Усмехнувшись, Туров повел плечом:
– Не жалуюсь.
По залу медленно плыла Анжела с подносом, плотно уставленным едой. Поплыли довольно приятные – на удивление Турову – запахи.
– О! Уже! – потирая руки и громко глотая слюну, обрадовался Градов. И, привстав, стал помогать все еще сонной Анжеле.
«Холоп, – подумал с презрением Туров, – и чего вскочил, халдей?»
На столе обнаружились шкворчащая яичница с помидорами, здоровенные аджарские хачапури лодочкой с яйцом и пара кебабов, огромных, с хороший мужской кулак, украшенных щедрой горкой гурийской капусты.
«Ничего себе, – удивился Туров, – кажется, я был неправ». Рот мгновенно затопила густая и вязкая слюна.
А Градов радостно потирал руки.
– Красота, а? – восхищенно повторял он, обводя стол глазами. – Угощайся! Здесь на троих хватит, не сомневайся!
Туров покачал головой. «За жратву не продамся, – усмехнулся он про себя. – Но как аппетитно!» И Туров с сожалением перевел взгляд на сиротливо стоящую чашку с уже остывающим кофе.
Градов поспешно принялся за еду и ел с таким аппетитом, с таким удовольствием, что Туров окончательно скис. Глотнул кофе – тот, кстати, оказался отличным.
– Ну, – не успокаивался Градов, – хорош стесняться! Давай присоединяйся! Одному как-то неловко, правда!
«Неловко ему! Ага, как же! Жрет, собака, аж за ушами трещит!» – окончательно разозлился Туров. Но нервы сдали, не выдержал. И, покраснев, он лениво кивнул:
– Ну ладно, давай. Соблазнил.
Градов обрадовался. Искренне, по-детски – улыбка во всю морду. Дурак. И торопливо, словно боясь, что Туров передумает, стал накладывать в его тарелку яичницу, хачапури, люля.
Громко сглотнув, Туров схватил вилку и нож. «Ни фига себе! А ведь не обманул! Не соврал, придурок. Жрачка действительно обалденная! Яичница супер. Люля вообще запредельные! А хачапури как в лучшем и дорогом грузинском ресторане! Вот тебе, получай, сноб и выпендрежник, – “простенько и для бедных”!»
– Слушай, – спросил Градов – а может, по двести грамм? Давай, а? Беленькой? Под такую закуску? Прямо грешим, что без беленькой!
Туров посмотрел на него с испугом.
– Вот так, с утра? – И покачал головой: – Нет, Вова, я так не умею. Да и к тому же мне еще на работу. Это ты пожрешь и домой, в люлю, так?
Градов счастливо и звонко рассмеялся:
– Ага, угадал! Поем, потреплемся, и я домой, прямиком в койку! У творческих людей жизнь начинается к вечеру – не то что у вас, так сказать, бизнесменов!
– А ты, значит, у нас творческий? – недобро усмехнулся Туров. – А у нас, как ты изволил выразиться, так сказать, биз-нес-ме-нов, – четко, по складам, произнес он, – ненормированный рабочий день, если что. Бизнес, Вова, это такое дело – ни на час не отпускает. И утром, и днем. И вечером. А иногда и по ночам.
– Сочувствую, – печально вздохнул Градов. – Ну как в песне поется: каждый выбирает по себе. По своим, так сказать, потребностям!
Туров кивнул:
– Вот-вот. По потребностям. У некоторых они так, с вершок. А некоторым, – он усмехнулся, – хочется жить хорошо. Достойно. Ну и красиво – прости. Детей учить в хороших школах. Жену красиво одевать. Ездить на хорошей машине. Жить в красивой, просторной квартире. Любоваться разными странами. Да, ты прав – потребности у всех разные.
