– А я хотел посмотреть на его руки и на лицо, чтобы понять, кем в действительности является этот daj, – со спокойной самоуверенностью ответил Второй. – Вы же знаете, люди иногда совсем не то, чем они нам кажутся... Но этот – он на самом деле пьянь. Лицо опухшее, глаза мутные, руки трясутся. И этот daj уронил мой прикуриватель в лужу. Наклонился, чтобы его поднять, и сам туда же упал. Пришлось мне эту грязную свинью поднимать. – Второй брезгливо сплюнул.
– А ты, умник, поднимая его, обыскать его догадался? – жёстко спросил Макс.
– Да, arbab, конечно, – кивнул Второй. – Ничего не нашел.
– А он вернул тебе прикуриватель?
– Вернул. Но я его не взял. Вы же знаете, это запрещено правилами. Могут вместе с вещью и «метку» вручить. Но этот daj – он настоящий пьяница. Я еле-еле его от себя отогнал, пришлось пригрозить, что хребет переломаю, если он не отвяжется. Упорный вонючий шакал... Как грязь, прилипчивый... А, впрочем, сами послушайте, о чём он говорит со своим приятелем. Они уже час тут на лавочке сидят и вот так развлекаются. Им денег на бутылку надо. – Второй презрительно хмыкнул. А Макс повернулся к детской площадке и навострил уши.
«Ну, Виталь, а потом чо?» – «А ничо. Слы, взял я Бимку, привязал его к мопеду в арке и в магаз пошёл.» – «Ну, ты молодец!» – «Я-то молодец. А вот ты нам стольник раздобыл?» – «Не. Я пустой.» – «Слы, ну и чо тогда пить бум?» – скороговоркой донеслось со скамейки.
«Фу, мерзость, пьянь. Как и вся эта их проклятая страна», – Макс был рассержен.
– Ладно, с этими двумя ублюдками более-менее ясно, – сказал Уоррен. – Убивать их тут – только следы оставлять. Но не с собой же тащить их трупы в Апрелевку... Будем надеяться, что и мы этим двоим ни к чему, да они вряд ли нас и запомнят. Мозги пропитые... И к тому же, – Макс наморщил гладкий, высокий лоб, – мне кажется, я их знаю. – Макс подумал. – Да, точно, вспомнил. Я их видел, и не раз. Вон тот, что без собаки, он и вправду пьяница. Живёт в этих домах. Его жильцы нашего дома в полицию регулярно сдают, потому что он пьёт на детской площадке. Да, точно, – обрадовался воспоминанию Макс, – а вот тот, который угощает, он тоже здесь вчера отирался. Вместе с этой своей огромной, жуткой овчаркой. Мерзкая псина, – поёжился Макс. – А это кто? – и Уоррен кивнул в сторону серебристого автомобиля.
– Это? – Второй улыбнулся. – А это совсем другая история, господин. Это larka. Мальчтик. Чистенький, аккуратный. В хорошем, дорогом костюме. Он подъехал сюда ровно четверть часа назад. Вышел из машины, вытащил ромашки – ага, вон те, что на картонке лежат – подошёл к нам и очень вежливо поинтересовался, где здесь третий подъезд.
– А вы что?
– А я сказал ему, что у меня в этом подъезде сестра квартиру снимает, и спросил, что этому парню тут надо. Larka ответил, что он приехал к своей девушке.
– Это в такую-то рань? А, кстати, ты почему называешь его larka?
– А вы сами к нему подойдите и на него посмотрите, – фыркнул Второй. – Это действительно – просто larka. Мальчик. Ресницы длинные. Очень белая кожа. Невинный взгляд. – Второй насмешливо дёрнул бровью. – К тому же, он очки носит. Он, видимо, близорук, как и вы, господин, – теперь голос Второго звучал уважительно. – Одет так же, как и вы, то есть тщательно, дорого. Вот только голос у него... – и Buj задумался, подбирая слова, чтобы точнее передать свои впечатления, – в общем, голос у него занятный. Говорит, а кажется, что он постель расстилает для девушки. – Радуясь свое шутке, Второй хохотнул. – И машина у него чересчур ухоженная. Но я недоверчив, как и вы, господин. И я дал соответствующую команду Четвёртому. Tsebur, мой Четвёртый – отличный боец и по-русски хорошо понимает. Я приказал Четвёртому, чтобы тот показал этому larka нужный ему подъезд. Можно сказать, проводил его прямиком к девушке, а потом и «к моей сестре» заглянул, передал ей привет «от брата», – произнося это, Второй иронично хмыкнул. Но Макс не улыбался.
