– Я сказал, подойди ко мне, Саба... Чёрт тебя побери, да подойди же ты ко мне, я не сделаю тебе ничего плохого. Подойди ко мне, я кому говорю! – Рамадан сорвался на крик.
Мальчик побледнел, закусил губу и поднял глаза на мужчину. Взгляды Рамадана и мальчика сцепились, как в поединке. Рамадан зло сузил зрачки. Мальчик стиснул зубы и, не отводя взгляда, медленно завёл левую руку вверх, сгрёб ворот майки, стащил её через голову и отбросил одежду в сторону.
– А.… это еще что? – удивился Рамадан.
Оголив спину, подросток шагнул к мужчине и, по-прежнему глядя в его глаза, встал перед ним на колени. После этого Саба покорно опустил голову вниз. Вот тут-то Рамадан и увидел и ожоги, и «семёрку», что цвела на спине Саба. Рамадан ахнул. В ответ мальчик поднял на Рамадана холодные глаза. Правда, теперь к этому ледяному взгляду примешивались безысходная тоска, страх и лютая ненависть загнанного в ловушку зверя.
«Я готов к пытке, господин. Правда, это будет в последний раз», – пообещал себе мальчик.
– Ты... О господи... Да что же это такое? – выдохнул Рамадан.
Мальчик промолчал, продолжая разглядывать исказившееся лицо мужчины.
– Что с тобой сделали? Что ты делаешь? Говори!.. Да ответь же мне, наконец, – взмолился Рамадан.
– Что я должен сказать, хозяин, чтобы ты не бил меня? – Слова, произнесенные голосом, мёртвым, как лед, упали в звенящую тишину комнаты.
– Боже мой, да что же это... – прошептал Рамадан и рухнул на колени напротив мальчика. Он попытался прижать подростка к себе. Но у Рамадана не вышло: Саба отшатнулся и осел на пятки. Руки мальчика непроизвольно сжались в кулаки. Мальчик явно готовился к драке. Рамадан вздохнул и попытался взять ситуацию под контроль.
– Прости, я не сдержался, – покаялся он. – Я не хотел напугать тебя или обидеть... Ты... ты прости меня, ладно?.. Всё, отдыхай. После поговорим, – и Рамадан поднялся, желая только одного: уйти, убежать, но больше никогда не видеть этого мальчика.
– Кто вы? – остановил его хриплый голос подростка. Рамадан замер, а мальчик задал следующий вопрос: – И кто вам я?
Рамадан подумал и опустился на корточки напротив подростка. Золотые цепкие глаза осторожно заглянули в синие. Мальчик явно ждал ответ на свой вопрос. Но в глубине глаз цвета лазури Рамадан разглядел то, что скрывала израненная детская душа: надежду и несокрушимую жажду жизни.
И Рамадан принял решение и произнес:
– Я – твой отец. Твоё настоящее имя – Лейс Эль-Каед. Больше я никогда тебя не оставлю и никому тебя не отдам... А теперь вставай. Мой сын никогда и ни перед кем не должен вставать на колени.
Рамадан протянул мальчику руку, но тот, не сводя с него глаз, сам поднялся на ноги. Через много лет Рамадан узнал, что в тот миг он, Рамадан, как никогда, был близок к смерти.
В ноябре 1996 года мальчику исполнилось четырнадцать лет. Рамадан зовёт его Лейс. Лейс живёт в Рамлехе, в доме, где у него есть своя уютная, большая и светлая комната. И всё же мальчик по-прежнему спит только в одежде, никогда не поворачивается к незнакомцам спиной и не выносит ничьих прикосновений. Сегодня Лейсу снова приснился кошмар, и он дрожит, сидя в углу мокрой от пота постели.
– Расскажи мне о своих снах, habibi, – попросил Рамадан, прибежавший на дикие крики сына.
– Не надо, не спрашивайте. Я не могу, – Лейс забился в угол.
– Если мы не справимся с твоими кошмарами, Лейс, то они сожрут тебя заживо. Поверь, я знаю, о чём говорю.
