Однако храм недолго принадлежал Лицею, переведенному по повелению императора в 1844 г. в Петербург. В 1846 г. храм передали в ведение придворного духовенства и его иногда называли Мало-Знаменской церковью, в отличие от Большого Воскресенского собора Екатерининского дворца. С этого времени средства на его содержание отпускались Царскосельским дворцовым правлением.
В 1864–1865 гг. осуществили первый реставрационный ремонт под руководством исполняющего должность архитектора А.Ф. Видова и его помощника Гунста. Работы выполнял по контракту подрядчик П. Дылев, на их осуществление была истрачена большая по тем временам сумма – 7907 руб. 54,5 коп. В эти же годы Видов отремонтировал колокольню с укреплением конструкций шпиля и построил ризницу и два входных тамбура, тем самым изменив внешний облик здания.
В смете Видова перечислялись «реставрировка» живописных плафонов и образов, исправление полов, штукатурки, оконных переплетов, окраска фасадов и интерьера, возобновление всей позолоты. В 1865 г. реставрировали: плафон с изображением Спасителя и четырех Евангелистов; а также плафон с изображением Саваофа над иконостасом; вокруг главного плафона возобновили фриз с «орнаментацией масляными красками»; над алтарем вновь был написан плафон с изображением Святого Духа. Образа в большом и двух малых иконостасах, а также картины со священными сюжетами на стенах работы Л. Каравака очистили от копоти, реставрировали и покрыли лаком
[138]. Произвели замену (предположительно, по рисунку архитектора И. Монигетти) верхней части большого иконостаса, где до 1831 г. находилась Царскосельская икона Божией Матери Знамение. На хорах в помещении упраздненного верхнего придела во имя Святого Николая Чудотворца, престол и иконостас из которого передали в Павловскую гарнизонную церковь, сделали ремонт и поставили в арке остекленную дверь с полуциркульной фрамугой.
Фасады храма окрасили в светло-серый колер, детали – белилами. Медянкой на масле покрасили крышу и подоконки. Оконные переплеты с закладными рамами, подоконками и три иконостаса со стороны алтарей прогрунтовали и покрасили английскими белилами. В интерьере стены выкрасили с тягами и филенками в три колера «лучшими» масляными красками, карнизы и оконные откосы – «лучшими» английскими белилами на масле, заново настелили сосновый паркет.
При императоре Александре III было решено упразднить престолы в боковых приделах в связи с необходимостью увеличения площади внутреннего пространства небольшого храма, уже не вмещавшего желающих посещать богослужения. Малые иконостасы, по Высочайшему повелению, передали в Реконскую пустынь Новгородской губернии. В 1891–1892 гг. под руководством архитектора А.Ф. Видова осуществили ремонт с частичным расширением приделов и возобновили оформление интерьера, привнеся в него новые черты
[139].
В отремонтированных боковых приделах установили киоты для чудотворных икон Пресвятой Богородицы. Подобно главному иконостасу, киоты вверху завершались фризом со звездами и сиянием с императорской короной в центре. По сторонам их оформили пилястрами, сплошь покрытыми резьбой, капители пилястров увенчивали резные фигуры ангелов. С левой стороны поместили образ Казанской Божией Матери. Главная святыня храма – Царскосельская икона Божией Матери Знамение – находилась в правом приделе. К нему Видов пристроил небольшой покой для Высочайших особ с выходом на солею, с отдельным подъездом. Произвели также расширение притвора у входа за счет удлинения боковых приделов до линии западного фасада.
Интерьер Знаменской церкви. Фото 1909 г.
В интерьерах стены оформили белым стюком с цветными фризами и панелями, видимо, изначально украшавшим храм и замененным впоследствии простой окраской. Фризы предполагалось сделать с голубыми и желтыми разводами, за исключением главного и боковых алтарей, притвора и хоров. На арках также предусматривался искусственный мрамор с подобными фризами.
Вместо деревянной обшивки нижней части стен Видов запланировал в смете сделать панель из натурального мрамора Бордилио, имеющего серо-голубой колорит. Цветовая гамма, как представляется, должна была гармонировать с мраморным портиком, позолоченной решеткой балкона и обильной позолотой в интерьере. Однако в процессе работ применили мрамор другого цвета – темно-красного со светлыми вкраплениями, предположительно, Гриотто. Панель завершалась темным мраморным карнизом и плинтусом в нижней части, фрагменты карниза и сейчас заметны на фасаде с северной стороны (помещения по сторонам притвора разобраны при реставрации в 60-е гг. XX в.).
Императрица Александра Федоровна с детьми, особенно почитавшие храмовую святыню, часто посещали богослужения в Знаменской церкви. В годы Первой мировой войны государыня бывала здесь у обедни почти ежедневно, заезжая в церковь по дороге на работу в Дворцовый госпиталь.
Частичная реставрация фасадов и интерьеров проводилась в 1940 г. На фуст крайней северной колонны в портике, давший трещину вследствие неравномерной осадки, сделали металлический бандаж. В 1941 г. архитектор М. Лузин выполнил фотофиксацию фасадов и интерьеров здания и перед уходом на фронт Великой Отечественной войны 23 августа 1941 г. передал материалы фотосъемки в Госинспекцию по охране памятников
[140].
Знаменская церковь оставалась единственным действующим храмом в Царском Селе, в котором не прекращались богослужения после 1917 г. и продолжались во время оккупации. Здание во время военных действий не пострадало, однако при отступлении захватчики похитили большинство остававшихся в нем икон, богослужебную утварь, даже сняли мраморные панели со стен. Облик интерьера храма после освобождения города Пушкина известен по фотографии 1944 г. На ней у решетки солеи запечатлен Алексий (Симанский), митрополит Ленинградский и Ладожский. На этом снимке хорошо виден иконостас с отсутствующими царскими вратами и иконами, проемы которых зашиты досками, нижние части стен без мраморных панелей.
Ходатайства местных жителей об открытии храма Ленгорсовет отклонил. В 1946 г. здание еще находилось в ведении Ленинградской епархии, но через год его передали на баланс исполкома Пушкинского райсовета. В 1951 г. здесь разместили центральное хранилище музейных фондов пригородных дворцов, директором которого в то время была Л.Н. Белова. Тогда же архитектором ГИОП Т.Ф. Эверлинг составлен первый послевоенный акт технического осмотра здания. В нем зафиксировано, что мраморные панели облицовки стен в интерьерах разобраны во время войны, оконные и дверные заполнения частично отсутствуют. В следующем акте, составленном через два года, отмечено, что лепка находится в «ветхом состоянии», резной иконостас полуразрушен, монументальная живопись потускнела, покрыта плесенью, местами облупилась.
