— И как, находясь в доме, ты услышишь меня? — суховато осведомился чех (дурацкие окрики он ненавидел).
— Нормально услышу. Держи, — достав из сумки наушники, Андрей протянул одну пару Алексу. — Как только я влезу в дом, я тебе позвоню. Только звонок у мобильного выключи, чтобы внимание не привлекать. — Исаев и сам вставил в ухо пуговицу гарнитуры. — А теперь закрывай машину и пошли грабить дом, — сглаживая образовавшееся напряжение, пошутил он. — Да, и еще... Раз ты турист, то рюкзак свой тоже возьми.
Секунд через десять Алекс, пристроившись у бетонной стены, стал свидетелем уникальной картины. Исаев с ловкостью прожжённого домушника открутил створку окна, сдвинул стекло и, опершись стопой о каменный подоконник, исчез в недрах дома. Стекло плавно вернулось на место. Затем в телефоне раздался голос Андрея:
— Если ты меня слышишь, то буклет в левую руку возьми.
Перебросив буклет под левую подмышку, Алекс прибавил в мобильном звук. Поглядывая то по сторонам (пока никого), он вслушивался в стук шагов Андрея и пытался представить себе, что тот сейчас видит. Вот шаги Андрея замедлились... Вот Исаев внезапно глубоко вдохнул и едва слышно чихнул, сопроводив это тихим: «Пыльно, зараза». Вот, постояв на месте, он вдруг резко прибавил шаг, словно что-то увидел. Шаги ускорились, превращаясь в пустом и заброшенном доме в гулкую барабанную дробь. Шорох, как будто Исаев что-то отодвигал... Затем пауза и молчание ощутимое, неприятное.
— Андрей? — помолчав, позвал Ресль.
— Я возвращаюсь, — каким-то полузадушенным, совершенно не свойственным ему голосом отозвался Исаев.
«Ну вот и вспышка», — почему-то подумал чех. Постояв, он приподнял манжету и взглянул на циферблат «Патека». Оказалось, Андрей провел в доме не четыре минуты, как собирался, а три. Видимо, он нашел в доме то, что заставило его вернуться так быстро.
В этот момент за кустами раздался едва слышный шорох (это выбравшийся из дома Андрей возвращал на место стекло). Секунда, другая — и из-за шиповника показалась фигура Исаева. Он шагнул к Алексу, и тот машинально опустил вниз буклет, разглядывая его лицо. Мало того, что у Исаева резко обозначились желваки, так еще и на лбу залегла глубокая морщина.
— Пошли к машине, — на ходу бросил Андрей.
Из-за поворота неожиданно появилась пожилая прилично одетая женщина. Подойдя к светофору, она притормозила и бросила на них подозрительный взгляд. Андрей мгновенно убил расстояние, отделявшее его от Алекса. Подойдя к чеху, он забрал у него рекламу, сделал вид, что ищет что-то по карте, после чего огляделся по сторонам, точно соображал относительно нужного направления — и, наконец:
— К машине пошли? Мы с тобой не тот поворот выбрали.
Женщина скучливо отвела глаза. На ее лице читалось пренебрежительное: «Туристы».
Лже-туристы тем временем подошли к легковушке, чех сел за руль.
— Выезжай отсюда, — все тем же глухим голосом попросил Андрей. — Только где-нибудь в окрестностях Комри остановись. Нужно поговорить.
После этого Исаев отвернулся к окну, показывая, что не хочет сейчас отвечать ни на какие вопросы. Ресль молча кивнул; похоже, он все-таки оказался прав, и передышка, данная им до Комри, закончилась.
Они поговорят через пятнадцать минут. Ровно столько понадобилось Алексу, чтобы выехать из города, свернуть к перелеску, заглушить мотор и обернуться к Исаеву.
— С чего начинать? — безжизненно поинтересовался тот.
— С главного. Но сначала: Лиз там ведь не было, но она оставила что-то в доме. Так?
