— Я поняла. Это мой долг и право, — выдохнула девушка, касаясь артефакта. Оплавленный камень, намертво впаянный в альцион, вспыхнул нестерпимо ярко, свисая с ее ладони.
— Молодец, справилась, — сдержанно похвалил маг, формируя портал. — Вставай и пошли, все эмоции и разговоры дома. Иллюзорный вертолет уже попал в чужой поток внимания, и чтоб мне драить казармы, если он не будет сбит или захвачен… минут за десять.
Полина попыталась подняться и замерла на полпути. Под ногой что-то хрустнуло. Солнечный луч, упавший на пол, высветил какие-то осколки, едва различимые в груде мусора. Из-под осколков торчал обгоревший край пожелтевшей фотографии, с которой беззаботно улыбалась пожилая женщина с ребенком на руках. Побледневшая девушка выдернула фотографию и спрятала на груди.
— Это мамина любимая ваза. Была, — дрогнувшая рука коснулась осколков.
— Тысяча демонов! — выругался Андрей. — Не до ваз сейчас. Уходим.
Девушка поникла и послушно поднялась. Ее движения напоминали механическую куклу. Иерарх снова забористо выругался, только на этот раз мысленно.
— Лина, портал открыт, вертолет ждет. У тебя две минуты. Потом просто переброшу через плечо, — предупредил маг. — В темпе забирай, что для тебя важно. Время пошло.
Полина растерялась. Пусть она успела увидеть и забрать чудом уцелевшую фотографию, но мамину вазу из осколков не собрать. Или собрать? В последнее время она видела слишком много такого, что сложно даже представить. Может, хотя бы что-то дорогое еще можно сохранить?
— Андрей, я бы хотела забрать эту вазу, — каждое слово давалось девушке неимоверным трудом. — Она… очень дорога мне как память. Только она разбита.
— Какого демона ты хочешь от меня? — ровно уточнил маг.
— Ее можно… починить?
Девушка сжала в руке осколок, даже не ощущая боли, смотря на мужчину с мольбой и безумной, отчаянной надеждой. По пальцам медленно стекала струйка крови.
— Брось, — Андрей разжал ее ладонь. Окровавленный осколок звякнул об пол. — Демонова погибель, отродье Бездны… Полторы минуты. К порталу!
Полина кивнула и шагнула к порталу, прижимая к груди медальон и обгоревшую фотокарточку. Совершенно разбитая, она не заметила, как маг вытянул руку, под которой вихрем сверкающих звездочек закружились пыльные осколки.
— Аd recreare primum principium, — словно из-под воды донеслось до сознания девушки. — Integritatem externum…
Полина обернулась на голос и застыла с широко распахнутыми от потрясения глазами. Осколки под рукой мага кружились все быстрее, складываясь в подобие трехмерной мозаики. Сверкающее облако вытянулось в воронку, в которой все четче проступали знакомые контуры.
— Держи свою вазу, — в руки девушки упала абсолютно целая хрустальная посудина. Сам Андрей стремительным движением хищника оказался рядом и бесцеремонно развернул к себе ее порезанную руку, привычно заживляя рану. — И только попробуй мне что-нибудь опять вытворить, точно крапивой по голой заднице пройдусь!
Девушка залилась краской и опустила взгляд в пол. После такой угрозы желание что-нибудь вытворять пропало подчистую.
Внимательно оглядев комнату магическим зрением, иерарх простеньким заклинанием из бытовой магии очистил помещение от крови Полины. Кровь объекта — слишком мощный инструмент в руках опытного мага, никто в здравом уме не оставляет за собой такого следа. Убедившись, что работа выполнена качественно, мужчина подтолкнул спутницу, завороженно разглядывающую вазу, в сторону портала.
— Еще налюбуешься.
Когда обозначенные полторы минуты истекли, ни от гостей, ни от портала не осталось даже серебристой дымки. Сканирующая сеть, накрывшая Солнечногорск, так и осталась пустой. В этот раз рыбка ускользнула.
“Вилка”, все сильнее ветвящаяся в событийном поле, ухватилась “усиками” за одну из вероятностей, грозящую вскоре стать активной линией.
***
Обратный полет, несколько скачков порталами и возвращение в резиденцию прошли для Полины, словно во сне. Уставшей девушке казалось, что в последние несколько часов уместилось несколько жизней. Полина молча дремала на плече мага, прижимая к груди новообретенную мамину вазу, и даже на перемещение через подпространство не обратила никакого внимания. Полковник спецназа и его подчиненный поочередно пилотировали вертолет, перебрасывались короткими служебными мыслями и девушку не тревожили. Только на подлете к одной из баз она проснулась от того, что иерарх, хмурый, словно туча, отдавал через браслет какие-то отрывистые распоряжения.
— Что-то произошло? — поеживаясь, спросила девушка.
— Сработала одна из ловушек-перехватчиков, которые я установил на любые попытки перемещения и связи с уровнями Идавелль, Моравейн и Эль-Кассия, откуда наиболее вероятно к нам лезет эта дрянь.
— Вы… кого-то поймали? — прошептала враз проснувшаяся Полина.
— Шпиона, — пожал плечами маг. — Точнее, шпионку. Так что стоит поторопиться. И прекращай мне “выкать”, иначе будем разговаривать… иначе.
— Не будем, — слегка побледнела девушка. — Нет сейчас крапивы, зима на улице!
Андрей не выдержал — рассмеялся.
— Солнышко, это такие пустяки. На одном из соседних уровней реальности как раз лето, крапивы — до демоновой праматери. Да и в этом мире при желании можно найти, в субтропиках и тропиках растут аналоги. А если неохота за ней топать — на крайний случай можно и материализовать…
Спецназовец отвернулся, попытавшись скрыть смех за кашлем. Полина вздрогнула и отодвинулась от мага, словно испуганная птичка, плотнее прижав к себе вазу. Как будто мамина вещь способна защитить от порки крапивой. Андрей вздохнул, ласково касаясь золотистых волос и фарфоровой кожи девушки.
— Лина, сложно довести меня до того, чтоб я стянул с тебя штаны и взялся за такое… траволечение, тут нужно очень крепко постараться. Меня вот отец выдрал этой жгучей травкой, когда я в 12 лет сжег зельеварню…
— Сжег зельеварню? — в голосе девушки уже сквозило любопытство.
Пилот спецподразделения тоже смотрел на начальника с любопытством, явно ожидая продолжения истории о сожжении зельеварни и прочих милых детских шалостях главы особого отдела.
— Случайно, конечно, — пояснил Ивашин. — Дети и подростки плохо контролируют свою Силу, а у меня еще и Огонь преобладает… Но зельеварню-то не вернуть, темпоральных петель, как на полигоне, там не стояло. Мама сильно расстроилась — в зельеварне еще какие-то ее ценные записи и травы были. Отец сказал еще, что я маленький негодяй, и из меня вырастет разбойник, а не наследник родовой магии…
— И насколько он оказался прав? — представив этот диалог в лицах, улыбнулась девушка. В голосе нелюдя было столько тепла, что улыбнулся бы даже камень.
— На все сто, — прищурился маг. — Маленький негодяй стал большим негодяем! Отец может мной гордиться!
