— Вставай за такси, — спокойно произнес Евгений (он же Звеньевой). Водитель также спокойно и методично выполнил маневр.
Тем временем под оглушительный клаксон обиженной «Приоры», которая шла за такси, такси-мобиль остановился. Секунду спустя из него выпрыгнул Андрей с сумкой наперевес, в пару шагов убил расстояние до шлагбаума, лихо перепрыгнул через него, кивнул охраннику и скрылся в подземных недрах гаража. Такси, издав победный гудок, неторопливо взялось с места и покатило в сторону Ленинского проспекта.
— Что делаем дальше? — наблюдая за Исаевым, спросил Звеньевой вроде бы в пустоту.
— Исаев вас видел, — ответил в его ухе металлический голос. Ничего сверхъестественного: голос звучал из наушника, установленного в левом ухе Евгения. — Прятаться больше нет смысла. По плану этот гараж примыкает к торговому центру. А значит, между строениями должны быть соединяющие их переходы. Сейчас к вам подъедет вторая четверка. Вместе с ней блокируйте выезды из гаража и выходы из торгового центра. В любом случае, Исаев должен будет выйти оттуда. Если через пять минут не появится, вы входите внутрь. Дальше – по обстоятельствам.
— А что с такси? — холодно поинтересовался Евгений.
— Такси — пустышка. Скорей всего, Исаев просто его использовал. Впрочем, при необходимости таксистом займется Гностик. Вашей задачей по-прежнему является наблюдение за Исаевым. Повторяю, Чудотворца интересует, куда поедет Исаев и люди, с которыми он войдет в контакт. Вы осуществляете слежку. Но для придания Исаеву нужной скорости можете погонять его, как крысу. — В этот момент позади второго «Ауди» плавно притормозили два «БМВ». — Вторая группа вам в помощь. Удачи.
— Понял. Благодарю, — Евгений кивнул. Он знал, что в «Ауди», как и в «БМВ», установлена система видеонаблюдения. И тот, кто сейчас разговаривал с ним и контролировал выполнение всей операции, видит его. А позже запись посмотрит и Чудотворец — верхушка их пирамиды.
«Ну что ж, начнем, помолясь. С девкой все ясно, а с Исаевым мы разберемся. В любом случае, — и Евгений поежился, — Чудотворца лучше не разочаровывать».
@ Утром следующего дня. Теплый Стан — ТЦ «Европейский» — Внуково.
Ровно в семь тридцать две Андрей вышел из квартиры Самойловой, дождался щелчка замка с другой стороны (Ира закрыла за ним дверь) и одновременно с этим уперся взглядом в убитый желтый велосипед, стоявший напротив лифта и метрах в пяти от Исаева. Велосипед производил впечатление дважды героя времен Куликовской битвы, выглядел так, что на нем можно было запросто собирать долги — все прослезятся и никто не откажет, и, тем не менее, был заботливо пристегнут тросом-велозамком к батарее центрального отопления.
«Ну, класс», — Исаев быстро отыскал глазами незаметную для посторонних крохотную красную «пуговицу» на ручке руля. Андрею не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы опознать в «пуговице» беспроводную видеокамеру с объективом типа PIN-HOLE, которая осуществляла наблюдение в режиме реального времени. Что и подтверждалось тем, что руль двухколесного ветерана был четко повернут так, чтобы мини-камера охватывала обзором объектива периметр у лифта плюс дверь квартиры Самойловой.
«Значит, прибыли». — Андрей неторопливо направился к лифту. На ходу он на пару секунд сложил из пальцев опущенной вниз левой руки знак «V» и слегка пошевелил указательным и средним, как ножками, делающими два коротких шажка.
«Я ухожу. Пост сдан. Объект в квартире один».
И почти сразу со стороны «черной» лестницы до Исаева донесся хорошо знакомый ему грудной женский голос:
— Машунь?
— А?
