25 июля 1942 года девятнадцатилетний Лейс узнал, что его родителей пытали и расстреляли. На следующий же день мальчишка исхитрился обмануть своих телохранителей и сбежал из Каира в Эль-Аламейн. Чтобы его не нашли, Лейс Эль-Файюм «потерял» свои документы и изменил своё имя. Он назвался Лейсом Файом. Потом Лейс добавил себе еще один год и записался в солдаты. Лейс воевал с гитлеровским корпусом на территории Объединенной Арабской Республики, чуть позже – в Восточной Европе, а потом присоединился к частям РККА. В 1943 году Лейс был тяжело ранен, и его отправили в московский госпиталь. От нечего делать, двадцатилетний мальчишка принялся учить русский язык. Главный врач госпиталя познакомил его со своей дочерью. Девушку звали Марина Абрамова, и она была переводчицей. Врач думал, что его дочь научиться говорить на арабском. Врач ошибся: Лейс усовершенствовал русский. А дочь врача влюбилась в него. Лейс вернулся за этой девушкой ровно через четыре года. Ради той, что он любил, Лейс Файом остался в Москве. Потом Лейс стал Леонидом и после окончания войны начал работать в Министерстве государственной безопасности. В конце 50-х у них с Мариной родился единственный сын, Игорь.
Примерно в то же время в Москве в родовитой семье Самойловых родились две девочки – Ева и Лили. Их предками были учёные и врачи. Будущие отец и мать девочек встретились в пятидесятом году, в лётном училище. Они погибли месте 17 октября 1958 года в результате авиакатастрофы пассажирского «Ту-104». Самолёт рухнул вниз из-за недостатков в конструкции. Вместе с отцом и матерью девочек на небо ушли еще семьдесят восемь человек. Одна из самых страшных катастроф, произошедших в истории гражданской авиации СССР, погребла навсегда тайну их смерти.
Родственники семьи не смогли взять девочек к себе. Так сестры-близняшки были признаны сиротами и оказались в Доме ребенка. Этот дом был построен в начале 50-х в Москве, в Петровском парке, рядом с Ленинградским проспектом. Через три года на соседней, с парком, улице, названной в честь летчика-испытателя Серёгина, получили квартиру Леонид Файом и Марина Абрамова. На тот момент старшая из сестер, Ева «умерла». На самом деле (как позже призналась мне Лили) директор детского дома на свой страх и риск подделала документы и отдала Еву своей близкой родственнице. Та была послушницей в монастыре. На момент «смерти» Евы, Лили ещё оставалась в детском доме. За неделю до того, как директор детдома готовилась таким же образом «передать» Лили своей родственнице, в детский дом пришла супружеская пара. Супруги хотели взять к себе на воспитание ребёнка. С матерью и отцом пришёл их сын, Игорь. Игорь выбрал сероглазую девочку. Через двадцать лет Игорь на ней женился.
Я узнал историю Эль-Файюм в тот день, когда четверо друзей, отличников 101-й разведшколы, которых все называли «созвездием» и прочили им долгое, счастливое будущее – одним слово мы – Игорь, Лили, я и присоединившийся к нам Саша Фадеев – были направлены в Восточный отдел Управления «C» Первого Главного управления КГБ СССР. Мы не входили ни в линию «Л», чьи сотрудники действовали под прикрытием посольств, консульств и торговых представительств. Не входили мы и в линию «Н» – то есть мы не являлись сотрудниками официальных представительств КГБ в странах бывшего «соцлагеря». Мы, четверо, должны были стать «нелегалами».
Нелегальные резиденты – это разведчики, которые работают в иностранном государстве под видом граждан этой или какой-либо третьей страны. Таких, как мы, называют «марафонцами внешней разведки». Быть такими, как мы, означает, что в случае возникновения провала или же ареста, мы не можем рассчитывать на защиту со стороны правительства. А ещё это означает, что вернуться на Родину мы можем только живыми – или же мы не вернёмся домой никогда. Так умерли родители Иры.
