Парящие светлячки огоньков усилиями Фила приблизились и оказались магическими светильниками, ненавязчивым приглушенным светом разгоняющими тьму до уютного мягкого полумрака. В этом полумраке человек вряд ли бы что-то различил, но трое существ иных рас, собравшиеся этой ночью у зеркала, прекрасно видели даже в абсолютной тьме, и имеющегося света им вполне хватило, чтобы рассмотреть отделанную деревом просторную комнату в шоколадных, карамельных и персиковых оттенках с большим окном, из которого и доносился шум моря. Ласковый бриз играл тонкой занавеской, словно сотканной из звездной пыли. Смятые простыни на огромной кровати, разбросанные в беспорядке вещи, блеск хрустальных бокалов на журнальном столике, тонкий, дурманящий аромат старого вина, смешавшийся с
возбуждающими, пряными нотками свежей крови и холодного, как сталь, лунного света. И обнаженное женское тело, прикрытое лишь растрепанными светлыми волосами, в ритмичном движении прильнувшее к мужскому, обвивая его ногами. В свете россыпи огромных звезд и магических светильников Фил, Ал и Дэм различали каждое плавное, наполненное тягучей истомой движение, каждую капельку пота на спине, каждое наполненное нежностью и страстью прикосновение мужских рук.
— Когда я говорил про фильм в 3D, я вовсе не это имел в виду, — словно оправдываясь, пробормотал Ал, не в силах оторваться от зеркала.
Мордочка Фила медленно вытягивалась — фамильяр Макаровых был шокирован увиденным. Дэм, почувствовавший себя полностью отомщенным за горгулью, с довольным оскалом, выражающим у мантикор улыбку, хвостом вернул ему челюсть на место.
— Ну что, кошак, убедился, что ничего с твоей хозяйкой не случилось, никто ее не обижает, и вообще она выглядит вполне довольной и счастливой. В отличие от тебя.
— Да, такого я не ожидал. Даже не думал, что доживу до такой… оттепели. Добро пожаловать в семью, кошак, — Ал похлопал Фила хвостом по плечу и снова повернулся к зеркалу.
Интимная сцена в зазеркалье исказилась, затем сменилась картиной сверкающего фиолетового берега, залитого солнечным светом. Хозяин мантикор в шортах и расстегнутой рубашке сидел на песке и любовался морским пейзажем и светловолосой девушкой в одной футболке, уютно свернувшейся калачиком рядом и положившей голову ему на колени. Маг нежно поглаживал ее растрепанные волосы и улыбался, как мальчишка.
— Фил, верни порнушку, мы же не досмотрели! — жалобно попросил Дэм.
— Уже и не досмотрим, — ровно ответил йиннэн. — Координаты этого уровня по имеющимся данным я не определю, а вот основные физические параметры — вполне. У них время идет быстрее, чем здесь, где-то раз в 30–40, для нас прошла пара часов, а для них — несколько дней. Это не кино, и функций перемотки у ивашинского зеркала нет, так что смотри, что показывают. Временные скачки — не такая уж большая помеха, тем более, мы увидели все, что хотели. И даже больше.
Фил замолчал и отвернулся к зеркалу — показывать растерянность, ту же слабость, перед мантикорами ему совершенно не хотелось. Мужчина в зеркале замер и медленно поднял голову, безошибочно встретившись с ним взглядом. Фил отшатнулся от зеркала, но было поздно. Просветив йиннэн взглядом, как лазером, маг переключился на мантикор и погрозил им кулаком. Лицо у него при этом было просто зверское. А изображение и все эффекты исчезли, зеркало на мгновение затянулось Тьмой и стало самым обычным, напоследок продемонстрировав испуганным фамильярам несколько Печатей Упокоения и символьный ключ к Вратам Бездны.
Дэм, потерявший последнюю надежду досмотреть приватное видео, со вздохом закрыл бесполезное зеркало тканью.
— Кажется у нас, ребята, крупные неприятности.
