Две другие наши собаки были просто домашними питомцами. Это Рори — шестидесятикилограммовый южноафриканский мастиф восьми лет и Милли — двенадцатилетний стаффордширский бультерьер, которая, несмотря на свой преклонный возраст, всё еще выглядела ребенком. Она всегда бывает рядом с нашими детьми.
Да, у нас еще есть африканский серый попугай по кличке Рокси, знающий очень много слов, а также черно-белая кошка, которую взяли, не предупредив меня. Дети зовут ее Китти. Она очень нравится Финну.
Вообще-то Финну нравятся все, если не считать преступников.
∗ ∗ ∗
На следующий день я снова проснулся очень рано, и снова мне предстояли томительные часы ожидания, прежде чем полдевятого зазвонит телефон, и я узнаю последние новости про Финна. Но, как и вчера, отсутствие новостей уже было хорошей новостью, и пока Джемма со своей матерью отправляли детей в школу, я вновь обитал скорее в виртуальном мире, а не в реальности.
Это был просто поразительно. Теперь, открывая соцсети, я каждый раз видел всё новые и новые публикации своей истории о происшествии с Финном, к которым было много лайков и репостов. Хотя журналисты телекомпаний Sky News и BBC в один голос утверждали, что пес не сможет поправиться (и у них было на то основание), благодаря таким репортажам о случившемся узнали по всему миру. Это привело к тому, что новостью стали делиться миллионы людей, каждый из которых писал свои комментарии. Кроме того, мои друзья и коллеги публиковали последние новости о ходе расследования нашего дела и распространяли их среди знакомых, еще больше увеличивая число лайков и репостов. В результате мои аккаунты в «Фейсбуке» и «Твиттере» сошли с ума от сообщений.
Меня переполняли эмоции. Конечно, британцы очень любят животных, и меня особенно тронуло, что я получил слова поддержки от множества совершенно незнакомых мне людей. Также поразило и то, что многие из писавших мне сообщали, что у них тоже есть полицейские собаки или лошади. Отношение людей к полиции — это вовсе не то, о чем ты думаешь каждый день: мы просто выполняем свою работу, отлавливая преступников и обеспечивая безопасность общества, потому что нам за это платят, и когда ты на работе, ты занят преступниками. Осознание того, сколько людей меня поддержало, придало много сил и помогло избавиться от мрачных мыслей.
К счастью, Роб позвонил с приятными новостями. Ночью Финн хорошо спал, у него был отличный аппетит. Настолько отличный, что больнице пришлось заказывать дополнительные порции курицы. Но по-прежнему не было никакой определенности в том, когда Финн поправится настолько, что сможет вернуться домой. Роб ясно дал мне понять, что осознает, что Финну будет лучше дома у хозяина, но пока в его легких есть трубки, пес может находиться только в больнице и более нигде.
∗ ∗ ∗
Потом мы с Джеммой поехали осматривать нашего мальчика, и стало понятно, что ему теперь значительно лучше. Хотя Финн и мой товарищ по работе и потому больше времени проводит со мной, жена его тоже любит, а Финн — ее, — они чувствуют особую нежность друг к другу. Это настоящие родительские отношения, как я себе их представляю. Если мне нужно расчесать Финна, что в условиях нашей работы приходится делать довольно часто, пес, только увидев вольер для немецких овчарок, где происходит эта процедура, начинает вести себя очень глупо — берет расческу и убегает. Но стоит мне дать расческу Джемме, как наш мальчик становится тихим и стоит неподвижно, не просто давая ей расчесать его, но еще и получая от этого удовольствие. Я иногда задумываюсь о том, не стоит ли жене начать работать с Финном и в полиции.
Так как в тот вечер у старшей дочери Джейми были занятия по плаванию, Джемма с матерью уехали в Лондон, возложив на меня обязанность накормить и уложить спать Тию и Индию.
Сделав это, я провел некоторое время в саду перед домом вместе с Жемчужиной. Она была совершенно удручена исчезновением лучшего друга, и нужно было отвлечь ее от этого, сказав несколько воодушевляющих слов. Поддержка требовалась и мне. Но ее неоткуда было взять. Вынося мусор, я встретил Кэрол, свою замечательную соседку — ту самую, которая видела, как я приехал в то утро без машины и Финна. Я признался, что был слишком расстроен, чтобы поприветствовать ее («Прости, Кэрол», ― сказал я), но тут же поспешил домой, чтобы остаться наедине со своими ужасными мыслями.
Глава 5
По-моему, это самый непослушный щенок, которого я когда-либо видела.
Слова, сказанные мне женщиной, воспитывавшей Финна, когда я приехал забирать его
Пока в груди у Финна стояло дренажное оборудование, я всё время думал о нем — это стало чем-то вроде навязчивой идеи. Я постоянно спрашивал себя, работают ли они, что там происходит, и если работают, то каков результат этой работы. И когда утром в субботу мне позвонил Роб и сообщил, что Финну удалили последнюю трубку, я, наконец, смог облегченно вздохнуть. Все-таки это был значимый момент в лечении Финна, теперь в его организме не было никаких посторонних предметов. Еще большей радостью стало то, что болезненные ощущения моего друга уменьшились настолько, что теперь обезболивающие достаточно было просто добавлять в еду.
— А это значит, ― хитрым голосом сказал мне Роб, ― псу больше нет необходимости находиться в больнице.
— То есть вы хотите сказать, что его можно забрать домой? ― спросил я, догадываясь, к чему идет дело.
— Нет, я отчитываюсь вам как администратор о том, что буду делать, ― отреагировал он сразу же, как я кончил задавать вопрос.
Разумеется, следующие несколько часов я крутился как белка в колесе, звонил и отвечал на звонки, но не достиг ровным счетом ничего. К счастью, у моей жены, как всегда, было всё под контролем. Когда мы поехали забирать Финна, оставив детей на свекровь, она подготовила всё к появлению нашего любимца: его миски стояли на своих местах, готовые к тому, чтобы в них положили еду, был составлен список с указанием того, что нужно купить больше курицы и риса, чтобы удовлетворить возросший аппетит нашего мальчика. Мы были на седьмом небе от счастья. После всего, что пережил Финн, он заслуживал только самого лучшего.
∗ ∗ ∗
По пути в клинику мы с женой пребывали в радостном волнении, что сделало эту поездку одной из самых запоминающихся за все время. Мы знали, что у Финна еще не зажили все раны (Роб очень четко дал это понять), но, по крайней мере, теперь в конце тоннеля забрезжил свет. Полному выздоровлению моего друга мог помочь только переезд в родной дом, где всё было знакомо. Это напомнило нам чувства, с которыми мы возвращались из роддома с каждой из наших только что родившихся дочерей, особенно Джейми, потому что она была первой: смесь невероятной радости и большого чувства ответственности за живое существо. Теперь окончательно исчезло представление о ребенке как о любимой игрушке, которую в случае чего можно отдать людям, знающим толк в воспитании.
Когда мы пришли в хирургическое отделение клиники, там почти никого не было — мы видели лишь одну семью, приехавшую забрать своего домашнего любимца: отца, мать и двух детей. Они сидели, коротая время, пили кофе и смотрели новости на четырех экранах, висевших на стене для того, чтобы люди могли отвлечься от волнений за своих питомцев. В момент нашего прихода был включен телеканал Sky News.