– 3 –
В тот день, когда Александр Фадеев и я получили направление на спецкурсы группы «Вымпел» (это – Центр специального назначения, отвечавший за подготовку спецназа КГБ СССР, то есть специалистов для диверсионной работы и «силовых» операций, вплоть до устранения людей, живущих на территории других государств и представлявших угрозу безопасности СССР), Лили и Игорь Файом (оба под фамилией «Эль-Файюм») выехали в Египет, в Каир. Игорь – под видом антиквара. Лили – как его жена. Лили была вынуждена оставить в Москве, на попечении матери Игоря, свою маленькую дочь, которую назвала Ирой. А своей сестре Евангелине (по просьбе Игоря) – передать семейное предание рода. Евангелина должна была сохранить этот секрет в тайне и – если Лили не вернется – то никогда не искать Иру. Нет, Лили любила сестру и многое ей доверяла. Но одно из главнейших условий нашей профессии: уметь отрубать все концы и связи. Одно из самых сильных наших желаний: сделать так, чтобы близкие не пострадали в том случае, если мы не вернёмся обратно. Лишённая возможности любить дочь Лили, много позже Евангелина обретёт свою жизнь в Даниэле...
Но это было после. А пока я был также переброшен в Каир и примкнул к Лили и Игорю. Я так гордился Лили. Умная, талантливая, выдержанная, она стала самым молодым резидентом нашей внешней разведки в Каире. Она была «Симбад Альфа», по праву получив свой «позывной», ведь альфа – самая яркая звезда в созвездии. Резидентом был Игорь. Его позывным был «Симбад Бета». В задачи Игоря входила вербовка агентуры. Лили же занималась организацией встреч в тех районах, где появление мужчин было невозможно, исходя из местных условий. Что до меня, то я отвечал за внедрение в структуру спецслужб и военных организаций Египта. Лили придумала мне позывной – «Симбад Омега». Тогда мне казалось, что этим она утверждает нашу связь – любовь, что не проходит вечно. Много позже я понял: Лили предчувствовала, что она уйдёт раньше меня, первой...
У нашей группы «Созвездие» – настроенной на позывные «Симбад» – было одно задание. Мы должны были разобраться, что представляет собой режим нового президента Египта, Хосни Мубарака, и, по возможности, вернуть его под влияние Кремля. Но для этого мы должны были войти «в контакт» с Рамаданом Эль-Каедом. Нашему центру было известно, что Рамадан возглавлял службу охраны Анвара Садата, бывшего президента Египта. Муж сестры Рамадана, Амир, был заместителем и правой рукой Рамадана. Президент Садат был настроен против СССР из-за нашего – в те годы – сближения с Израилем. В октябре восемьдеят первого Садат был смертельно ранен в Каире, на военном параде. Рамадан не смог предотвратить покушение на президента, но закрыл собой уже раненного в руку Мубарака, который на тот момент был заместителем Садата. Став президентом, благодарный Мубарак приблизил Рамадана и поручил ему подготовить ряд контрразведывательных мероприятий.
Вот тогда-то, используя тайну рода Эль-Файюм, я и вошёл в доверие к Рамадану. Сделать это было не сложно, тем более, что за Рамаданом, как я успел понять, велась настоящая охота. В один из дней я убил террориста и привел Рамадана в дом Лили и Игоря. Едва только увидев синие, «волчьи» глаза Игоря, Рамадан разом всё понял. Общая тайна, одна кровь и то, что Рамадан все эти годы тайно поддерживал коптскую церковь, сыграло свою роль. Рамадан был на нашей стороне, и тогда мы, вчетвером, разработали совместный план действий. Но сначала надо было устранить угрозу, нависшую над новым, преданным Кремлю, президентом Египта. Основываясь на собранной нашей резидентурой информации, мы предупредили Москву о серии покушений, готовящихся на президента Мубарака. Москва в свою очередь предупредила Каир. Испытывая искреннюю благодарность к далёкой стране, с которой дружил Насер, предшественник Садата, Мубарак начал возвращать Москве доверие, утраченное Египтом под влиянием «Лэнгли».