Женщины разговаривали естественно, небрежно, но достаточно громко — так, чтобы их услышал Андрей, находившийся на лестничной клетке.
— Ты что, не знаешь, какие сейчас мужчины? Один наш зам генерального чего стоит. — И та, которая «не-Машунь», сделала многозначительную паузу.
Исаев быстро нажал на кнопку вызова лифта, в душе молясь не услышать продолжение их бесподобного диалога. В шахте зашуршали стальные тросы, как на грех, поднимая к нему коробку лифта не с ближайшего, а с первого этажа.
«Их работа?»
— Я тебе сейчас быстренько анекдот на эту тему расскажу, — подхватил голос «Машуни». Для Исаева это прозвучало как: «Подождите, Андрей Сергеич, мы же готовились». — Мама говорит сыну: «Давай, давай, сынок, женись. Сделай маму несчастной!»
На предложение начальницы подменить его на пару недель Игорь согласился с неохотой. В годовой проект зато вскочил с жутким энтузиазмом - трудоголик! Ну, и подбирать себе ребят в команду на разработку самостоятельно было интересно. А принять первую на весь их программистский сброд из пятидесяти человек девушку - и вовсе любопытнейший эксперимент!
Игорь, впрочем, и не предполагал, что Саша действительно окажется тут на своём месте. И смотреть даже в её сторону не думал.
Оно как-то само вышло.
Исаев, пытаясь сохранить каменное выражение лица, перевел глаза на потолок и поправил рюкзак на плече. Тем временем до него донеслось дружное женское хихиканье. Казалось бы, ничего особенного: обычный разговор двоих закадычных подружек, а может, соседок по подъезду, встретившихся на лестнице, чтобы покурить и обсудить вечно животрепещущую тему взаимоотношения полов. Но на самом деле это был сигнал ему, что «не-Машуня», то есть Рената Аркешвили, жена Ладо, и пока незамужняя Маша Макарова, которые входили в группу Орка и пятый год возглавляли десятку лучших женщин-телохранителей Москвы, уже на месте. И что заодно с этим они нашли способ как поздравить его.
«Мы поняли, Андрей Сергеич. Пост принят. И с надвигающейся свадьбой вас...»
«Вернусь из Праги и обеих нашинкую в капусту, — мысленно пообещал себе Исаев и шагнул в коробку приехавшего лифта. — Юмористки».
Вторая часть мероприятия под названием «Мы храним ваш покой, или В «Альфе» могут не только хохотнуть, но и вполне прилично делают свою работу» ожидала Исаева при выходе из подъезда. Первое, что, распахнув тяжелую дверь, увидел Андрей: свежевымытый, такой блестящий, что его унесут вороны (если, конечно, поднимут) черный «Гелендваген» с затонированными стеклами задних дверей и Ладо, сидевшего за рулем. При виде Исаева Орк посмотрел на него, как на не родного, рассеянно почесал свое сломанное ухо борца и отвернулся, являя другой части публики свой кривой нос. Следующее, что после этого бросилось Андрею в глаза: «другая публика» — встретившиеся ему вчера у подъезда бабульки, которые сейчас не столько замерли на лавочке, сколько безмолвно вклеились в ее спинку и, не мигая от ужаса, не сводили с Орка глаз.
— Доброе утро, — стараясь не рассмеяться, вежливо поздоровался Андрей. Одна из старушек отмерла и громко сглотнула.
— Д-доброе... О хосподи, привидится же такое, — пожаловалась она, после чего перевела испуганный взгляд на Ладо, бочком слезла с лавки и юркнула в подъезд.
И, наконец, третью часть декораций мизансцены являли собой дворники-таджики, одетые в оранжевые жилеты, стоявшие у соседнего подъезда и бурно обсуждавшие что-то на своем родном языке. Причем, бешено жестикулируя, они таращились на Ладо с неподдельным ужасом, восхищением и чуть ли не влюбленно.
