– А ты в действительно так хорошо разбираешься во вредоносных программах? Сама, например, можешь такую написать? – прищурился Лейс.
– Я? Нет, ну что ты, – Ева сникла. – Но, послушай, в терминах-то я разбираюсь. Ты же сам говорил, что на собеседовании достаточно правильно цитировать великих. Разве нет? – Увидев красноречивый ответ в синих глазах Лейса, Ева приуныла.
– Ладно, хорошо, что хоть в терминах ты сильна. – Лейс вздохнул, придвинул табуретку, сел напротив Евы. – Скажи, а как на русском называются те вредоносные программы, которые распространяются людьми и сложность которых зависит исключительно от сложности средств маскировки?
– Че-чего? – брови Евы поползли вверх. Лейс терпеливо повторил свой вопрос на английском.
– Ничего себе, ну ты и формулируешь, – ошарашенная Ева покачала головой. – Нет, я не знаю, что это за программы. Впрочем, если ты дашь мне мне мой телефон, то я могу найти ответ в Google.
Теперь пришел черёд Лейса смутиться.
– Это я и сам могу, – признался он. – Мне на русском надо знать общее название такого программного обеспечения.
Ева секунду подумала, и на её лице появилась очень хитрое выражение.
– А ты можешь сказать мне, какие программы принадлежат к этому типу? – наивным голосом осведомилась она.
– Ну, «Back Orifice». Ещё «Pinch», «Trojan» и «Winlock» ... Что? – спросил Лейс, заметив, как встрепенулась Ева.
– Троян, – сказала девочка.
– Что «Trojan»? Я спросил тебя, как по-русски называется программа с такими качествами, – буркнул Лейс.
– «Троян» и называется. По-английски – «Trojan», и по-русски тоже троян. А тебе это зачем? – заинтересовалась Ева. – Ты что, хакер? Если так, я тебя сразу предупреждаю, что у моего отца все банковские счета защищены кодом «НОРДСТРЭМ». А принцип ключа знает только Маркетолог, и она не будет... – тут Ева осеклась, поняв, что сболтнула лишнее.
Лейс несколько секунд изучал напряжённое лицо девочки. Потом протянул руку. Ева замерла, заворожённо наблюдая, как мужские пальцы знающе и очень нежно погладили чувствительную подушечку у её мизинца, пробежались по фалангам её пальцев вверх, потом поперёк. Наконец, Лейс отпустил её. Ева сглотнула, сворачивая дрожащую ладонь в кулачок.
– Посмотри на меня, – тихо попросил Лейс девочку. Не выполнить его просьбу было невозможно. – Ева, я на твоей стороне, – глядя в глаза Евы, сказал Лейс. – И я – твой друг. Ну, по крайней мере, на это время... Так случилось, что меня вынудили тебя похитить. Вот поэтому ты и оказалась здесь. И сегодня вечером, едва дождавшись Симбада, я бы отпустил тебя на все четыре стороны. Но теперь кое-что изменилось, потому что, кажется, я нашёл такое решение, которое вытащит из этой ямы тебя, но в то же время позволит мне спасти того, кого я люблю.
– Любишь? – тоскливо переспросила Ева. Её рука, лежащая на столе, задрожала, и Ева, быстро сложив ладони вместе, зажала их между коленями. – Всё дело в этой, «твоей»...на «Ш», да?
– Нет, – покачал головой мужчина. – Вообще-то я имел в виду своего отца. Я жизнью ему обязан. И мне действительно нужна твоя помощь. Я кое-что придумал. – И Лейс объяснил.
– Ты что, совсем спятил? – Ева возмущённо изогнула бровь. – С переводом этой строки на русский ещё куда ни шло, но что касается моёй фотосъёмки... Нет, «семь» – это исключается. Исключается однозначно, беззаговорочно и бесповортно. Я на это никогда не пойду. Потому что мой папа убьёт меня, если только это увидит.
