Если город рухнет, элите будет лучше или хуже в их особняках на вершинах холмов, чем нам остальным здесь на равнинах? Бродячие сперва зачистят нас, но, по крайней мере, существуют возможные пути бегства по автострадам и даже океану. Когда мертвецы покончат с нами, они побредут в холмы, а каньоны заполнятся новообращёнными Бродячими. Гражданским там наверху некуда будет идти. Особняки не сдержат натиск, а леса превратятся в смертельные ловушки. Будущее в очередной раз нас обмануло, потому что у нас так и не появились реактивные ранцы, которые нам обещали в детстве.
Я набираю Касабяна. Он не отвечает, когда видит, что это я, но я оставляю сообщение насчёт Стражи и велю ему продолжать вызывать Люцифера, пока не достучится.
Я делаю круг и возвращаюсь в Голливуд. «Бамбуковый дом кукол» закрыт, так что я направляюсь в «Пончиковую Вселенную».
Кто-то курит на парковке. Та часть меня, что не Старк, чувствует запах создавших сигарету промышленных процессов, впрыснутого никотина, облака канцерогенов. Старкова часть меня чует виски, музыку и красивых девушек. Довольно скоро она исчезнет.
— Что есть свежего? — спрашиваю девушку за стойкой.
Весь персонал «Пончиковой Вселенной» носит пружинные антенны. Когда она отвечает, её антенны очаровательно покачиваются.
— Только что испекли яблочные пончики и рогалики.
— Возьму пончик и чёрный кофе.
Пока она несёт мой заказ, я думаю, стоит ли говорить ей, что происходит. Что ей следует выключить свет и раньше закрыться, но я знаю, что она подумает. Концепция орд зомби — это то, что обычным людям надо испытать, чтобы поверить. Возможно, она окажется одним из тех счастливчиков, которым удастся понаблюдать за этим издалека и вернуться домой в целости и сохранности. А может завтра я вырву ей позвоночник. Надеюсь, что сперва она попадёт домой. Было бы отстойно оказаться убитой и реанимированной с этими корпоративными антеннами. Хотя и не так плохо, как оказаться реанимированным, одетым как краб или тако, потому что когда умер, ты работал уличным промоутером нового ресторана. Есть разница между плохой смертью и тем, что Вселенная заглянула, чтобы вывалить на тебя большую кучу дерьма.
Я расплачиваюсь и присаживаюсь в кабинку у окна в дальнем конце зала, где тихо. Делаю глоток кофе и снова набираю Люцифера. Нет ответа.
Вдали слышны сирены. Копы и пожарные. В южной части города к небу поднимаются три, а затем четыре шлейфа чёрного дыма. Эфир дёргается и извивается, издавая металлический запах паники. Если я затаю дыхание и сяду неподвижно, то могу услышать, как под землёй перемещаются Бродячие. Они издают звуки, словно муравьи, скребущие утрамбованные земляные стены своих пещер, прокладывая новые туннели и делая в почве подкопы, пока не утянут весь город вниз в Хребет Шакала.
— Вы в порядке?
Я оглядываюсь по сторонам. Рядом с кабинкой стоит девушка с антеннами.
— Что?
— Вы в порядке? Вы знаете, что сидите здесь уже два часа и ни разу не шевельнулись? Я имею в виду, совсем не шевельнулись.
Я поднимаю взгляд на часы над стойкой. Она права. Прошло два часа. Мои кофе и пончик давно остыли.
— Задумался. Слишком много мыслей.
— Похоже на то. Раньше никогда не видела, чтобы кто-нибудь сидел так долго неподвижно. Никак не могла решить, ты под кайфом или медитируешь.
Я улыбаюсь.
— И то, и другое. И ни то, ни другое. Если я расскажу тебе кое-что невероятное, выслушаешь и не станешь убегать?
— Ладно.
— Слышишь те сирены? Видишь тот дым? Кое-что произойдёт. Может, сегодня вечером. Может раньше. Но кое-что произойдёт, кое-что плохое. Отправляйся домой. Запри дверь и включи телевизор. Позвони друзьям и скажи сделать то же самое. Большинство не станут слушать, но некоторые прислушаются, и позже ты узнаешь, что спасла их.
Она щурится.
— Ты коп?
— Никогда в жизни.
Она кривит губы в улыбке.
— Может, ты мой ангел-хранитель.
— Может быть. Конечно, не все ангелы созданы равными.
— Что это значит?
— Есть те ангелы.
Я указываю вверх.
— И те ангелы.
Я указываю вниз.
Она прислоняется бедром к столу.
— А ты из каких?
— Ещё не определился. Возможно, не из тех, не из других. Но пожалуйста, не говори папочке, что я так сказал.
— У ангелов тоже проблемы с папочками?
Ты даже не представляешь, девочка с антеннами. Серебристый свет внутри неё ярко светится.
— Ты думаешь, что я сумасшедший. Что ещё ты можешь подумать? Но то, что я сумасшедший, не означает автоматически, что я не прав. Оставайся вечером дома в безопасности. Что ты теряешь? Всего одну ночь. К завтрашней ночи всё так или иначе закончится.
— Все ангелы такие серьёзные, как ты?
— Я трезв, и мне кажется, что я только что бросил курить. Это кого угодно вгонит в депрессию, даже ангела.
— Пожалуйста, не говори мне, что ты ещё и веган.
— Даже сам Господь Бог не веган.
— Какое облегчение.
Она смотрит на меня. В её голове вращаются колёсики. Я почти слышу её мысли, но не совсем.
— Ладно, Джонни Эйнджел
[299]. Может, сегодня вечером я закажу доставку китайской еды. Как такое?
— Или можешь купить что-нибудь по дороге домой. Не хотим ведь подвергать курьера опасности?
— Отлично. Ступай, скажи Фредди, что я велела заново налить тебе кофе. Тот, что у тебя, превратился в лак для покраски.
— Береги себя, Джанет.
— Откуда ты знаешь, что меня зовут Джанет?
— На тебе всё ещё бейджик с именем.
Она смотрит на свою блузку. Отстёгивает бейджик.
— На секунду я подумала, что ты ясновидящий.
— Нет. Я просто люблю донатсы.
Над головой пролетает вертолёт, направляясь на юг в сторону дыма. Джанет надевает висящую у неё на руке куртку, слегка машет мне рукой и уходит.
Я стучу в дверь квартиры ровно в одиннадцать.
Трейси открывает и впускает меня, не говоря ни слова. Фиона стоит у кухонной стойки, подозрительно близко к пистолету, который сегодня утром направляла на нас с Аллегрой. Я подхожу к ней.
— Я не задержусь надолго, так что если собираешься им воспользоваться, то можешь начинать.
