горле застрял комок. Она наклонилась вперед, чтобы прочитать заметку, то и дело моргая, а текст и фотографии кружились и кружились у нее перед глазами.
Гринклиф, 1 июня. Пожар, начавшийся сегодня рано утром на верхнем этаже в Ларкспур-Хаус, стал причиной смерти двух членов семьи Колдуэлл. Фредерик Колдуэлл, глава семейства, проснулся от криков слуг, Ады Смолл и Флоренс Бланд, которые увидели дым на третьем этаже. Жена Колдуэлла, Евгения, в возрасте 32 лет, и дочь, Консолида (Конни), в возрасте 12 лет, пострадали от огня, когда пытались вынести его сына, двухлетнего Сайруса, из детской. Мисс Смолл удалось отнести ребенка в безопасное место, но мать и дочь погибли за несколько минут до того, как пожарная бригада из Гринклифа приехала в поместье. Мистер Колдуэлл, известный мастер пейзажа и портретист, был не в состоянии прокомментировать случившееся. Сейчас мальчик находится под постоянным наблюдением в новой больнице в Пикскилле, к югу от Гринклифа.
Это вторая трагедия, которая произошла в Ларкспур-Хаус за последнее время…
Конец статьи был оторван.
Маркус и обе Азуми подошли сбоку и теперь тоже читали заметку. Поппи отодвинулась от стола.
– Может быть, сироты как раз хотели, чтобы мы это узнали, – сказала она, приглаживая волосы. – Правду о том, что здесь случилось.
– А зачем им это? – спросил Маркус.
– Не знаю, – прошептала она. Но для нее самой это было очень важно! Она не могла перестать думать о том, какими были последние минуты жизни Конни. Она молча вглядывалась в мягкие черты девочки на снимке. Знала ли Конни, что ее младший брат спасется? Могла ли она вообразить, каким чудовищем он станет, когда вырастет? Она снова перелистала страницы с фотографиями Конни.
«Куда ты исчезла, Конни? – подумала она. – Мне так нужна твоя помощь…»