– Ну-ну. А дальше что? – поторопил он.
– Ну, а дальше Tsebur и этот мальчик вместе пошли к подъезду. Tsebur пару раз к мальчику ненароком прислонился. Обыскал его на свой лад, но ничего не нашел. У мальчишки ничего не было, кроме ключей от машины и мобильника, который он не выпускал из рук. И тогда Tsebur попытался этого мальчика разговорить, но larka его явно пугался. Когда они поднялись по лестнице в холл, мальчик сказал, он к Нечаевым, и спросил у Четвёртого, где квартира сто семнадцать. Четвёртый высчитал, что это пятый этаж. И larka вызвал лифт. На Четвёртого он смотрел настороженно. И Tsebur с ним у лифта распрощался. Наш мальчик вздохнул с облегчением и поехал на пятый этаж, на лифте. А Tsebur поднялся на шестой пешком. Дальнейшее он наблюдал уже с лестницы.
Четвёртый видел, как этот мальчик действительно позвонил в квартиру сто семнадцать. Правда, звонил он долго. Tsebur насчитал целых пять звонков. Потом дверь все-таки открыли, и из квартиры вышла hrujnan – пожилая женщина. Увидев старуху, larka был не то, что удивлён – поражён. Тем не менее, очень вежливо попросил позвать ему Анжелу Нечаеву. Но hrujnan разозлилась и закричала, что устала со вчерашнего вечера отвечать всяким олухам, что её беспутная внучка тут давно не живёт. Larka стал настаивать. В ответ женщина вспылила и пригрозила полицию вызвать. Услышав это, Tsebur сразу же на пятый этаж спустился.
– Зачем это? – прищурился Макс.
– А чтобы скандал замять. Увёл этого larka вниз... Ведь для чего нам, arbab, полиция? Полиция ведь нам совсем ни к чему, – усмехнулся Второй.
– Да уж, точно, полиция нам совсем ни к чему, – задумчиво повторил Макс. – Ну и чем вся эта дурацкая история закончилось?
– А ничем хорошим, господин. Пока Tsebur и мальчишка на лифте вниз спускались, этот larka ни с того, ни с сего начал ему жаловаться на свою жизнь. Мол, девушек хороших нет, верить никому нельзя. Так Tsebur и узнал, что этот мальчик вчера в здешнем кафе познакомился с какой-то Анжелой Нечаевой. Она ему очень понравилась: такая весёлая, общительная. Слово за слово, и larka оплатил её счёт. Это он ей так намекал на продолжение. А прелестница Анжела в благодарность вручила нашему мальчику не номер своего телефона, а сразу свой адрес дала. Пригласила этого мальчика к себе домой, чтобы вместе позавтракать. И наивный мальчишка решил, что девушка ему утром даст. Купил цветы и к шести утра к ней приехал. У этого мальчика явно опыта с женщинами маловато.
Макс подумал.
– Так в какую квартиру поднимался этот парень? Номер квартиры мне повтори, – приказал он. Второй повторил. Макс подумал и кивнул:
– Да, действительно, в этой квартире живёт одна пожилая дама. Моя соседка, которая все сплетни в округе собирает, как-то обмолвилась, что на внучке этой дамы пробы ставить негде... Да, действительно, глупый мальчишка, попался... А кстати, почему он до сих пор здесь? Почему возится под машиной?
– Почему под машиной возится? – осклабился Второй. – А это ему мой подарок. Кто знает, что этому мальчишке и этим двум пьяницам здесь так рано надо? Ставить на них «жучки» – дело хлопотное. Вот поэтому-то я, пока этот larka с цветами ходил к бабке этой самой Анжелы, отправил к машине Пятого. Пятый, Panz, должен был убедиться, что нашего мальчика никто не сопровождал. Но ни в его машине, ни вокруг никого и ничего не было, да и пьяницы не шелохнулись, когда Panz перегибался и подрезал тормозной шлаг у машины. Так что когда этот мальчик вернулся и увидел под своей машиной маслянистую лужу, то он сначала рассердился так, что даже букет свой бросил на асфальт. Потоптал его ногами, потом, правда, одумался… Букет подобрал, в техцентр позвонил. Но там специалистов отказались сразу сюда присылать. И тогда этот мальчишка, поправив свои очёчки, сам полез под машину. Больше оттуда не показывался. Так что этот larka отсюда долго не уедет. Он просто не сможет.
