Вера, чтобы не мешать Николаю бурно проявлять свои чувства к сестре (или кем там она ему приходилась), пересела поближе к Ивану.
– По-моему, они просто много выпили… – сказала она. – Может, и я тоже выпью, и потом окажется, что ты мой брат-близнец?
– Я понимаю, все это странно… Но Таня на самом деле воспитывалась в интернате… Ты только послушай, о чем они говорят… Тсс… – И Ваня приложил палец к губам.
Двое сумасшедших, перебивая друг друга, называли имена, которые оказывались общими знаменателями в истории поиска сестры Таси и одновременно играли свою роль в жизни маленькой Танечки Суворовой, или потом уже Фроловой. В воздухе звучали волшебные слова-пароли из общего прошлого, вспоминались какие-то игрушки, события глубокого детства, смутный образ матери… Кладовка с сундуком, в котором маленький Ника хранил жестяную коробку со значками, а потом и конверт с этикетками от бутылок… Все, все стопроцентно совпадало!!!
– Ваня, пойдем, не будем им мешать, а?
И Вера увела Ваню из дома. Они вышли в ночь, спустились в сад, где было по-осеннему прохладно и пахло влажной листвой и землей, и Вера, забывшись, позволила ему поцеловать себя. Как тогда, давно, в зимнем лесу…
– Ты до сих пор хочешь узнать, кто убил Наташу? – вдруг спросил ее Иван в перерыве между поцелуями. Вера усмехнулась. Надо же, его губы, как и тогда, пахнут водкой. Вот только ее тело уже никак не реагирует на его прикосновения.
– Можно подумать, ты знаешь… – рассмеялась она.
– Я знаю.
19. Сентябрь 2019 г.
– Ты когда об этом узнал? – Вера, окончательно протрезвев, смотрела на Ивана широко раскрытыми от потрясения глазами.
– Не так давно… Мне мать моя рассказала. Она работала у Августы, убиралась у нее.
– Так, постой… Августа – это мать той девушки, Анжелики, невесты Саватеева, так?
– Да.
– Она же была подругой Ларисы, жены директора и матери Вадима.
– Все правильно.
– Ты хочешь сказать, что твоя мама была домработницей у этой самой Августы, которую Лариса отправила на лечение в Германию?
– Почему «была»? Мать до сих пор помогает ей по хозяйству.
– Вот никогда бы не подумала, что здесь, в деревне, простые люди могут позволить себе иметь домработницу…
– Да здесь разные люди живут. Мы с Татьяной тоже думаем, что и нам не помешала бы помощь. Хотя, с другой стороны, не хочется впускать в свой дом чужого человека.
– Так… Что-то я совсем уже ничего не понимаю. Ты, Ваня, не бедный человек, я это уже поняла. Тогда почему же ты не помогаешь своей матери, и ей приходится до сих пор мыть полы у какой-то там Августы?
– Она у нее не из-за денег. Она привязалась к ней, они как подруги. Анжелика занята своей жизнью, и вряд ли она смогла бы ухаживать за матерью так, как моя мама. В Германии ее, конечно, подлечили, опухоль вырезали, но все равно она, по словам моей матери, почти развалина… То одно болит, то другое.
– И что же рассказала тебе твоя мама про убийство?
– Как-то Августа подумала, что умирает, ей было совсем плохо, она сказала моей матери, что эта болезнь у нее – как наказание за молчание. Ведь это грех – покрывать убийцу. Поэтому если она, Августа, умрет, то моя мать должна пойти в полицию и рассказать, кто убил тех пропавших девушек… Потом она начала нести какой-то бред о том, что «Ларка совсем сошла с ума от ревности, и если первый раз у нее дошло чуть ли не до разрыва сердца, то второй раз перенесла легче…». Короче, Вера, эти девушки где-то в доме… А может, и Наташа наша тоже. Лариса Анатольевна могла убить эту Наташу хотя бы для того, чтоб Вадим не женился на ней, понимаешь?
– Лариса Саватеева – убийца?… Да уж… Ну и история! Но ведь она же и Шитова наняла, чтобы копать могилу той зимой, в саду…
– Вполне может быть, что труп Наташи там и зарыт. Да я сразу понял, что убийство Анфисы связано с теми преступлениями, наверняка она, соседка, что-то увидела. Или же мать ее видела. И вообще, говорят, что Тамару, мать Анфисы, Лариса отравила…
– А я знаешь о чем подумала? Что Лариса с Августой дружила по-настоящему, а Тамару при себе держала и прикармливала именно как соседку, которая много знает или видела. Возможно, между ними произошел конфликт, Тамара могла пригрозить Ларисе, что она расскажет полиции о том же Шитове с лопатой в руках в январе… И вот тогда Лариса ее отравила. Может, она и Анфису бы убила, если бы успела… Постой… Но если Ларисы нет, то какой смысл теперь убивать Анфису?
– Меня этот вопрос тоже мучает. Вот и подумай, кто не заинтересован в том, чтобы Саватеева, возможно соучастника убийств или, во всяком случае, убийства Наташи, не посадили? У кого мгновенно рухнут все планы?
– Вадим?
– Еще?
– У Анжелики! Сорвется ее свадьба с Саватеевым.
– Вот! Я сразу подумал на нее. Вадим… Что он может потерять? У него своя семья, собственный бизнес, он не зависит от отца. Хотя если вскроется история с Ларисой и убийствами, то, сама понимаешь, для него это будет ударом.
– Да, я понимаю. Но Анжелика… Как она узнала, что Анфиса была у нас, назначила нам встречу и собирается нам что-то рассказать?
– Значит, доложили. У нее в «Отраде» повсюду свои уши. Она же чувствует там себя чуть ли не хозяйкой. К тому же там администратором работает ее подружка, жена Вадима, Ирина. Да вся «Отрада» уже, думаю, весь персонал знает о том, что ведется расследование, опрашивают работников… Даже я слышал. Но вот представить себе, что в составе следственной группы ты, Верочка, разве я мог? Да мне до сих пор не верится, что ты здесь и мы с тобой разговариваем… Знаешь, память моя буквально взорвалась, все вспомнил, даже какого цвета были печати на наших простынях в той комнате. И запах этого голубиного супа… Помню твои глаза, полные ужаса, когда тебе пришлось там, в лесу, ощипывать голубей, и ту белую птицу, которую Татьяна тогда выпустила, не убила…
– Потому что она была красивая…
– Я, конечно, сегодня много выпил. Приревновал тебя к твоему Николаю. Понимаю, что это глупость страшная, столько лет прошло, да и вообще, я же женился на Татьяне, но все равно чувства закипели, и ты стала мне роднее, чем Таня. Как тогда.
– Ревность – опасное чувство, Ваня. Но что же теперь делать с этой историей?
– Насколько я понял из разговора с Николаем, он намерен убедить прокуратуру связать убийства Анфисы и Наташи, будет добиваться обыска саватеевского дома и сада. И если там найдут останки Наташи, карьера Саватеева, как, впрочем, и вся его жизнь, полетит вверх тормашками…
– А что, если Саватеевы вообще ни при чем? Быть может, надо поговорить с Вадимом и он сам расскажет, зачем Шитов копал яму в саду той зимой? Может, правда, его мать закопала там какие-то ветки, черенки?
– Поговорите… Другой вопрос: захочет ли твой Николай теперь, когда он нашел свою сестру, продолжить свое расследование?