Андрей стряхнул пыль с колена и поднял на чеха глаза:
— Оставила. — Он нехотя отправил руку за паузу и потянул оттуда открытку с видом Москвы: — На, почитай.
«Андрей, Кривой город, 15. Сейф. Код от него у тебя есть. Можешь считать, что это мое искупление. Мои личные вещи (они тоже в сейфе), оставишь себе. Покажи открытку полиции, пусть рассматривают ее в качестве моего завещания».
Глаза Алекса быстро прошлись по строчкам. И если у Андрея, который сейчас наблюдал за ним, был откровенный страх, что эти строчки повергнут Алекса в шок или причинят ему боль, то у чеха, по мере прочтения каллиграфии Лиз, возникало другое желание. Найти бы Лиз, заголить ей зад и от души всыпать ей за подобные «завещания». Нет, понятно, что он ее бы и пальцем не тронул! Но неумолимое стремление Лиз свернуть себе шею вызывало у Алекса глухую ярость, страх, отчаяние и протест.
— Она что-то затевает, я тебе уже говорил, — прервал молчание Андрей.
— Затевает, — отрезал Ресль. Резким движением сложив открытку, он бросил ее на «торпеду».
— А еще там было вот это. Знакомо? — Исаев разжал пальцы, и Алекс увидел то, с чем никак не предполагал снова встретиться. Тут-то его и накрыл шок.
Он сидел и, барахтаясь в пронзительной тишине, смотрел на серебряный крестик, что купил когда-то для маленькой девочки флер-де-лис. Алекс и опознал-то его лишь потому, что у него был тот же рисунок, что и у креста, который он сам носил с детских лет.
— Я так и понял, что это ты ей подарил, — добавил ему Андрей. — Резьба на ваших крестах одинаковая. Держи, — Исаев разжал пальцы, удерживающие крест на цепочке, и тот мягко лег в ладонь Алекса.
— Где... — Ресль судорожно сглотнул, буквально по новой учась дышать, — ты его нашел?
— Лиза его в доме оставила. Привесила, обмотав за цепочку, к открытке. У нее в доме было что-то вроде хранилища, — уже более-менее нормальным голосом объяснил Андрей. — Плитка пола на кухне сдвинута. Не знаю, что Лиза там хранила, но исходя из размеров тайника, в него могла поместиться небольшая сумка.
Слушая, Алекс смотрел на него, а в висках стучало:
«Ты же любила меня, но так и не сказала об этом. Лиз, почему?!»
Впрочем, ответ был понятен. Она ему не верила: он ведь когда-то бросил ее. Он сделал ей больно. И как бы она ни относилась к нему, она этого не забыла.
«Хорошо, я тебя понял. — Алекс сжал пальцы, и навершия креста впились ему в мякоть ладони. — Только... не получится у тебя ничего, ты слышишь меня? И я не дам тебе сделать непоправимое».
— Андрей, — Ресль полностью развернулся к Исаеву, — что такое «Кривой город», ты знаешь?
— Нет, — тот покачал головой, — но, судя по всему, это и есть конечная точка ее маршрута. И где эта точка находится, нам прямо сейчас предстоит выяснить.
***
— Значит, так, — Исаев, повозившись, достал из кармана сигарету, но закуривать не стал и, покрутив ее в пальцах, переправил обратно в пачку. Затем перевел взгляд на Алекса: — Начнем с того, что если выкинуть из этой записки то, что, честно, давит на психику, вроде слов «искупление» и «завещание», то мы имеем следующее. Лиза информирует нас — в данном случае, меня — что в некоем «Кривом городе, 15» есть сейф, который, естественно, стоит не сам по себе на улице, и в котором есть что-то, что она пытается оставить мне. Иначе бы в ее тексте не фигурировала фраза: «Покажи открытку полиции, пусть рассматривают ее в качестве моего...», ну, ты знаешь. При этом Лиза абсолютно уверена в том, что я разгадаю ее загадку с адресом, иначе она обошлась бы без ребусов. А раз так, то напрашивается вывод о том, что загадка не сильно сложная и мне по зубам. Это — раз.
