Перевожу на неё взгляд. Милая, добрая, умная девочка, которая знает мою душу. И я говорю ей:
— Хорошо, Ди. Я тебе обещаю.
— Ну, тогда всё точно будет хорошо. Я тоже тебе обещаю. — И тут Диана ровно четыре раза зачем-то дёргает свой серебряный кафф. Я усмехаюсь:
— Колдуете помаленьку, Диана Сергеевна?
— Ага, — таинственно шепчет сестра.
— Что пожелала? — Если честно, то мне не особо интересно.
— Не скажу, а то не сбудется, — абсолютно серьёзным голосом заявляет Диана. Красноречиво закатываю глаза и сосредотачиваюсь на дорожных просветах.
К 08:55 Диана, Самсон и я уже были на месте. Присев за сиренью, я почёсываю кота. Диана на другой стороне дороги замерла в «BMW», и, приоткрыв дверцу, смотрит на нас с тревогой и напряжённой улыбкой. Котевич исправно урчит под моей рукой, но всё-таки глядит на Диану, мечтая о том, как окажется подальше от меня и поближе к любимой хозяйке. Короче говоря, вся наша троица ожидает Красную Шапочку.
«А если Самойлова уже уехала, или вообще, отменила все свои планы, или выбрала другую дорогу?», — думаю я. Но мое шестое чувство, настроившееся на Иру, утверждает: Самойлова будет здесь. Она уже где-то рядом.
И я не ошибся: ровно в 09:00 я почувствовал два глухих знакомых удара сердца и увидел серый «туарег», плавно выезжающий со стороны стоянки.
— Диана, приготовься. — Дав отмашку сестре, я скорчился так, чтобы меня вообще не было видно. Прикинув скорость Красной Шапочки, я отмерил ей на торможение положенные семь метров. Потом поставил кота на асфальт, примерился, отсчитал секунды, и дал коту несильный пинок кроссовком под зад. Послав мне на голову кошачье проклятье, Самсон шмыгнул в сторону Дианы. Но ровно на середине дороге притормозил и — вот же фак, вот же гадство! — решил вернуться ко мне, чтобы со мной посчитаться. Диана отчаянно вскрикнула и тут же испуганно припечатала ладонью рот. Удивлённый её реакцией Самсон тормознул и сел на дороге. Не обращая внимания на приближающийся к нему «туарег», кот с удобством обосновался на асфальте, как Илья Муромец на печи, и теперь с интересом разглядывал двух «каликов» — Диану и меня — знаками умоляющих его встать на толстые ножки и пойти. И тут Диана начала вылезать из машины, намереваясь перехватить кота. Кидаюсь наперерез к этому плюшевому идиоту, молясь, чтобы мне не пришлось закончить жизнь под колесами «туарега». Взвизгнули тормоза. Рядом звонко закричала Диана. Но я уже успел нагнуться, схватить на руки кота и в этот самый миг в моё правое плечо пришёлся приличный удар фары. Самойлова заехала прямо в мой шрам. Вот тут-то я действительно заорал от боли. Успев подмять под себя Самсона, я упал под передние колеса «туарега». Когда я пришёл в себя — ну ладно, вру: перестал костерить Самойлову, кота и Фадеева, купившего этот чёртов автомобиль — то первое, что я услышал, были разгневанные и возмущённые вопли сестры:
— Вы что, девушка, спятили? Вы что, его не видели? Вы что, с ума сошли?.. Девушка, эй, я тут с кем говорю?.. Ой, девушка, вам что, плохо?
Стиснув зубы, вытаскиваю из кармана куртки припрятанный туда с вечера GPS-трекер — маленький передатчик, «электронный поводок». GPS-трекер заряжен ровно на двадцать четыре часа слежения. Примерившись, пришпиливаю трекер у правого колеса кроссовера Иры и начинаю помаленьку выбираться из-под её машины, чтобы разбавить своим ненавязчивым присутствием этот девичник. Кот когтями вцепился в меня, я поднял его левой рукой, и не глядя, сунул Диане.
— Держи кота и перестань голосить, — говорю я ей.