Мальчик вскинул на мужчину удивлённые глаза:
– Вы знаете? А откуда?
– Ну, то, что происходит сейчас с тобой, происходило со всеми, кто хоть раз был на войне или в плену... Я тоже прошёл через это. – Лейс отвернулся. Рамадан спокойно продолжил: – Лейс, я действительно хочу тебе помочь. Но для этого я должен знать о тебе всю правду. Даже самую горькую... Расскажи мне, что с тобой произошло? Как ты жил девять лет? Что случилось той ночью в Лахоре? Почему тебя нашли у порога больницы? Где ты взял нож? Ответь мне, сынок. Я сделаю всё, что угодно, пойду на любое преступление, чтобы защитить тебя, но я не смогу помочь тебе, если я не узнаю правды... Так помоги мне! – Последнее прозвучало, как мольба. Мальчик промолчал. Мужчина сидел и мучился в ожидании ответа.
«Выпороть его? Наказать? Наорать? Всё равно не поможет – Лейс и худшее видел», – думал Рамадан.
– Хорошо, я расскажу вам, – в конце концов, сдался Лейс. – Но за это вы выполните одну мою просьбу, ладно? – И с этими словами Лейс впервые исполнил для Рамадана свой фирменный трюк: склонив к плечу голову, он улыбнулся. Поражённый до глубины души Рамадан уставился на подростка. Пятнадцать лет назад Рамадан уже видел подобный жест, а этот мальчик воспроизводил его идеально.
– Я сделаю всё, что ты хочешь, – потрясённо прошептал Рамадан. И опрометчиво добавил: – Я тебе обещаю.
– В таком случае, найдите мне такого врача, который знает, что внутри у каждого человека. Ну, всякое там... нервы, кости, сухожилия...
– У тебя что-то болит, Лейс? Давно? – встревожился Рамадан. – Что же ты раньше молчал? Где у тебя болит?
– У меня ничего не болит, – Лейс смотрел непреклонно.
– Тогда зачем тебе врач? – не понял Рамадан. Подросток нетерпеливо вздохнул, поражаясь недогадливости взрослого.
– Ну, не всегда же можно раздобыть для защиты нож, так? – начал он.
– Так... Ну и что же? – Рамадан всё ещё не понимал.
– Ну, вот я и хочу, чтобы врач объяснил мне, как можно убивать людей голыми руками. Зная, как устроены люди, я же смогу это делать, чтоб защитить себя?
Когда к Рамадану вернулся дар речи, он кивнул:
– Хорошо, Лейс. Я найду тебе доктора. Найду самого лучшего. – Про себя Рамадан уже решил показать мальчика психиатру. – А теперь расскажи мне всё, что я хочу знать.
Смирившись с неизбежным, мальчик коротко вздохнул и неохотно заговорил. Он рассказал Рамадану всю длинную историю своей короткой жизни. Когда он закончил, Рамадан опустил в ладони лицо и впервые за много лет заплакал.
– Abu? – услышал Рамадан неуверенный, хриплый голос подростка. – Abu... ну не надо. Ну не плачьте. Не плачь, – неловко произнёс Лейс и осторожно взял Рамадана за локоть. Глаза у мальчика были сухими. – Папа? – впервые в жизни прошептал ребёнок.
– Всё хорошо, Лейс, Прости меня, мальчик, за то, что я оставил тебя. Сам себе я этого никогда не прощу, – выдохнул Рамадан и, забыв обо всём на свете, рывком притянул к себе мальчишку. Ледяной мальчик на мгновение съёжился в горячих руках Рамадана, а потом лёд начал таять. Рамадан неуклюже гладил приёмного сына по волосам, отмечая странный, почти серебристый блеск прядей русого цвета. В голову Рамадану пришла невольная мысль. Он нахмурился, осторожно накрутил на свой палец белый локон сына, поднёс его к глазам – и, наконец, понял всё. Волосы Лейса не выгорели на солнце, как уверял врач – за девять лет плена и боли они стали седыми...
