— Так, стоп, — Он снова прикрыл глаза. Сердце заколотилось в груди, как безумное. «Неужели и здесь предала?» — Ли, сфотографируй текст на открытке и пришли его мне.
— Секунду.
— Сейчас!
Послышался шорох, затем голос Ли:
— Держи.
Он оторвал телефон от уха и вытянул руку так, чтобы дисплей мобильного оказался на уровне глаз:
«Андрей, Кривой город, 15. Сейф. Код от него у тебя есть. Можешь считать, что это мое искупление. Мои личные вещи (они тоже есть в сейфе), оставишь себе. Покажи открытку полиции, пусть рассматривают ее в качестве моего завещания». И вместо подписи ее — ЕЁ! — отпечаток пальца.
«Значит, нашла себе помощника...»
Нет. Было что-то еще. Фраза «Кривой город» была зачеркнута, и над ней кто-то надписал короткое «Křivoklát».
Апостроф над «r» — или как там называется этот знак? Характерный (Он недолго перебирал варианты) надстрочный знак для чешского языка. Он сел в кресло, рассматривая текст на открытке, обдумывая, прикидывая... Затем открыл поисковик, перенес туда начертание «Křivoklát», и Гугл тут же высыпал перед ним ворох рекламных ссылок.
Křivoklát — карта.
Křivoklát — указание на один из популярнейших пригородов Праги.
Křivoklát — обзор в Википедии.
Путеводитель.
И как добраться туда...
Сколько Он так просидел, углубившись в мысли, Он и сам не мог бы сказать. Его отвлек голос Ли:
— Никс? Время!
— Спроси у брата Станкевич... — да, Он имел в виду Апостола в Праге, который должен был сейчас находиться с Ли, — что означает надпись: «Кривоклат»? Я имею в виду то, что написано над зачеркнутой фразой «Кривой город», — медленно произнес в трубку Он.
Голос Ли. Ответ Апостола, который Он не расслышал. И снова Ли:
— Йозеф говорит, что это читается как Кршивоклат. Это туристический центр. Рядом с ним обслуживающее его поселение и жилые дома.
Вот и все.
Он лишний раз убедился в том, что Элизабет ведет какую-то тонкую двойную игру, но Апостол в Праге по-прежнему верен Ему. Вопрос в том, почему Элизабет отправила Исаеву ребус, а не название этого города, и кто в итоге указал Исаеву и Реслю на Кршивоклат? При этом записка Элизабет Исаеву и то послание, которое она прислала лично Ему, Чудотворцу, очень схожи, но Исаеву она почему не оставила указания, в какое время тот должен быть в Кршивоклате... Но это не важно. Исаев в любом случае не успеет туда — Он об этом уже позаботился. Но самое важное сейчас, пожалуй, заключается в том, что Он благодаря редкой случайности, кажется, обнаружил схрон Элизабет. Сейф, а в нем ее вещи... Кршивоклат — вот, где ее хранилище. И тут Его буквально пронзила еще одна догадка. Он, кажется, понял, что за личные вещи она хранила в том сейфе...
«Найти тебя и заодно получить обратно то, что ты у меня забрала?!»
Вот она, та редкая, счастливая случайность. И вот оно, то самое, русское, когда по серьгам всем сестрам (причем, буквально по серьгам!). Плюс еще эта, до дьявола любимая сука, теперь у Него в кармане вместе с ее любовником. А ведь Он понял — чуть ли не звериным чутьем ощутил еще пару дней назад, кто такой этот чех и какую роль тот играл в ее жизни.
— Никс, на всякий случай, — прервал Его мысли голос Ли. — Я вскрыл телефон чеха, он у него на отпечаток пальца защищен, но ни писем, ни изображений Элизабет в нем нет.
— А их там и не будет. Он покрывал ее. — Он откинулся в кресле, прищурился, чтобы сейчас четко идти по значкам, расставленным Его интуицией. — Значит так. Быстро подчищай все следы, бери чеха и вези его в Кршивоклат. Запоминай адрес, который я продиктую. Я подъеду туда... — Он бросил взгляд на часы, — приблизительно через сорок минут. Сначала посмотрим на этот дом. Но я думаю, что он безопасен.