«Быстро вали отсюда», — приказываю я глазами. Диана кидает мне ответный взгляд, который означает «придурок, так и знай, я всё маме расскажу». Садясь в машину, сестрица успевает исподтишка погрозить мне кулаком, после чего отчаливает. Но мне уже не до неё. Сейчас передо мной только Ира. Очевидно, пока я валялся под её машиной, Самойлова успела выбраться из неё. Теперь, «познакомившись» с моей сестрой, Красная Шапочка стоит, покачиваясь, на своих стройных двоих и держится за дверь «туарега». Ира в знакомых мне по Лондону узких джинсах, симпатичной зелёной куртке и неизменных «конверсах». Нервно грызёт рот и, периодически отлипая от двери, ищет что-то в своём iPhone.
— А вы, девушка в кедах, собственно говоря, звонить-то куда собрались? — беспечно интересуюсь я, растирая свой шрам Иуды.
— «Скорую» вам вызываю. А себе — ГИБДД, — выдыхает Ира. От своего занятия она не отрывается и на меня не смотрит.
— «Скорая» отменяется — я жив, — бодро сообщаю я. — А что касается ГИБДД, то повреждений на вашем транспортном средстве нету. Я, можно сказать, лично это проверил: и снаружи посмотрел, и под вашей машиной.
Почувствовав в моём голосе ехидцу, Красная Шапочка медленно поднимает на меня глаза. У меня на лице предельно вежливое выражение. Зато у Самойловой застывшие в ужасе зрачки и обострившиеся скулы цвета мела. Увидев, что я жив и здоров и даже весело улыбаюсь, Самойлова тихо всхлипнула, безвольно выпустила из пальцев свой iPhone и начала оседать под машину. Спасибо моей реакции: я успел подхватить и женщину, и её хлипкий аппарат. Присев на капот «туарега», притягиваю к себе Иру, сую в карман её куртки её мобильный и ставлю Иру между своих коленей. Самойлову — несчастную жертву моей авантюры, трясет, как осиновый лист. В тепле моих рук Ира всхлипывает и судорожно вцепляется в мою куртку. Судя по силе хватке, оторвать Самойлову от меня можно только с частью моей грудной клетки.
«Так, всё, приехали. Доигрался я в шпионов: сейчас у Красной Шапочки настоящая истерика будет», — думаю я, чувствуя мощные выбросы адреналина в её маленьком теле.
— Всё хорошо, только не плачь. Я жив, машина цела, кот домой уехал. Свидетельницу происшествия я тихо прикончу завтра, и она никому ничего не скажет… Ты на меня можешь посмотреть? — спрашиваю я у Иры. Самойлова судорожно кивает и, хватая ртом воздух, поднимает глаза и встречается с моим взглядом. Даже без зеркала могу сказать, что она там видит. То же, что видел добрый десяток до неё: взгляд, вызывающий ощущения, которые многие женщины предпочли бы никогда не испытывать. Вот и Самойлова быстро краснеет и опускает глаза вниз. И тут к моей бочке мёда (понимание слабости и податливости женского естества) добавляется солидная ложка дёгтя (лёгкая, странная усмешка, промелькнувшая на лице Самойловой). Выражение в глазах Иры сейчас можно сравнить только с удивлением белого лебедя, к собственному неудовольствию приземлившегося в грязное болото с лягушками. «И как это меня, такую красивую и умную женщину, занесло сюда?», — словно спрашивает Ира. И это настолько забавно, что я не сдержался и фыркнул. Самойлова вздохнула, а я почувствовал на своём лице её тёплое дыхание. Невольно перевёл взгляд на её приоткрытый рот и провел по её губам костяшкой указательного пальца.
— Знаешь, что? — возмущенно ахает Красная Шапочка.
— Знаю, — тихо говорю я.
Да, я конечно знаю… Всю свою жизнь я предельно чётко помнил её аромат — не похожий ни на что запах тиаре. За все те годы, что я учился её забывать, я понял простую истину: подделать в женщине можно всё, кроме её аромата и взгляда, когда она действительно принадлежит тебе. Этот взгляд и аромат даётся каждой из них с рождения — как персональный код, как личный шифр, не подлежащий взлому. Запахом моей Иры всегда был аромат тиаре. Самойлова, как «Парфюмер» Зюскинда, владела запахом, который без боя завоевал ей моё сердце. А вот что касается её взгляда, то… И я стремительно наклоняюсь и касаюсь её губ поцелуем.
