Шорохи повторились, послышался слабый стук камешков, будто по отсеку побежала мышь, и в проломе показалась фигура в таком же «ратнике», но с откинутым шлемом.
– Командир! – выговорил Мерадзе с недоверием.
Максим опустил ствол снайперской винтовки.
– Эт-то ещё что за торжественная встреча?!
– Тебя встречаем, – расплылся в улыбке Редошкин, откидывая шлем.
Максим вылез в коридор, поднял брови, обратив внимание на «баррикаду».
– Это, я так понимаю, оборонительный вал? Откуда гробы принесли?
– В основном из соседних отсеков.
– Пустые?
– С трупами мы бы не дотащили.
– Хвалю за сообразительность. Пойдёмте в центр, обсудим наше положение.
– Ты без Вики?
Максим сжал зубы, нырнул обратно в пролом.
Бойцы переглянулись, всё ещё надеясь на лучшее, но Ребров вернулся в коридор один. Буркнул:
– Я их не нашёл.
– Где искал?
– Расскажу.
Поднялись в сферу управления. Увидев Максима, Костя взвизгнул, кидаясь к нему с намерением обнять, но поймал насмешливый взгляд Мерадзе и пристыженно спрятал руки за спину.
Максим сел рядом с Карапетяном, который наконец заметил возвращение майора. Его обступили со всех сторон, и командир группы попаданцев, бросив взгляд на экран беспилотника, лаконично поведал историю поисков беглецов в нижнем лесу.
– Обыскал приличную территорию, – закончил он, – но там сейчас ночь, а систем визуального наблюдения у аэробайка нет. Отдохну и полечу снова.
– Никого не встретил? – поинтересовался Редошкин.
– Нашёл старую пирамиду, и, по-моему, мимо меня на удалении пролетела стая «нетопырей». Да, ещё недалеко от пирамиды наткнулся на вход в шахту в окружении папоротников, но обследовать не стал. Днём это сделать удобнее. Что у вас?
Редошкин и Мерадзе, дополняя друг друга, перебиваемые возгласами Кости, рассказали обо всём, что произошло в Крепости и вокруг неё за время отсутствия Максима.
– Банда носорогов остановилась, – сказал Редошкин. – Однако мы подозреваем, что она ждёт отмашки. Чёрный лес задумал покончить с нами одним ударом и собирает силы. Вот почему мы сварганили баррикаду на дне Крепости. Я считаю, что удара надо ждать оттуда.
– Я бы вообще взял бы и взорвал вход в шахту, – сказал Мерадзе. – Чтобы оттуда никто больше не смог вылезти.
– И как тогда мы вернём Вику? – хмуро спросил Редошкин.
Лейтенант виновато шмыгнул носом.
– Найдём… через другую шахту.
– Нет у нас таких мин, чтоб завалить шахту.
– Шахту не завалим, но если рухнут стены и потолок отсека, этого будет достаточно.
– А я оживил трицератопса, – похвастался Костя невпопад. – Он вполне себе в рабочем состоянии, можно запереть им отсек с лифтом.
Максим непонимающе наморщил лоб, и Мерадзе сказал с усмешкой:
– Академик собрал «демонского» робота, имеющего очень крутую трёхстволку. Егор Левонович показывал нам, как этот трицератопс стреляет. Нам бы с десяток таких ребят, и никакая внешняя кавалерия к Крепости не приблизится.
– Это хорошая новость. – Максим перевёл взгляд на физика: – Порадуете чем-нибудь, Егор Левонович?
– И да, и нет, – признался Карапетян. – Я знаю, как привести в действие главный излучатель Крепости. Но для этого нужны сразу три оператора.
– Как в самолёте? – уточнил Костя.
– Как с любым оружием Демонов. И боюсь, что одним из операторов должна быть…
– Женщина!
– Вика! – мрачно кивнул Редошкин.
Максим поморщился, с усилием возвращая лицу командирскую твёрдость.
– Знать бы, где искать этого засранца, – проворчал Мерадзе.
– Есть одна зацепка… – Карапетян нерешительно посмотрел на поигрывающий своими «свечками» терминал Сумасхода.
– Говорите.
– Вселенная Большого Леса многослойна…
– Только не начинайте от печки, пожалуйста, – перебил учёного Мерадзе.
– Подожди, Мир! Продолжайте, Егор Левонович.
– Брана Большого Леса представляет собой многосвязное пространство – ансамбль плоских слоёв…
– Бутерброд! – хихикнул Костя.
– …соединяющихся метрическими пробоями, – закончил Карапетян.
– Шахтами?
– Шахтами они стали, когда стенки пробоев облицевали спрессованным корневидным материалом. Демоны сами эти шахты не бурили, просто приспособили межслойные червоточины.
– Может быть, это тоже иномерианы?
– Подожди, академик! – сердито бросил Редошкин. – Потом задашь вопросы.
– Под нашим Большим, так сказать, верхним Лесом располагается нижний, где все расы Демонов прятали свои военные базы, склады и бункера спасения.
– Ещё и бункера?! – взвился Костя.
Максим встал, развернул его к мостику и сказал с тихой угрозой:
– Ещё одно слово – и ты галопом поскачешь в нижний отсек!
– Да что это за волюнтаризм! – дёрнулся молодой человек.
– Не понял?!
Ботаник попытался освободиться, не смог и смирился.
– Хорошо, хорошо, не буду.
– Дальше, Егор Левонович.
– Но и нижний лес – не последний слой «бутерброда», – дождался тишины учёный. – Он в свою очередь соединяется, так сказать, с «подвалом», который тоже многослоен.
– И так до бесконечности? – не выдержал теперь уже Редошкин.
– Не до бесконечности, это своеобразная петля многомерного пространства или змея, кусающая себя за хвост. Где-то совсем глубоко её хвост переходит в голову…
– Слой над Большим Лесом! – воскликнул Костя, тут же прячась за спиной Редошкина.
– Да, – кивнул Карапетян. – Здешняя вселенная пересекается сама с собой.
– Когда вы это узнали? – спросил Максим, сдвинув брови.
Физик почесал седую бородку.
– В общем-то догадывался давно, а разложил факты по полочкам сегодня, когда рылся в памяти Сумасхода.
– Так что у вас за идея? Вы сказали – зацепка…
– Точилин мог нырнуть в ближайший пробой…
– В шахту.
– И попасть в «подвал» вселенной под нижним лесом.
Стало тихо. Костя открыл рот, но Редошкин показал ему кулак, и ботаник промолчал.
– Это… шанс, – наконец проговорил Максим.
По лицам мужчин побежали морщинки облегчения.
– Этот бешеный чекист трусоват, – заговорил Мерадзе, – с испугу вполне мог нырнуть в первую же попавшуюся пробоину!