— Здесь нет следов. Мы в специальной обуви. Здесь есть только кровь чеха... на диване, — и Ли зло усмехнулся. — Обивку, надеюсь, мне чистить не надо?
— Тогда немедленно уходи оттуда. Не дождавшись Ресля, Исаев придет за ним. Вид твоего псевдо-консьержа его не обманет. Одного человека он сметет, как труху, и у вас с Исаевым будет свалка, а мне это не нужно. Но перед уходом оставь нашему русскому другу те снимки и записку, которые я для него приготовил.
— Пусть мальчик займется своей девочкой? — насмешливо вклинился Ли.
— Да. И еще: две трети группы Станкевича отправь к нашему бывшему Звеньевому. Тому понадобится поддержка.
— А что с Домбровским? — судя по дыханию Ли, тот сейчас или быстро шагал вперед, или сбегал вниз по лестнице.
— До моей встречи с Элизабет Домбровского не трогать. Если Элизабет вдруг решить кинуть чеха, я подсуну ей другую наживку. Все, Ли, отбой. До связи.
Он положил трубку, потер лоб, неторопливо прошелся по комнате. Затем вернулся к столу, уселся в кресле, открыл ноутбук и вышел на доску объявлений на Mail.ru.
«Привет, Принцесса. Рад слышать тебя. И буду еще более рад увидеться. Но предлагаю другой расклад: в Кршивоклате ты должна быть одна через три часа. Ни минутой раньше, ни минутой позже. В противном случае начнешь получать своего Ресля по частям. Время пошло. Ты меня знаешь, я слов на ветер не бросаю. До встречи, любимая».
Он хотел было добавить в P.S., что, вообще-то, у Него также находится ее отец, но не стал этого делать. Опасался, что, выбирая между отцом и Реслем, Элизабет выберет родную кровь или сдрейфит и обратится в полицию.
Но если Он правильно угадал ход ее мыслей, то теперь до конца понимал, что же она задумала, когда заманивала Его в Кршивоклат, а потом приглашала туда и Исаева. Исаев ей не помощник. Он должен будет войти в дом в Кршивоклате, когда все закончится, и Элизабет раз и навсегда снимет с себя груз вины и преступлений и обелится перед законом.
«Гениально... Ты всегда была очень умной... сука!»
ߍ0ߍ0ߍ Полчаса назад. И настоящее время.
«Интересно, что Исаеву понадобилось рядом с домом Алекса? И где в таком случае Алекс?»
Однако в наушнике, вложенном в ухо, уже раздался одноразовый мелодичный сигнал, говорившей, что на почту пришло письмо. Оторвавшись от созерцания красной точки, замершей у жилого комплекса, где жил Ресль, Лиза переключилась на доску объявлений на Mail.ru, где светилась черная единица. Ее глаза быстро побежали по строчкам, отправленным ей Никсом. Но ближе к концу послания ее зрачки замерли и уставились в пустоту, словно она боялась впустить в себя то, что сейчас увидела:
«... в противном случае начнешь получать своего Ресля по частям. Ты меня знаешь, слов на ветер я не бросаю».
В этот момент она почувствовала даже не страх, а ужас. Тот самый непередаваемый ужас, схожий с предсмертной тоской, от которого леденеет все тело, а пальцы становятся вязкими и безвольными, как ткани, отмирающие на морозе. Алекс не выживет в кошмаре, волей-неволей спровоцированным ей и Исаевым... Черная яма происходящего поглощала ресурсы мозга, сковала обручем позвоночник и не давала ни двинуться, ни вздохнуть. Через мгновение с Лизой могло бы случиться то, что не происходило годами — наступить полное ошеломление, за которым последовали бы паника и даже истерика. Но в наушнике прозвучал новый сигнал, своей внезапностью напоминавший удар набата.