— Тебе не кажется, — вздохнул Фил. — Мне он хвост и усы, конечно, подпалит, но упокоит вряд ли
— слишком много времени и сил потратил на мое лечение. А вот у вас земля под ногами гореть будет. Попрятались бы вы, пока он не остынет, благо время есть. Пока еще есть.
— А ты что делать будешь? — поинтересовался Ал.
— Объявления по городу клеить: "Пропали мантикоры, две штуки, окрас рыжий, глаза красные, хвост как у скорпиона, уши с кисточками, зубы острые, в 4 ряда. Ручные, ласковые, отзываются на "Дэм", "Ал", "мерзавцы" и "упокою", умеют играть в карты и шахматы, хоть и плохо. Если наступить на хвост — грязно ругаются. Нашедшему — царствие небесное".
Мантикоры напряженно засмеялись.
— Ладно, кошак, попытаемся исчезнуть и раствориться в бесчисленных мирах. Временно, разумеется, а то слишком уж у тебя рожа довольная, — фыркнул Дэм.
— И это… если все-таки по связи выдернет и упокоит — не поминай лихом, — небрежно бросил Ал. — Удачи, бриллиантовое крыло!
Глава 9. ПРАВДА ЧУЖАЯ И СВОЯ
…Правда редко бывает чистой и никогда не бывает простой
(с) О. Уайльд
— О Боги, глазам своим не верю! — выдохнула Кира, робко остановившись перед входом в дом и так и не решаясь войти. — Откуда здесь это чудо, кто мог такое построить?
Дом напоминал итальянскую виллу и действительно впечатлял: добротный, просторный, увитый плющом и цветущим шиповником, с черепичной крышей, ухоженным двориком, удобной современной парковкой, на которой уже поблескивал серебристыми боками родной "космолет", и даже таким архитектурным изыском, как широкая терраса с видом на море, огненно-алое в лучах заката.
— Правильно, не верь глазам, а взгляни магическим зрением, — ответил Виктор. — Это и есть мой сюрприз.
Девушка переключилась на магическое зрение и ахнула.
— Он никем не построен. Он…создан!
— Ты права, создан, — подтвердил мужчина, обняв растерявшуюся девушку за талию. — Я создал его для тебя. Для нас.
Кира взглянула на него и лишь кивнула — слов, способных выразить ее чувства, просто не было. В этот момент Кира была рада, что Ивашин телепат и не ждет от нее речей — когда говорит душа, слова не нужны.
— Вот это сюрприз, — наконец смогла вымолвить Кира, осторожно касаясь рукой стены, перил, листиков плюща. Точнее, застывшей энергии, Силы, облеченной в плоть. — Куда уж мне, с нерукотворной-то плитой, морской живностью и гравировками на посуде!
— Теперь мои возможности — твои возможности, — ответил маг, погладив большим пальцем изображение Печати договора на тонком запястье. — И их предел или его отсутствие зависит только от тебя.
От этой невинной, но в то же время глубоко интимной ласки дыхание девушки участилось, по коже разлилась волна тепла. Маг медленно провел кончиками пальцев по маленькой ладошке, запястью, предплечью до локтевого сгиба, пряча в глубине стальных глаз улыбку, от чего по коже девушки пробежали мурашки. Рядом с этим мужчиной тело словно начинало жить своей, неподконтрольной разуму жизнью, отзывалось на каждое прикосновение, словно инструмент в руках искусного музыканта. Она уже сама стремилась к нему, жаждала его ласк, нуждалась в них, почти как в воздухе, и это пугало неопытную девушку. Такие стремительные перемены в жизни и в ней самой, полная невозможность сопротивляться этому притяжению и хотя бы что-то контролировать оказались похожи на цунами, сметающее все на своем пути, полностью деморализуя, дезориентируя Киру, что заставляло ее еще крепче держаться за руку Ивашина и, как ребенок, искать в нем защиту, прятаться в его уютных объятиях от всех бурь и гроз. Что мага, впрочем, вполне устраивало.
