Переночевать вся компания отправилась к Такису (он жил один, родители его давно умерли, а жениться ни Такис, ни его друзья не спешили, в том числе и Драконт), а на рассвете всем вместе явиться сюда вновь – и продолжить игру, в которую втянул их не только Такис, но и собственные их безумие, и страх, и жестокость.
Такис надеялся на удачу, но даже не подозревал, как ему повезет!.. И это говорит о том, что боги не ведают о справедливости так же, как люди.
Коринф, Проастио Наос
Хоть все устали и проголодались, ужин проходил невесело. Окинос по-прежнему был мрачен, угрюмо молчал, и Никарета понимала, что с ним сейчас нельзя заговаривать ни об асклепионе, ни о Поликсене.
Дианта тоже помалкивала. Никарета бдительно следила за ней, но не заметила ни единого зазывного взгляда на Окиноса и чуть успокоилась.
Наконец отправились спать. Окинос должен был ночевать рядом с Мавсанием. Дианта показала Никарете, где постелено той. Оказывается, эта комната отныне будет принадлежать ей!
– Пока спать придется на полу, но уже завтра мы закажем у столяра хорошее ложе, – посулила Дианта, – и именно сюда ты будешь приводить своих гостей, когда сделаешься гетерой, овладев всеми тонкостями и хитростями этого ремесла.
– А какие это тонкости и хитрости? – спросила Никарета с любопытством, и Дианта затрещала, как сорока, забыв обо всех невзгодах и невероятно радуясь тому, что может поговорить о тонкостях своего ремесла:
– Ну, наряжаться, красить лицо… Знать, что лицо да и тело надо беречь от солнца, ибо бледная кожа – признак страстности, и мужчины очень возбуждаются при виде бледного лица гетеры! Но если уж лицо сожжено солнцем, как у тебя, бедняжки, – хихикнула Дианта, – его можно отчистить морской солью, смешанной с густыми сливками, а выбелить кожу смесью козьего жира, смешанного с пеплом букового дерева. Надо знать, что румянятся гетеры кармином, что глаза лучше не подводить черной краской, которую делают из сажи, смешанной с маслом, а брать пережженную слоновую кость, потому что она не растечется по лицу, если вдруг всплакнешь от обиды на любовника… Ах да, следует знать, что брови непременно должны блестеть! Тут поможет яичный белок, смешанный с камедью… О, хитростей невероятно много! И надо уметь делать прическу… Вот афинские гетеры уверяют, что лоб должен быть низким, не выше двух пальцев от бровей, но у нас эта мода не приживается, коринфянки не желают себя уродовать, опуская пряди на лоб так низко… А еще следует знать, как выбирать украшения, прельщать мужчину взглядами и улыбками, – захлебывалась Дианта, спеша рассказать обо всем, что знает, – конечно, надо еще иметь хорошее здоровье, быть неутомимой на ложе… Послушай, Никарета, а ты умеешь петь или танцевать?
Никарета, у которой голова шла кругом от этого обилия новых сведений и незнакомых слов, растерянно пожала плечами. Живя в Троаде, она водила с подругами хороводы около храма Афродиты, но теперь, повидав в Афинах на храмовых празднествах настоящих танцовщиц, понимала, что ничего подобного не умеет.
– Жаль, – вздохнула Дианта. – Вот Медуса очень ловка в этом! Зато она совершенно не способна правильно краситься и красиво одеться! Потратит море денег на гиматий, а такое впечатление, что подобрала его на свалке. И пятки у нее всегда заскорузлые! Я сама слышала, как один ее любовник бранился: мол, она ему всю спину своими пятками изранила, он даже удовольствия толком не получил! Зато есть одна гетера – ее зовут Пандора, – ну так вот у нее и руки, и ноги всегда блещут красотой! Она лучше всех умеет за ними ухаживать, а еще непревзойденно готовит краску для ногтей. И не просто из кармина, смешанного с жиром, а из пурпура, который добывают из морских раковин. Пурпур стоит баснословно дорого, но краска из него держится очень долго, не трескается и не тускнеет. Я один раз хотела стащить у нее фиали – совсем крошечный! – с пурпуровой краской, так она мне чуть глаза не выцарапала.
– А разве она не могла тебе просто так дать эту краску – ну, по дружбе, если бы ты попросила? – изумилась Никарета. – Зачем же воровать? Ведь вы занимаетесь одним ремеслом…
– По дружбе!!! – захохотала Дианта. – Да какая между нами может быть дружба, если мы за богатого любовника готовы одна другой горло перегрызть?! И никогда своими умениями не поделимся.
– Тогда где же вы можете чему-нибудь научиться? – спросила Никарета. – Тому, чего не знаете? Вот ты, например, обещала научить меня всему, что умеешь сама. Думаю, лучше тебя об украшении лица никто рассказать не сможет! Но кто научит меня петь и танцевать? Ухаживать за кожей? Кто поможет узнать какие-то заговоры, которые нужны в любовных делах? Разбираться в чародейных травах? У кого это можно узнать?
– Да ни у кого, – пожала плечами Дианта. – Конечно, тут есть одна женщина, ее зовут Аталанта, вот она все знает о заговорах и травах, почище Поликсены. Но с какой бы радости ей тебе об этом рассказывать?! Нет, дорогая, свои знания мы таим от других. Что умеешь – то твое, а чужого не трожь!
– Но чем же тогда отличается гетера от самой обычной порны? – удивилась Никарета. – Тем, что у вас есть свои дома, где вы принимаете мужчин?
– С тех пор, как Солон
[103] – да хранят его боги Олимпа! – узаконил наше ремесло, только гетеры имеют право брать за свою любовь деньги, – пояснила Дианта. – Порны тоже ложатся под мужчину не бесплатно, но делают это украдкой, а потому их может обидеть любой городской стражник, отняв у них заработок или попользовавшись их телом за просто так. А вот гетеры платят в городскую казну фору
[104], а значит, являются такими же ремесленниками, как пекарь или сапожник. И мы законно, не опасаясь нападения пьяной стражи, можем принимать посетителей – и никакая почтенная женщина не посмеет бросить мне упрек за то, что меня посещает ее супруг: это то же самое, что он отправился в кабак, содержатель которого тоже вносит деньги в городскую казну! Так вот, имей в виду, что налоги гетер составляют не десятину, как у прочих ремесленников, а двадцатую часть дохода! Но это все равно получаются немалые суммы, поэтому мы очень выгодны казне. Конечно, мы бы давно разорились, если бы не подарочки наших любовников. Эти подарочки налогом не облагаются, – она хихикнула. – Так что всем нам нужно очень хорошо уметь считать, чтобы и отелонис
[105] остался доволен тем, что принесет от нас в казну, и у нас самих кое-что осталось. Поначалу я очень много теряла, потому что не знала некоторых хитростей, ну, жизнь научила…
– Жизнь? – удивилась Никарета. – А разве ты не могла у кого-нибудь спросить совета?
– Да у кого же? – еще больше удивилась Дианта. – Когда Рхода занималась своим ремеслом, никаких фор еще не платили. А разве мне подскажет кто-то другой? Здесь ведь каждый сам за себя, сколько раз тебе повторять!
