«Правда?!»
— ... а из нашей семьи у нее остался только я.
— Максим Валентинович, я извиняюсь, конечно, но вы себя слышите? А кто тогда организовал в Греции похороны вашей бывшей жены? — и тут Исаев не выдержал, подлил масла в огонь. — Неужели греческие карабинеры?
— Ах ты господи! Хорошо, слушай сюда. И учти, я сейчас с тобой как на духу, — явно злясь, выпалил Домбровский. — Ситуация выглядит следующим образом. Я о похоронах никому не рассказывал, даже не собирался. Я вообще считал, что мне придется приехать на опознании Лидии, а потом грузом 200 везти ее тело в Москву. Но тут воспротивились некая родственница со стороны Эстархиди. Насколько я знаю, при жизни Лидия и Костас с ней практически не общались: не тот круг, не те нравы, не тот быт. Но, тем не менее, раз в год они навещали ее. Но они никогда не брали с собой туда Лизу. Так что эта родственница мою дочь не знала и в глаза ее ни разу не видела. Но полиция Греции, распутывая убийство моей бывшей жены, естественно, очень быстро эту даму нашла. По словам тех же карабинеров, на которых ты был так любезен мне указать, эта родственница — одинокая, суровая, немногословная женщина, которая спокойно доживает свой век в доме престарелых где-то в Халкидиках. И эта родственница была так любезна, что пояснила им, что все, что случилось с Костасом, произошло по вине Лидии. Я знаю, что о покойниках так нельзя, но видимо, при жизни моя бывшая супруга сумела и на нее произвести «достойное» впечатление. Так вот, эта женщина согласилась приехать на опознание Лидии и Костаса, а теперь настаивает, чтобы их отпевали вместе, сегодня, в ночь, а завтра вместе похоронили. По ее мнению, это правильно, раз они умерли вместе. И я не стал возражать, потому что — еще раз! — через два дня у моей дочери день рождения. Думаешь, мне очень хочется, чтобы дата ее дня рождения и дата похорон ее матери совпали?
— А вы не хотите... — («Вот я сволочь. Прости меня, Ира.») — чтобы я приехал в Грецию и поприсутствовал на похоронах?
— Честно, Исаев? Нет, не хочу. Я тебе даже больше скажу. Я вообще не хочу видеть на кладбище не только тебя, но и кого-то из твоей уважаемой «Альфы». Мне еще не хватало превращать это мероприятие в цирк по поимке собственной дочери. Я тебе уже объяснял, зачем я тебя нанимал?
— Было.
— Тогда позволь еще раз напомнить тебе: мне надо, чтобы ты разыскал мою дочь тихо, мирно и быстро. Я хочу, чтобы Лиза вернулась домой, а там я уж сам с ней поговорю, спрошу, какого черта она... Ладно, проехали! — видимо, пытаясь успокоиться, Домбровский сделал глубокий вдох. Но успокоиться не получалось. Исаев, как всегда, сумел задеть в нем какую-то потаенную острую ноту. — К тому же, там, на похоронах, и без тебя хватит оперативников. Туда же, кстати сказать, собирается и этот твой Никас Мило. Я, правда, сразу предупредил, что не собираюсь с ним разговаривать. Но можешь представить себе мою радость от встречи с ним! Плюс там будет еще... — в запале выдал Домбровский и тут же осекся, — кое-кто, — откашлявшись, заключил он и замолчал.
Поздно.
— А кое-кто — это кто? — подхватил подачу Андрей.
«Кто, кто. Кто надо... Мари-Энн, вот кто!» — мог бы отрезать Домбровский, но не стал этого делать. Не хотел, чтобы Исаев со своими логическими построениями сделал бы правильный вывод о том, насколько близкие, а не дружеские отношения с этой женщиной у его бывшего шефа.
А вообще-то Домбровский просто хотел оградить свою Мари от проблем. Его француженка и так сделала все, чтобы сгладить для него эти дни. Она даже предложила полететь с ним в Салоники, чтобы там поддержать его. Нет, они вместе решили, что на похороны Мари не пойдет, но все-таки, все-таки!
— Максим Валентинович, вы меня слышите? — между тем вмешался в ход его размышлений Андрей.
— Никто. Не важно кто. Кое-кто из Интерпола... Все, Исаев, — Домбровский поморщился, — давай, закрывай эту тему. А то с тобой как в той пословице, дай тебе палец, а ты руку по локоть отхватишь.
— Максим Валентинович, а я на поиски вашей дочери не напрашивался, — довольно-таки жестко напомнил Андрей. — И я очень прошу вас ...
— Проявить бдительность на похоронах. Выставить охрану. Иметь в виду, что могут быть провокации. Не переживай, без тебя это знаю.
Исаев быстро пораскинул мозгами:
— Кто из МВД будет с вами?
— Тебе оно надо?
— Мне — надо.
Домбровский, скрепя сердце, перечислил фамилии, и Андрей выловил из вываленного на него списка, как минимум, четырех высокопрофессиональных телохранителей.
— Ладно, устраивает. А теперь давайте поступим так, — предложил он. — Я на похороны не поеду и не приду, потому что, если ваша дочь вдруг появится там и опять же, вдруг, решит к вам подойти, то я этому помешаю. Но я прошу вас в любом случае послезавтра приехать ко мне в «Альфу». Часам, скажем, к десяти. Нам с вами действительно нужно кое-что обсудить.
— К десяти? Хорошо. — Домбровский задумался. — Слушай, Андрей, а скажи, я правильно понимаю, что ты считаешь, что Лиза, если и узнает о похоронах, то там, то есть на кладбище, ко мне не подойдет?
— Да, я так считаю.
— Можешь сказать, почему?
«Потому что ваша дочь прислала письмо, которое вы пока что не видели. И в этом письме она просит вас не искать ее».
— Ну считайте, что у меня интуиция, — отмазался вслух Андрей.
— Интуиция у тебя? Ну, ну... Ладно, послезавтра встречаемся в «Альфе». Приеду к десяти, а может быть, и пораньше. Завтра вечером уточню. Все, созвонимся.
— До свидания.
Домбровский кивнул, нажал на «отбой» и медленно убрал телефон. Потом также медленно поднял голову. Из иллюминатора на него с тревогой смотрела любимая женщина...
«Радек, русская сволочь, почему же ты так ничего и не сказал?» — Чудотворец задумчиво смотрел на ключ, который вот уже пять минут, как крутил в пальцах. Простой, белого металла, но с характерной лазерной насечкой. Такие ключи, как правило, открывают электронный замок дома, квартиры или банковского хранилища. Но где этот дом или предполагаемый депозитарий? Этого Он так и не узнал. Ли, бездарный урод, так и не смог, по словам того же Ли, выбить это из Радека.
«Русские... Радек был русским, Элизабет русская дрянь, и этот Исаев тоже русский...» Какого черта, почему эти люди постоянно встают на Его пути? «И почему эта нация так упряма?»
Нет, русофобом Он не был, но жизнь, видимо, очень скоро это исправит. «А может, взять и пристрелить Домбровского, чтобы доканать Элизабет?» Он прищурился, раскладывая в голове все по полочкам. Но представив себе, какой шквал огня Он этим вызовет на себя, Чудотворец покачал головой. «Нет, Домбровский — не пешка, а большая шахматная фигура. Не ферзь, это точно, но король, наделенный властью». А Ему, Чудотворцу, и так хватило головной боли, когда за расследование взрыва на трассе (опять этот чертов Ли!) взялось российское МВД. Тут уж никакой «крот» в Интерполе тебе не поможет.