Уел. Подколол. Недобро, даже зло. Ну пусть получает: «У вас, так сказать, бизнесменов»! Говнюк. Нищий и бесполезный говнюк. Да наверняка еще и дармоед – живет за счет какой-нибудь бабы, несчастной разведенки, готовой на все, лишь бы были «штаны». И кутит сейчас за ее счет. Наверняка за ее, практически не сомневаюсь.
– Ну так что? – миролюбиво повторил Градов. – Давай все же по беленькой?
Кажется, на свой счет бурный монолог Турова он не принял. Туров почему-то разозлился – на него, на себя? Черт не поймет.
– А давай! – вдруг сказал он. – Давай, что там!
Градов оживился, обрадовался и поспешил к бармену.
– Вадик, организуй, а?
«Сам поперся, – усмехнулся Туров, – не окликнул – пошел сам. Как есть халдей, дешевка».
Минут через пять на столе стоял запотевший графинчик с водкой. Туров уже пожалел, что согласился. Двадцать минут десятого и – водка? О боже! А в час у него переговоры с французами. Какой же он идиот! Но почему-то ужасно, просто зверски захотелось выпить. Именно водки, ледяной, сводящей зубы. Водки, а не вина, которое он, по настоянию жены, пил последние лет десять – красное вино выводит токсины, красное вино полезно для сердца, красное вино полезно для мозга, красное вино укрепляет иммунитет. А если честно, он терпеть не мог красное вино! Особенно сухое – гадость, кислятина! Туров любил хороший французский коньяк и хорошее английское виски. Но ничего, привык и к вину – как говорится, припился. Что не сделаешь для любимой. Но иногда, крайне редко, вернувшись после тяжелого дня, позволял себе пару рюмок коньяка или стакан виски. Жена смотрела с осуждением, но молчала – и на этом спасибо.
Градов разлил водку по стопкам.
– Ну? – обнажив подпорченные временем зубы, улыбнулся он. – Поехали?
Туров кивнул – ну раз уж ввязался.
Холодная водка обожгла гортань. И тут же, через минуту, обдала жаром внутренности. Стало легко и приятно. Зацепив кусок уже остывшего люля, Туров блаженно откинулся на стуле.
– Ну что? Хорошо? – обрадовался Градов.
Туров великодушно кивнул, закурил.
– Лех, ну давай, не жмись! Что ты, ей-богу? Чудеса ведь, что встретились! А ты как неродной!
– Ого! – недобро крякнул Туров. – А мы с тобой, значит, родные? Спасибо, не знал.
Градов захлопал глазами. Но смолчал, хватило ума.
«Дуриком прикидывается, – подумал Туров, – наивным таким простачком. Дескать, рад встрече, а все плохое забыл. Да что там помнить? Все быльем поросло. Жизнь почти пролетела, не о чем говорить».
– Ну ладно, Лех! – примирительно сказал Градов. – Что ершишься, старик? Давай, чувачок, делись успехами! Колись! Обещаю аплодисменты!
«Добренький ты наш! Аплодисменты он обещает! Нужны мне твои аплодисменты, как козе барабан. Рассмешил, чувачок. Кто сейчас помнит эти слова: чувачок, старичок? А вообще-то что я, дурак, на него напрягаюсь? На кого? Я успешный и состоявшийся, у меня все хорошо, а это чмо… Нищее, смешное, нелепое – и я еще злюсь?» Туров взял себя в руки.
– Колюсь, – кивнул он, – удачно женат. Жена – умница и красавица, могу доказать. – Туров ткнул в лежащий на столе телефон. – Две дочки. Умницы и красавицы. Старшая студентка. Младшая в садике. Свой бизнес, своя компания. Не стесняюсь – успешная. Не стесняюсь, потому что пахал с утра до ночи. Поднимал. Ну и в итоге поднял. Квартира на Октябрьской, загородный дом в Кратове. Два этажа, шале в швейцарском стиле. Две машины, у меня и у жены. «Субару» и «гелик», «Гелендваген» в смысле. Ну что еще? – Туров развел руками. – Достаточно?
