Как всегда, Трикстер опасается, что в конечном итоге брат-близнец затмит его.
Из темноты доносится запах свежеиспеченного хлеба и вкусных блюд, обжаренных со специями. Кто-то готовит ужин для всей команды. У Трикстера текут слюнки. До этой минуты он и не подозревал, что так проголодался. Он оборачивается и видит, что накрытый стол стоит совсем близко. Он прислушивается к звуку приближающихся шагов – это знак, что он должен занять свое место. А теперь в коридоре тишина.
Он хватает горсть шоколадного печенья и пытается приподнять маску клоуна, чтобы запихнуть ее в рот.
«НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО!» – вопит голос у него в голове. Глазницы обжигает болью. Она не утихает, пока Трикстер не бросает печенье. А потом вдруг прекращается, исчезает, как будто ее никогда и не было.
«Поем позже, – думает он про себя, его трясет. – После следующего эпизода будет большой перерыв. Я найду Дэша и остальных и узнаю, что веселого у них приключилось в Ларкспуре за это время».
«Но этого нельзя делать, – снова говорит тихий голос у него в голове. – Ты должен оставаться в образе. Ты всегда должен быть в образе».
Этот голос, запрещающий все, что только можно, уже порядком надоел Трикстеру. Он открывает рот, чтобы поспорить, но в тот же миг голова разрывается от пронзительной боли, которую он чувствует каждый раз, когда пытается снять маску. Он резко закрывает рот.
Из глубины коридора доносятся шаги. «Это сигнал, – думает он. – Наконец-то они пришли». Он пятится и прячется в выщербленной в стене дыре.
Трикстер мысленно улыбается ехидной улыбкой. Он не может сдать позиции. На этот раз, когда они зайдут в коридор, он погонится за ними. Он будет вопить как сумасшедший. Камера будет снимать его крупным планом, и он будет смеяться, смеяться и смеяться. Режиссеру это понравится.
Шаги приближаются, теперь слышны голоса.
– Ребята, постойте, – говорит Маркус. «Что это у него в руке?» – думает Трикстер. – По-моему, мы здесь уже были.
– Это та дверь, которую сироты нарисовали на доске! – восклицает Поппи. – Та самая, с гвоздями!
Маркус вдруг резко оборачивается туда, где прячется Трикстер.
– Мы сделали огромный круг. Это правда похоже на то, что ты, Поппи, говорила про места, до которых труднее всего добраться. Во всем доме, наверное, труднее всего открыть эту дверь.
Азуми стонет и хватает Маркуса за рукав:
– Дэш, наверное, уже с ума там сходит. Пойдемте, нам нужно вернуться в теплицу.
«Дэш с ума сходит? Очень интересно», – думает Трикстер.
Поппи, кивнув, неотрывно смотрит на дверь:
– В последний раз, когда мы были здесь, там что-то скреблось. Неопасно ли ее открывать?
Азуми всплескивает руками:
– Я точно знаю, кого вы НЕ найдете за этой дверью – Дэша! Он был не в лучшей форме, когда я его оставила. А теперь ему, наверное, еще хуже!
«Ооо, весело», – думает Трикстер, наклоняясь вперед. Смятение в рядах противника! Сейчас самое подходящее время для…
Тяжелые руки падают ему на плечи, и он чуть слышно охает, прежде чем выпрямиться. Он пытается повернуть голову, чтобы увидеть, кто это, но маска загораживает обзор. Толстые пальцы впиваются ему в кожу рядом с шеей, пожалуй, даже слишком сильно. Он что-то сделал не так? Режиссер недоволен?
– Мы должны узнать, что там! За этой дверью может быть выход! Мы только посмотрим и сразу же пойдем к Дэшу, – говорит Поппи, прижавшись ухом к двери. Через некоторое время она добавляет: – Сейчас там тихо. Я совсем ничего не слышу.
– Отлично, – говорит Маркус, поднося молоток с гвоздодером к ближайшему гвоздю. Он захватывает его, поворачивает запястье – и гвоздь падает на пол.
Руки на плечах Трикстера тащат его назад в проход так стремительно, что он чуть не падает. В окружении теней он оборачивается, вдалеке затихают голоса Поппи, Маркуса и Азуми.
«Все нормально, – говорит голос в голове. – Режиссер не хочет никого беспокоить».
– Дел? – шепчет он. – Это вы?
Должно быть, Трикстер нужен продюсеру для какой-то более важной сцены, чем гвозди в двери. Когда сильные руки толкают его дальше во тьму, он чувствует, что много глаз следят за ним из теней.
– Куда мы идем? – спрашивает он у человека за своей спиной.
Но единственным ответом ему служит протяжное тихое «Шшшшш».
Глава 14
– ТЕБЕ ЗНАКОМО ЭТО МЕСТО? – спросил Дэш у Азуми, включив фонарик на телефоне. – У меня такое чувство, что я в этом коридоре уже был.
– Я уже не знаю, – сказала она. – Здесь так темно, и мне страшно. Я просто хочу вернуться обратно в теплицу.
Дэш шел вперед, его костыль ритмично стучал по полу.
– Морико не просто так вытолкнула нас оттуда. Нам нужно найти остальных. Найти моего брата.
– Постой, что это? – шепнула Азуми. – Кто там? – крикнула она.
Вдалеке шевельнулась какая-то тень. Из темноты появилось беловатое лицо с размытыми чертами.
– Сайрус? – проговорил Дэш, внутри у него все сжалось, а по коже побежали мурашки. – Это вы?
Дэш шагнул вперед. Это же не может быть Дилан, верно? «Ни в коем случае», – подумал он. Если только Дилан не в гриме. Или в маске. Но зачем ему…
Азуми неслышно подошла ближе и встала рядом с Дэшем.
Мрачный смех разнесся по коридору, и некто побежал. Дэш и Азуми прижались друг к другу и замерли, в ужасе глядя на приближающееся белое лицо. Хмурый взгляд. Гротескный нос. Высокие черные дуги бровей. Это кто-то из сирот? Какой-то новый Особый? Нечто неслось на них, вытянув руки, – клоун, с красными губами в центре лица, похожими на мокрое кровавое пятно. Из-под маски доносился приглушенный крик.
Дэш и Азуми очнулись от оцепенения, повернулись и бросились бежать. Гулко стуча по полу костылем, Дэш припадал на больную ногу, стараясь не отставать от Азуми. В ужасе от того, что их преследовало, бежали без оглядки, они изо всех сил рвались вперед. Но воздух вокруг сгустился, стал похожим на клей, и Дэш с трудом переводил дыхание.
Вой за их спинами становился все громче, а коридор впереди сужался. Синие обои с готическим узором поблескивали в прыгающем луче фонарика Дэша. По коридору эхом разнесся знакомый звук – тук-тук, тук-тук, – когда бархатный узор на атласном фоне вновь начал пульсировать.
Дэш в ужасе смотрел, как на обоях зашевелились лозы, а затем с хлюпающим, шипящим звуком бархат и атлас разделились. Длинные темные побеги разрослись в коридоре, захватывая все больше пространства, как крошечные щупальца, плывущие в мрачных глубинах океана.