– У тебя есть лучший план? – осведомился Лейс преувеличенно-вежливым тоном. –Хорошо, говори, я слушаю.
– Нет, ну подожди... Ну надо же сесть и как следует всё обдумать. Например, я могу попросить о помощи своего отца, а он...
– А он либо приедет сюда, подвергнув себя риску, либо обратится в полицию, и тогда за решетку сяду я.
– Тебя оправдают.
– Какой ценой? Той, что Симбад доберётся до моего отца раньше, чем я найду адвоката?
– Ну, а если отдать этому Симбаду... меня?
– Вообще исключается, – отрезал Лейс. – И кстати, почему ты считаешь, что именно ты нужна ему? Мне лично кажется, что этот Симбад подбирается к деньгам твоего отца. Хочешь отца подставить?
– Нет, не хочу... а что, если мне позвонить Эль? – Ева перехватила насмешливый взгляд Лейса и грустно кивнула. – Ах да, Эль же всё расскажет моему папе, тот приедет сюда или заявит в полицию, и ты за решетку сядешь. А Симбад доберется до твоего отца. И до меня, видимо, тоже... Но ведь в конце концов, должно же быть какой-то разумный выход? Ты же сам, готовя меня к собеседованию в «НОРДСТРЭМ», говорил, что решение даже самой сложной задачи просто требует чуть больше времени, вот и всё.
– Ева, – вздохнув, оборвал её Лейс, – проблема в том, что у нас больше нет времени. Потому что сегодня нас найдут, и тогда всё будет кончено... У тебя есть выбор: уйти сейчас, или помочь мне и уйти отсюда послезавтра. А у меня такого выбора нет: я должен найти Симбада. Я опережаю этого человека всего лишь на один шаг и то лишь потому, что знаю, как этот Симбад думает. И – уж поверь мне! – Симбад выберет самый простой путь. Не драматичный, излишне сложный, с гангстерскими погонями и тайными осведомителями в прокуренных барах. Симбад не будет стрелять в ногу моим приятелям, которые невольно помогли мне украсть тебя и спрятать здесь. Тот, кто придёт сюда, разыщет меня, потому что пойдёт по моим следам, повторив всю цепочку, которую я выстроил. И если я позволю Симбаду войти сюда, то тебя перетащат в какое-нибудь другое место, после чего займутся твоим отцом. А меня убьют – например, в этом самом доме, создав иллюзию ограбления. Или же вывезут в трущобы и уже прикончат там...
– Ты что такое говоришь? – побледнела Ева.
– То, что слышишь. Возможно, я зря затеял этот разговор…
– Нет, уж договаривай.
– Ладно, тогда я скажу. – Лейс прищурился. – Но имей в виду: ты сама напросилась. Мне деваться некуда, а ты – если тебе будет слушать невмоготу – то просто останови меня… Так вот, тот, кто придёт сюда – не новичок, Ева. Он – не дилетант и не подмастерье, чьи преступления всегда раскрывают. Тот, кому противостою я, является профессионалом. Такой никогда не оставляет улик. Его никогда не найдут и не привлекут к ответственности, потому что он не совершает ошибок и не оставляет следов. Он придёт сюда как фантом, и исчезнет в никуда. Моего убийцу никогда не задержат по горячим следам. Он никогда не будет предан правосудию, потому что он живёт в тени и действует, как призрак. По этой причине никто не воссоздаст его портрет и картину его личности. Тот, с кем имею дело я – это «мастер». Что-то более тёмное, чем обычный убийца. Потому что жертвы Симбада умирают всего от одного выстрела, но чаще от несчастного случая – например, от таких естественных причин, как остановка сердца. И я, – Лейс покосился на часы, – готов на что угодно поспорить, что этот человек уже в Москве. И что он очень скоро заявится сюда, если только я не потребую у него отсрочки. А для отсрочки мне будет нужна твоя помощь.
