Он сложил руки на уровне рта и дотронулся подушкой большого пальца до подбородка:
— Андрей, скажи мне честно, ты считаешь, что те люди, которые пытались проследить твой маршрут, связаны с моей дочерью?
— Я думаю, да. Они ищут ее.
— Я так и понял, — Домбровский вроде спокойно кивнул, но с его лица снова схлынули краски. — Тогда следующий и самый важный вопрос: где, по-твоему, сейчас может быть моя дочь?
— Не знаю.
— В таком случае контракт продлен. Ищи ее.
— У нас был другая договоренность, — напомнил Исаев.
— Какая же?
— Я должен был за сорок восемь часов найти Лизу или доказать, что она жива. Я выполнил свою часть сделки. Вы должны выполнить свою.
— Какую?
— Выпустить Алекса из СИЗО.
Домбровский помолчал, разглядывая его. Потом покачал головой:
— Нет.
— Но... — начал Андрей.
— Нет.
— Но... — на виске Исаева бешено билась жилка.
— Нет! Я сказал.
Самое интересное, что Фадеев молчал. Посмотрев на Андрея, который, казалось, держался из последних сил, чтобы не сорваться, Домбровский поднялся:
— Спасибо тебе за письмо, я оценил. Тебе, Сань, спасибо за кофе и за то, что ты нашел для меня время. А с тебя, Андрей, новости. Да, деньги за продление контракта я перечислю на тот же счет.
— Бесчестный ублюдок, — едва слышно прошептал Андрей.
— Что ты сказал? — до корней волос вспыхнул Домбровский. — Что ты ска...?
— Я сказал... — медленно начал Исаев.
— Андрей! — Фадеев попытался успокоить его.
— ... что ваша дочь лучше вас. Я бы на месте Алекса за нее любому глотку порвал, а вы... Что вы сделали для нее и ради нее? Будут новости, позвоню. До свиданья.
Домбровский дернулся, как от удара хлыстом. Потом перевел яростный взгляд на Фадеева, кивнул ему и пошел к двери. Через секунду дверь, хлопнув, закрылась.
Исаев потер ладонями лицо, чертыхнулся и съехал на стуле вниз. Прижав затылок к подголовнику, Андрей закрыл глаза.
«Надо было сказать ему, что было «в-пятых». А с другой стороны, не пошел бы он в задницу? Ничего, справлюсь сам. Вспомню прошлое, обложусь документами и вытащу bro. В СИЗО он не будет сидеть. Всё! Я сказал».
— Ты не суди его строго, — догнал его голос дядь Саши. — Поверь, он нормальный мужик, только он въедливый. И опять же поверь, он не всегда был таким. Просто в нем засела игла, которую...
— Да? — Исаев обернулся к нему. — А можно спросить, что его так, б&&ть, так хорошо нагнуло?
— Не ругайся, я не люблю.
— Сорвалось. Извините.
— И вспомни себя.
— Мм, — Андрей коротко хохотнул. — Легко. За какой период?
— А это когда ты лет десять назад решил, что Ирина тебе изменила, потому что выбрала моего Митьку, а не тебя.
— Александр Иванович. — Исаев сел на стуле ровней. — Не. Надо.
— Да нет, надо. У тебя тогда мир разделился на «до» и «после»? Только вместо того, чтобы Митьке, прости, морду набить... А кстати, напомни-ка мне, почему ты ее не набил?
— Ну может, — по-клоунски развел руками Андрей, — потому что я побоялся, что вы выгоните меня из «Альфы»?
— Я тебя? А кто мне пару раз писал заявление по собственному? Нет, Андрей, не поэтому. Я думаю, это потому, что я для тебя что-то неприкосновенное. А, соответственно, и мой сын.
«Укол».
— ... И ты очертил свой круг. Ну, а поскольку тебе надо было в кого-то ударить, то ты выбрал того, кто для тебя был за пределами этого круга. Ту, до кого долетит твой удар. И под раздачу попала Ирина. Не помнишь, как ты ломал ее? Я-то помню, ваши разборки один раз случились в моем кабинете.
«Удар».
Исаев вскочил со стула и шагнул к подоконнику. Отправив кисти в карманы джинсов, он застыл у окна. Да, конечно, он помнил. Он любил ее и продолжает любить, как любил всегда. Но тогда он в отместку и от бессилия устроил ей такой пятый угол, что теперь самому было тошно вспоминать об этом.
— Максим пятнадцать лет назад фактически потерял семью. Лидия ему изменяла. Он это знал. Кто-то это прощает, кто-то с этим живет, но делает вид, что все хорошо. А он так и не смог примириться с этим. Но из-за Лизы развестись было уже нельзя. И вот теперь любой скок в бок у тебя, у других, за кого, как он считает, он отвечает, воспринимается им как удар. А значит, надо ударить в ответ, ударить заранее, чтобы потом не было больно, или не пришлось расхлебывать грехи тех, за кого он в ответе. И после того, что ты мне рассказывал о тезке моем — я имею в виду твоего чеха, то есть Александра, прости — у меня начало складываться ощущение, что Ресль в ряде моментов такой же, как ты, и как Максим. Александр в подростковом возрасте был очень привязан к Лизе, я правильно понял? — Андрей кивнул. — В таком случае своей глупой открыткой он отомстил ей за свои утраченные иллюзии. Ударил, чтобы больше не сделала больно. И теперь твой Алекс похож на оплавленную пластиковую игрушку... И эта оплавленная часть будет болеть, пока эта девочка его не простит. Или, хуже того, он себя не простит. Только вся разница в том, что с чехом ты дружишь, а...
— Мы с ним почти ровесники, Александр Иванович.
— ... а Максим действует на тебя, как игла. И опять же, он не в твоем круге. Плюс он старше тебя и, поверь мне, во многих аспектах тебя умней. Так что давай, заканчивай свару с ним.
— А то что? Он даст мне по шее? Испортит мне жизнь? Или посадит меня, как Алекса?
— Нет, крестничек. — Фадеев снял очки, устало потер переносицу и положил их на стол. — Максим начинал в группе захвата. Он профессиональным переговорщиком был. Знаешь, что это такое? Это когда ты без оружия отправляешься к тем, кто удерживает гражданских в заложниках. И оставляешь им себя вместо мирных жителей, зная, что дома тебя ждут жена и ребенок.
— И когда это было?
— А ты вспомни все наши чеченские кампании. Вы до сих пор много чего о них не знаете. Только Максим это делал, а я тогда струсил. Хотя не совсем так, — Фадеев пожал плечами, — просто у меня уже Митька был. А еще я очень хотел открыть свою «Альфу» и...
Но их прервал звонок мобильного. Нехотя подтянув к тебе телефон, Фадеев посмотрел на определитель, бросил нечитаемый взгляд на Андрея и прижал трубку к уху:
— Да? Что ты хотел?.. — Фадеев слушал, и у него постепенно расслаблялось лицо. — Хорошо, спасибо тебе. И извини, что он так о тебе... Да, хорошо, пока. — Александр Иванович отложил телефон. — Андрей, Максим Валентинович звонил...
Исаев молча склонил голову набок, ожидая продолжения.
— ... Он сказал, что отдал приказ выпустить из СИЗО Александра Ресля. Но ты все еще в игре. Он возобновил контракт. Ему нужна его дочь, живой. Так что садись за стол и давай-ка подумаем, как ты будешь искать Лизу. Потому что... Что? — не понял Фадеев, увидев, как Андрей улыбнулся.
