— Да? — голос Звеньевого Станкевича.
— Я на точке. Готовность две минуты.
— Я понял, Апостол.
Балаклаву — рывком — с головы. Оттереть ладонью глаза и лицо и забыть про дождь. Сборка рекурсивного «ассасина», выстрел с которого производится двумя стрелами с одной тетивы — тридцать девять секунд. Установка на арбалет прицела — еще двадцать секунд. Натянуть на голову шлем «пульсара», настроить визор и прижать арбалет к плечу — это уже секунды. И оставшиеся тебе мгновения, чтобы научиться дышать, как бог, если ты еще не научилась молиться.
Молчание, последние две минуты царившее в доме, взорвал телефонный звонок. Алекс вздрогнул, оторвавшись от мыслей. Никс резко поднял голову. Ли дотронулся пальцем до Bluetooth-гарнитуры, закрепленной на ухе:
— Да? — он слушал то, что ему говорили, и его лицо начало каменеть, а потом как-то вдруг разом расслабилось. — Я тебя понял. — Поймав взгляд Чудотворца, Ли отключил связь и усмехнулся: — Все, Станкевич поймал ее. Она шла к тебе с дальнобойной винтовкой. Через пять минут ее сюда приведут.
И у Алекса остановилось сердце. Он свалял дурака. Он ничего не успел сделать и упустил время. Понимание того, что Лизу теперь ожидает бесконечная боль (о себе Ресль в этот момент вообще забыл), обожгло адом голову. Но даже сейчас угол окунувшегося в беспросветную муть сознания продолжал твердить о том, что нельзя так просто взять и сдаться.
«Ищи способ! Не дай им сделать с ней то, что они хотят. Ищи способ, ищи его, быстро!» — било в мозг нарастающим барабанным боем.
— Вот и всё, — отчетливо и удовлетворенно произнес Никс. И хотя где-то там, внутри, в его ощущениях и грудной клетке продолжало скрести смутное чувство, напоминающее тревогу, он был рад, что увидит ее. Мысль о том, что Он, наконец-то, дотронется до нее («Сука, мне же без тебя откровенно плохо!») или со всей отпущенной ему силой вцепится пальцами ей в загривок («Ты хоть понимаешь, что я сейчас начну тебя убивать?»), переместилась с Элизабет на чеха. Никс повернулся к Ли:
— Не спускай с него глаз, — это про Алекса. — Малейшая попытка дернуться — стреляй ему в позвоночник.
— С удовольствием, — отозвался тот. Раздался сухой щелчок. И в голове Алекса пронеслось, что Ли снял пистолет с предохранителя.
Итак, у него будет шанс. Пусть один, пускай крохотный и отчаянно-мизерный, но он должен использовать предоставленное ему преимущество. Словно само собой сложилось решение, что надо сделать. Он скажет этим двоим, что у него появилась идея насчет кода к сейфу. И они, заинтересовавшись, должны будут подойти ближе. И вот тогда он либо вцепится здоровой рукой в горло Никсу, либо возьмется за этого Ли, но тут уж как повезет.
— Слушай, Николай. Я... — начал Алекс.
— Заткнись, — перебил его Ли, наводя на него черный зрачок глушителя.
В окуляре пульсара комната за стеклом и фигуры находившийся в ней мужчин преобразились в серебристо-зеленые росчерки. Но первым, кого увидела Лиза, был Алекс. Она ни разу в жизни не замечала у него такого лица. Она даже не знала, что у него может быть такое выражение глаз: нечитаемое и одновременно пронзительное. Но плечи и руки у него были расслаблены, только он почему-то придерживал правой рукой левую. Но зрение уже выхватило, что рядом с Алексом стоит Ли и четко держит его на мушке. А Никс, сгорбившись, сидел на краю стола. На секунду она поймала в прицел его взгляд, обращенный к окну.
Казалось, он тоже ее увидел.
Вспышкой прошила мысль, что она много лет больше всего боялась не кого-нибудь, не чего-нибудь, а — его. Только его одного. Для нее он был самым страшным ее кошмаром. Персональная фобия. Жуткая тень, коверкавшая свет любого дня, и чудовище, приходящее за ней в конце каждого сна. Но сейчас ужас перед ним закачался, как рассыпающийся на глазах карточный домик. Чудотворец, его лицо, ощущение запаха его тела внезапно отодвинулись на задний план. И сознание оглушила мысль, что твоя подлинная цена — это не нравственные и моральные ценности, и не страх, о котором ты знаешь и поэтому твердишь себе о нем каждый день, а страх, который живет внутри. И что этих страхов у нее не один, а — два. Страх забрать чужую жизнь и отчаянное ощущение потери и пустоты, которое пришло к ней, когда она увидела Алекса и поняла, что боится увидеть его мертвым больше всего на свете.
«Первым будет Ли, — выстрелило в сознании. — Следом Николай».
Но на тетиве всего две стрелы. И если первая не пробьет стекло и не уложит Ли, то Николай убьет Алекса. А это значит, что у нее все еще есть право на выбор, но нет права на ошибку. Она должна попасть, или Алекс умрет. И дыхание стало чистым и ровным, как гладкая поверхность стекла. Тело собралось в пружину. Начался обратный отсчет.
Три...
Два...
В этот момент Никс спрыгнул со стола и направился к подоконнику. Пробормотав (конечно же, с такого расстояния она не сможет это услышать): «Я все-таки хочу видеть твое лицо, когда ты увидишь своего чеха», он нажал на створку рамы и распахнул окно.
«Один».
Никто из находившихся в доме не понял, что расчертило сумерки белой короткой линией, откуда раздался свистящий звук, с немыслимой скоростью набирающий обороты. Краем глаз Ресль успел заметить, как первым, выронив из руки пистолет, упал Ли, горло которого взорвалось кровавым фонтаном. И тут же, крутанувшись вокруг своей оси, с безумным лицом на колени напротив Алекса рухнул Никс, зажимая ладонями шею.
Задыхаясь, Лиза сняла с плеча арбалет. Перед ней по-прежнему стояли застывшие глаза Алекса. «Прости, что тебе пришлось это пережить. Я не могла — и не смогла бы их убить, и сделала это по-другому. Пусть они умрут сами».
Сдернув окуляр, она оттерла ладонью свободной руки глаза. Никсу и Ли оставалось жить три, максимум восемь минут, и то, если они не перестанут сжимать разорванные артерии. До Алекса им уже не добраться. Присев, она быстро разобрала «ассасин», не трогая крепежа мелких деталей. Бросила в футляр части арбалета. Поднявшись, постояла секунду, глядя на окно, за которым, возможно, сейчас стоял Алекс.
«Я очень, очень тебя люблю. Но мне не дано быть рядом с тобой».
Повернувшись спиной к дому, она быстрым шагом направилась по дорожке, ведущей к реке, на ходу достала мобильный. Телефон службы спасения. Набор — ответ:
— Оператор на линии. Говорите? — как было предписано ей в таких случаях, слегка озабоченно предложила девушка.
— Кршивоклат... — Лиза назвала улицу и номер дома. — Полицейский в опасности. У вас есть минуты, чтобы приехать.
— Что-о?! Вы кто?
Нажав на отбой, не прерывая шага, Лиза разорвала разговор. Стянула с мобильного крышку и выдернула из телефона сим-карту. Симка легла в карман. Разобранный телефон она зашвырнула в черную воду Бероунки. По аккумулятору ее уже не найдут. И она не знала, спасут ли Никса и Ли. Все, чего она хотела, это чтобы сюда приехал хоть кто-нибудь нормальный и забрал Алекса из этого дома.
