— Ну, теперь говорю, — пожимает она плечами. — Напомни мне только успокоительного принять, когда приедем. А то не ровен час…
— Спасибо, Том. Я без тебя бы не справилась.
— Я тоже так считаю, потому еду с тобой.
Сестра улыбается, но тут же ругается отборным русским, когда ей кажется, что «какая-то сволочь её подрезала». Она нервничает, и это заметно невооружённым взглядом. И я тоже нервничаю, но сейчас, когда это ощущение поделено меж нами, даже дышать становится легче.
Судебный участок располагается в каком-то старом здании, которому бы совсем не помешал ремонт. Унылые коридоры с трёхногими стульями, безликие двери, серые стены. И жёсткие скамьи для тех, кто дожидается своей очереди. Впрочем, истцов-ответчиков-адвокатов так много, что нам с Тамарой не удаётся найти ни квадратного сантиметра, где мы могли бы присесть.
Напротив двери в кабинет судьи, возле которой меня начинает трясти так, что хоть валерьянку пей, мы находим закуток, куда и отправляемся. Ни Евгения, ни мужа, ни его адвоката пока нет, что даёт возможность хоть немного перевести дух.
— Слушай, вообще не представляю, что ты бы делала тут одна, — качает головой Тамара, и даже её извечная жизнерадостность кажется мне какой-то приглушённой.
— Сама не представляю. И вот думаю… а может послать всё к чёрту? Согласиться на компенсацию, купить себе какую-нибудь студию в спальнике, да и нормально.
— Вот ещё! Ты что, сдаваться собралась?
— Нет. Просто эти метры… они совсем не важны, когда есть с чем сравнивать.
Тамара смотрит на меня как на умалишённую, но после качает головой.
— Мда, систер. Всё же я права была, что сюда приехала. Любовь любовью, а за недвижимость надо бороться. И точка.
Мне даже возражать не хочется. Она полностью права. Вот только и я — тоже права. Когда у тебя имеется совсем иная сторона жизни, совсем не думается ни о таких событиях, которые вытягивают все силы, ни о бывших мужьях.
— О, идут, — выдыхает Тамара, и я быстро оборачиваюсь и устремляю взгляд туда же, куда смотрит сестра.
По коридору в нашу сторону вышагивает Майя, — её мои глаза выцепляют сразу же. Она переговаривается с Евгением, бог весть какими образом оказавшимся рядом с нею. А позади — маячит сам Персидский.
— Эм, я чего-то не понимаю? — шепчу Тамаре, и та пожимает плечами.
— Не знаю. Сейчас расспросим Евгения Петровича.
Меня Майя окидывает быстрым взглядом, и, будто разом потеряла интерес, отходит к окну. Вадим, осклабившись то ли приветственно, то ли в попытке испугать, следует за ней, а мой адвокат направляется к нам.
— Пока не вызывали? — уточняет он после коротких приветствий.
— Нет. Да и ещё есть десять минут до заседания.
— А то и больше. Но надеюсь, не застрянем.
Как это всё странно. И чувствовать то, что чувствую, и понимать, что окунулась с головой в ту неприглядную сторону жизни, в которой бы никто на моём месте не желал оказаться.
— Немного пообщались с адвокатом вашего мужа. Пока не очень понимаю, чего именно от них ждать, но думаю, выясним это на этом заседании.
— М… а почему адвокат не здесь? — хмурюсь, понимая, что упускаю какую-то деталь. Потому что Евгений смотрит на меня с удивлением.
— Как же не здесь? Майя Андреевна — адвокат вашего мужа.
Боже… интересно, сколько ещё сюрпризов подкинет мне эта парочка? Тамара ошарашена не меньше моего, а я пытаюсь сопоставить все факты воедино. Теперь цель Майи становится ещё более ясной. Ей нужно моё жильё, и она имеет гораздо больше инструментов, чтобы завладеть им, чем я, законная хозяйка.
— Мда, а Вадим-то не промах, — качает головой сестра, и я пожимаю плечами.
— И женщину нашёл себе под стать.
Само заседание помню плохо. Едва входим в крохотный кабинет, где за столом сидит судья, почему-то одетая в гражданское, а с другой стороны от неё располагается секретарь, больше похожая на фотомодель, сошедшую с обложки журнала, меня накрывает волной мигрени. Боль концентрируется в висках, расползается по лбу и устремляется к затылку. Всё происходящее для меня — словно в тумане. В основном говорит Евгений. Чётко, сухо и по делу. Майя тоже из серой мыши-подростка превращается в настоящую фурию. Видимо, желание выгрызть зубами то, что принадлежит совсем не ей, настолько огромное, что она готова на всё.
Вижу, что Тамара, занявшая место возле меня, на взводе, а вот я снова испытываю желание всё это прекратить. Заплатить свою цену и гори оно всё синим пламенем.
— Как вы думаете, судья чью сторону заняла? — нетерпеливо спрашивает Тамара, когда мы покидаем наконец это душное здание и идём к машинам.
— Сложно судить. Думаю, что она будет придерживаться нейтралитета. Кстати, Екатерина Олеговна, мы с вами ещё не обсуждали, но скорее всего, судья удовлетворит иск вашего супруга. Поделит всё совместно нажитое имущество, что принадлежит вам обоим, но вот обязать ни вас, ни его съехать точно не в силах. Так что будьте готовы к этому.
— Я уже мысленно, кажется, готова ко всему.
Мигрень продолжает терзать, мне хочется просто лечь, закрыть глаза и ни о чём не думать. Как будто из меня разом выкачали все силы.
— Хорошо, мы созвонимся с вами ближе к следующему заседанию. Пока у нас есть две недели, я запрошу те документы, которых не хватает в деле.
Евгений коротко прощается с нами и уезжает, а я только и могу, что плюхнуться на пассажирское сидение и закрыть глаза в надежде на то, что Тамара придержит свои впечатления до следующего раза. Совершенно не желаю погружаться в это заседание снова, пусть даже в воспоминаниях.
— Тебя домой докинуть? Или скатаемся куда-нибудь выпьем, а потом такси вызовешь? — интересуется Тамара, цедя каждое слово.
Она очень зла, и видимо, ей придётся позлиться за нас двоих. Потому что я желаю выйти из этого состояния как можно скорее.
— Домой. И спасибо… обязательно встретимся на днях.
Отворачиваюсь к окну, так и не открывая глаз. Перед ними и так мелькают обрывки этого дня, и мне нужно просто прогнать их, чтобы вернуться к Насте и Илье той Катей, которая не привнесёт в их жизни новых переживаний.
— Папа, мама дома! — бросается ко мне малышка, стоит только перешагнуть порог и быстро стащить с уставших ног туфли. Одной рукой обнимаю Настю, второй шарю в сумке, чтобы достать оттуда купленный по дороге киндер-сюрприз.
— Отлично, — кричит из кухни Илья. Судя по звукам, доносящимся оттуда — моет посуду. Пока Настя увлечена шоколадкой, снимаю пиджак и бросаю сумку на банкетку в углу.
— Ну, как всё прошло? — словно бы невзначай спрашивает Илья, когда появляюсь в кухне. Слышу в голосе встревоженные нотки, которые он тщательно скрывает.
— Нормально. Небо на нас не рухнуло. Потом расскажу, если ты не против.
