Так и вышло. Одна на всю жизнь. Единственная.
Самолет загудел подкрылками, начиная рулить на взлет. Разбег по серому полю, отрыв от земли, набор высоты. «ИЛ» выполнял разворот, открывая взгляду периметр аэропорта, вышку диспетчерской службы, которая из торчащей спички сначала превратилась в стальную иглу, а потом вообще исчезла.
«Домой... Если бы только знала, как я по тебе соскучился!»
«Пристегните ремни», посадка. И ее будто подсвеченное изнутри лицо, окруженное нимбом светлых волос. Очень женственная. Выглядит лет на шесть моложе его. Он мгновенно вычленил ее из толпы, но не увидел, а именно ощутил. Всегда был настроен на нее, как антенна. И в тот же момент рядом с ней', естественно, притормозил какой-то мужик. Бросил на нее заинтересованный взгляд, расправил плечи, открыл было рот, собираясь что-то сказать. И Андрей тут же «словил», как у него привычно холодеют ладони.
Но она, не замечая ни замершего рядом с ней чувака, ни толпы, сделала шаг к нему, потом еще один и еще. Внезапно ускорилась и, маневрируя, полетела к нему, на бегу теряя шарф и перчатки. Андрей присел, раскинул руки, чтобы ее подхватить.
Тепло. Ощущение тепла ее тела. Тепло на душе. Впечатление, что неприятный зал ожидания потонул в солнечном свете.
— Здравствуй!
— Здравствуй.
Он поймал ее губы и подумал о том, что опять без цветов. Ничего, завтра он это исправит. Еще вчера заказал ей по интернету корзину тюльпанов, которую принесут к ним утром домой, потому что в ближайшие двадцать четыре часа они из дома не выйдут.
Потом они долго сидели в машине. Ира что-то возбужденно рассказывала, перевивая рассказ то легким смешком, то жестом, то невесомым прикосновением к его руке. А он смотрел на нее и вдруг произнес:
— Андреа.
— Что? — она осеклась. — Андрюш... что?
— Однажды ты спросила, как звали мою дочь. Ее назвали Андреа. Она похоронена под Вашингтоном, и я очень хочу съездить к ней. А еще я очень хочу, чтобы мы с тобой поженились уже в этом месяце. Ир, давай я попробую ускорить ЗАГС с нашей росписью? Но сначала я хочу съездить к ней. Послезавтра у нее день рождения.
Глаза в глаза. Отстегнув ремень, Самойлова придвинулась ближе. Спрятала лицо у него на плече, потерлась щекой:
— Давай вместе съездим?
Но на деле ей бы сказать ему, что она от него беременна. Что два дня назад, когда он был заморочен розыском дочери бывшего шефа, она, боясь ошибиться с домашними тестами, пошла к врачу, и та подтвердила: уже полтора месяца. Но для этого разговора у них еще будет время. Она завтра все расскажет ему.
— Ир...
— Да?
— Ты знаешь, что я тебя очень люблю?
— Знаю. Просто я тебя тоже люблю, — она улыбнулась, сама потянулась к нему...
Голубое чистое небо. Апрель. И золотисто-яркий диск Солнца.
ГЛАВА 10
@ Вечером того же дня. Лозанна.
Простая табличка, слова на немецком: «Вячеслав Родионов /дата рождения – дата смерти/».
Лиза прижала пальцы к губам и прикоснулась ими к свежей насыпи. Очень скоро здесь появится надгробие, такое же белое, как у всех.
«Я буду тебя навещать, я обещаю тебе. Ты всегда в моем сердце».
Она развернулась и медленно зашагала к машине, оставленной у ворот. Она никогда не узнает, где и как нашел свою смерть Радек. Но она верила в то, что теперь он спокоен, потому что теперь он с ней уже навсегда. И она сумела его проводить. Как это случилось?
«— Здравствуй, Давид.
— Элене? Привет. Честно, приятно снова услышать тебя. — Голос мужчины звучал по-кошачьи мягко.
— Помнишь, ты говорил, что я могу обратиться к тебе?
— Ах, это? Ты про то мое обещание? — Давид усмехнулся. — Помню. Но я вроде как рассчитался с тобой?
И он действительно с ней рассчитался. Когда Радек исчез, и Лиза буквально сходила с ума, она не придумала ничего лучше, как обратиться к Давиду. И позавчера он ей позвонил. Коротко сообщил, что у него для нее только плохие новости, что Радека больше нет, что он изуродован, и что его убил англичанин по имени Ли.
— Но ты мне так и не сказал, как об этом узнал, — напомнила Лиза.
Давид стал серьезным:
— Прости, детка, но давай без подробностей.
Она не видела, как у него потухли глаза. А что он мог ей сказать? Что он раскопал для нее информацию и даже сумел назвать ей имя убийцы, лишь потому что в захвате русского парня, которого он вместе с ней вынимал из «Орбе», по дурацкому, страшному, роковому стечению обстоятельств участвовал лучший друг его брата? С тем хреном Давид тогда разобрался сам. Но если Элене узнает, кто приложил руку к захвату Радека, она ему этого никогда не простит.
— Тогда... — она помолчала, — ты не мог бы еще раз мне помочь?
— Могу.
«Для тебя я сделал бы все. И видит Бог, я бы признался тебе, что ты мне очень нравишься. Но я очень хорошо знаю женщин, Элене. У тебя очень большое сердце, но я не смогу до него дотянуться. Просто ты создана для кого-то другого — не для меня».
— Так что ты хочешь, Элене?
— Я тебе напишу. Не телефонный разговор.
— Валяй.
— Когда ты мне ответишь?
— Как только буду готов.
Давид положил трубку, потер виски. В который раз за последние дни пришла мысль, что пора завязывать с жизнью, которой он жил, постоянно засыпая с оружием под подушкой.
А тут и от Элене пришло письмо:
«Давид, я прошу тебя и твоих людей забрать его тело из морга, или его похоронят в общей могиле. А я не могу этого допустить. И еще нужно будет найти нормальное место на кладбище, где потом позволят поставить надгробие. Но я не знаю, как это сделать. И морг, вероятно, придется вскрывать».
Прочитав ее письмо, Давид даже не удивился. Он откуда-то знал, что так оно все и выйдет. Элене не бросает своих в беде. Ну что ж, он ей тоже поможет.
Вот только ждать ответ от Давида пришлось несколько немыслимо долгих часов. В какой-то момент Лиза уже собиралась сама ему позвонить, но Давид возобновил переписку:
«Элене, я сделаю это для тебя. У меня есть нормальный выход на морг и завязки с кладбищем. Но я сделаю это при одном условии. Ты на похоронах не появишься. Потом я встречу тебя, и ты сможешь спокойно проститься с ним».
«Почему так?» — написала она.
«Условия не обсуждаются».
«Потому что он изуродован, и изуродован сильно, а я не хочу, чтобы ты это видела. Тебе это не нужно, Элене. Считай, что я так защищаю тебя», — мог бы добавить к своему+ответу Давид, но не стал.
