— Погоди, погоди, погоди, — Алекс потряс головой. — Погоди, не сбивай. — Он зажмурился, потом открыл глаза, и Андрей, который успел было расслабиться, вдруг увидел в глазах чеха нечто, что моментально усадило его прямо:
— Что? О чем ты подумал? — насторожился он.
— А что, если это, — медленно начал Ресль, — намек на то, что «кривой город» находится в Чехии? Крест чешский, он был куплен в Праге, и Лиз знала об этом.
— Так, а вот это уже любопытная версия. Слушай, а я правильно понимаю, что у вас... как бы выразиться?.. Все по-настоящему в Чехии началось? — невиннейшим тоном поинтересовался Андрей. Алекс тут же закусил губу. Причем в этот раз в его глазах чуть ли не красной неоновой строкой бежал вопрос: «А откуда ТЫ это знаешь?» — Ну тогда вполне логичным будет считать, что в Чехии ее квест и должен закончиться, — с видом простодушного младенца откомментировал Исаев. Ресль глубоко вздохнул, явно пытаясь взять гнев под контроль (кстати сказать, вполне справедливый гнев!), затем сунул Андрею под нос крепкий кулак и отвернулся к окну.
— А я-то все думал, и чем твои охранники в Праге и Пушкине занимаются? — раздраженно бросил он в сторону. — Они, случайно, видео со мной и Лиз не записывали? И поверь, я не про видео наших прогулок с ней говорю. Ты там, в номере в Пушкине ничего не устанавливал?
— Ну... предположим, — осторожно сдался Андрей.
— Я тебя сейчас, честно, убью.
— Ну прости меня, грешного, что я о вашей безопасности позаботился, — картинно развел руками Исаев.
— Если ты хоть кому-нибудь, хоть когда-нибудь скажешь о том, что видел на видео или это где-то всплывет, я... — с рыком в голосе начал Алекс.
— Папа Лизы ни о чем не знает, — быстро сказал Андрей.
— С «папой Лизы» я как-нибудь сам разберусь, — отрезал чех. — Ладно, что дальше насчет «Кривого города»? Но говорю тебе сразу: никаких городов, где в названии фигурирует слово «кривой», рядом с Прагой нет. Впрочем, — все еще раздраженный, он пожал плечами, — можем прямо сейчас просмотреть всю карту Чехии.
— Сейчас просмотрим, — согласился Андрей, у которого в голове, правда, крутилась другая мысль. Дерзкая, зыбкая, ничем не обоснованная, но... она могла сыграть с учетом того, что Лиза выбрала место для тайника в Комри, который находился рядом с большим городом. — А скажи, я на чешском хорошо говорю? — вроде бы ни с того, ни с сего начал Исаев.
— Идеально, — огрызнулся чех. — Зато это компенсируется тем, как хреново ты иногда поступаешь. Нет, ну это надо было додуматься установить в номере в Пушкине камеру или камеры, а?! — Чех для наглядности постучал себя кулаком по лбу.
— Ну хватит, — попросил пощады Андрей. И тут же, без перехода: — А Лиза насколько хорошо знает чешский язык?
— Лиза? — Алекс задумался и даже слегка улыбнулся. Его потихоньку начало отпускать. — Нормально. Но у нее бывают ошибки. Ее в чешском с ума сводили две вещи.
— Какие? — оживился Исаев.
— Во-первых, такая штука, как межъязыковая энантиосемия.
— Энанти... что? — моргнул Андрей.
— Не напрягайся. Это когда одинаковые по звучанию слова в разных языках имеют противоположное значение. Например, наше «čerstvý» означает не черствый, а свежий, «úžasný» вовсе не ужасный, а восхитительный, «uroda», это не уродство, а красота и так далее. В этом плане с ней по приезде в Прагу даже одна забавная история случилась.
— А подробности?
— Ну, Лиз мне в Пушкине рассказала... — Алекс смущенно потер нос. — В общем, не знаю, в курсе ли ты, что слово «колготки» пришло к вам в русский в пятидесятых годах с чешского. Вам тогда в СССР из Чехословакии поставлялся товар — пока не скажу, какой — с надписью «калготы пунчохове». И слово «колготки» довольно быстро у вас прижилось, хотя переводится оно как... — Ресль бросил смеющийся взгляд на Исаева.
— А, ты хочешь, чтобы я это сказал? Ну хорошо. Это женские трусы, — принял подачу Андрей.
— Да. «Абсолютно верно», как ты говоришь, — хмыкнул чех. — Но слово «пунчохове», которое, собственно, и означает «колготы», в ваш обиход не вошло. Необычное произношение, сложное для вас сочетание звуков... Ну, и Лиз попала в одну казусную ситуацию в пражском магазине нижнего белья. Ей требовалось одно, а продавщицы, матерясь, носили ей в примерочную другое.
— Прелестная история, — засмеялся Андрей. — А ты, кстати, откуда узнал про то, как слово «калготы» вошло у нас в обиход?
— В свое время мама на радио вела передачи про межъязыковую энантиосемию. — Голос у Алекса дрогнул, он снова отвернулся к окну. — Ну, и мне в юности в театре фонетику ставили.
— Прости, — тронул его за плечо Андрей. — Я насчет мамы.
— Ничего. — Чех тряхнул головой. — А второе, с чем Лиз справиться никак не могла, — уже более-менее нормальным голосом продолжил он, — это то, что в чешском есть слова, которые, как ты знаешь, состоят только из согласных звуков. Причем в таких словах идут подряд по пять, по шесть согласных. И большинство из них являются свистящими или шипящими. Помнишь, как ты мучился со словом «čtvrthrst»?
— А, это то самое «четверть горсти»? — Исаев с улыбкой машинально покосился в окно. — У вас в чешском еще похлеще фразы есть, когда из таких слов состоят целые предложения. Я еще помню это ваше любимое «strč prst skrz krk» («просунь палец в горло»). Или то самое повествование о похождениях сбежавшей собаки, которая навела шороху в одном из районов Праги. Как там было? — Исаев закрыл глаза и, как по нотам, отбарабанил: — «Chrt zdrhl z Brd. Vtrhl skrz strž v tvrz srn, v čtvrť Krč. Blb! Prskl, zvrhl smrk, strhl drn, mrskl drn v trs chrp. Zhltl čtvrthrst zrn skrz krk, pln zrn vsrkl hlt z vln. Chrt brkl, mrkl, zmlkl. Zvlhls?»
— Тебе тоже пять, — «порадовал» его чех. — Но такие конструкции обычно связаны с тем, что в чешском алфавите есть две своеобразные согласные, это «l» и «r». Их еще называют слогообразующими, то есть они могут образовывать слог рядом с другой согласной без участия гласных. При этом «r», если у него есть надстрочный знак, становится «ř» и произносится как «рши». Мы такие слова легко проскакиваем, растягивая слогообразующий звук по длительности, а Лиз иногда произносит эти звуки, как «-ер-» или «-ор-», что меняет смысл слова. Но ей, кстати, нравилось играть в подобные «ошибки» ... Слушай, Андрей, а мы с тобой не слишком фонетическим курсом чешского увлеклись? — покосился на часы на запястье Ресль.
— Нет. Это у меня одна теория насчет Лизы появилась, — признался Исаев.
— Да? И какая же?
— Сейчас расскажу, погоди. Давай сначала эксперимент по жизнестойкости этой теории доведем до конца. Произнеси мне на чешском «Кривой город», дословно переводя каждое слово.
— Кřivka město, — Алекс прищурился. — Бессмыслица, Андрей. Такого города в Чехии точно нет, можешь поверить.
