— Прости, па, я не хотела.
— Да ладно, чего уж там. Мы же друзья, — Даниэль мягко обнял Еву. Та прижалась к отцу.
Мимо них шли люди.
Оживленные или усталые, двигающиеся по одиночке, парами или же группами, они смотрели по сторонам, шутили, молчали или же просто спешили. В разномастной толпе мимо Евы и Даниэля медленно прошел мужчина. Статный, видный и стройный, он был очень похож на англичанина и с изяществом опирался на элегантную зонт-трость от «Burberry». Оглядев Даниэля и прижавшуюся к нему дочь, мужчина одобрительно кивнул при виде красивой пары. Этого прохожего днём ранее на Ламбетском мосту видел Андрей Исаев. Вот только Андрею не удалось разглядеть вблизи лица этого мужчины. А Еве повезло. Незнакомец прошел совсем близко, и девочка заметила, что, не смотря на бравый вид, у «англичанина» очень грустные глаза и бледное лицо. «А ведь он очень одинок», — поняла Ева. Пытаясь сделать взор незнакомца хотя бы чуть — чуть светлей, Ева ему улыбнулась. Улыбка вышла тёплой и солнечной. «Англичанин» опешил. Замедлил шаг, оглянулся на Еву и вдруг искренне улыбнулся ей.
— Боже мой, — восторженно ахнула Ева. Услышав восхищённый шепот дочери, Даниэль поискал глазами то — или того — кто мог так поразить её. Но прохожий уже скрылся в плотном потоке людей, точно его и не было. Даниэль перевел на дочь вопросительный взгляд. Ева моргнула. Но уже через секунду в её глазах заплясали огоньки, и Ева фыркнула. Кейд изогнул бровь:
— У тебя что, повод для веселья есть?
— Повода нет. Но хотела бы и я иметь самую красивую улыбку на свете.
— Не переживай, уже имеешь, — отрезал Кейд. — А кстати, кто это был? Ну, тот, кто так поразил тебя?
— Не знаю. Какой-то мужчина. — Ева пожала плечами. — Он был такой печальный, и я улыбнулась ему, а он мне улыбнулся. Он уже ушёл. Никогда его раньше не видела.
Наблюдая за дочерью, Даниэль перевел дух: Ева лгать не умела. Но то, как среагировала на улыбку незнакомца его дочь, Даниэля зацепило.
— Детка, могу я тебя попросить кое о чем? — спросил он. Ева согласно кивнула.
— Тогда пообещай мне, что если этот человек подойдёт к тебе снова, ты не будешь с ним разговаривать. Просто отойди от него, вот и всё. А я сам приму меры.
— Ладно, па. А если не он подойдёт?
— Не он? А кто? — изогнул брови Даниэль. И тут до него дошло: — Ты что, с кем-то встречаешься? И кто это?
— Папа, я ни с кем не встречаюсь. Но может же мне кто — то однажды понравиться?
— «Кто-то» — это, прости, кто?
— Ну, кто-то… постарше, — и Ева стиснула в кармане телефон, думая о «семь тильда».
«Сказать папе или не сказать? А вдруг папа запретит мне?»
Даниэль внимательно посмотрел на маленькую дочь:
— Ева, даже не думай.
— А почему? — нахмурилась та.
— Да потому что тебе всего двадцать лет, и ты вполне можешь найти себе ровесника. Кого — то близкого тебе по возрасту.
— Ага. И — по уму, — мрачно добавила Ева.
Даниэль набрал воздух в лёгкие, готовясь устроить дочери очередной укорот. Но глаза Евы потухли. Она медленно вытащила руку из кармана и сделала безмятежным лицо.
«Ещё рано говорить папе. Вот узнаю имя „семь тильда“, тогда и скажу».
Не подозревая о мыслях дочери, Даниэль вздохнул:
— Ладно, Ева. О том, с кем тебе встречаться, мы ещё поговорим. А пока пойдём к машине. Водителя я отпустил, так что поедем домой вместе, вдвоём. Заодно и обсудим, зачем ты отправилась в «НОРДСТРЭМ».
То, что Ева расскажет отцу, станет для него потрясением.
@
3 апреля 2015 года, пятница, вечером.
ТТК — Ленинский проспект, Москва.
Россия.
— Итак, Ева, возвращаемся к теме «НОРДСТРЭМ», — начал Даниэль, выезжая с Краснопресненской набережной и направляя свой «кадиллак» в сторону Ленинского проспекта. — Объясни мне… как это по-русски? — а, вот: каким ветром тебя вообще занесло в эту корпорацию? Только не говори мне, что у вас на экономическом факультете проводилась лотерея с распределениями по ведущим компаниям Москвы. Я тебе всё равно не поверю.
Ева смущенно опустила глаза:
— Ну, вообще-то я конкурс выиграла.
— Какой конкурс? — любезным тоном осведомился Даниэль.
— Такой же конкурс, как и любой другой. — Ева с изящной небрежностью передернула плечиками.
— А поконкретнее? — не отставал Кейд. Теперь его голос просто сочился мёдом.
Поняв, что отец всё равно не отвяжется, Ева тяжело вздохнула и решила идти ва-банк:
— Ну, ладно, хорошо. Твоя взяла, папа… В общем, я недавно кое-что узнала про тебя, и у меня возникла одна идея, — заметив вопросительный взгляд отца, Ева отмахнулась, — подожди, не сбивай меня. Итак, я задумала сделать тебе сюрприз. Чтобы реализовать эту идею, я решила устроиться в «НОРДСТРЭМ». Зашла на их сайт и узнала, что «НОРДСТРЭМ» каждую весну проводит набор студентов. Так эта фирма готовит себе будущих специалистов. Иногда студентам предлагают участвовать в стратегических проектах, но чаще — исполнять работу из области «подай-принеси». Но этой весной в «НОРДСТРЭМ» набирали людей под проект исследований в социальной сети для развития… — и Ева наморщила лоб, вспоминая сложное словосочетание, — для развития… архитектуры… кода… национальной платежной системы. Пообщавшись… э-э, с умными людьми в социальной сети, я получила советы, как пройти собеседование и правильно составить резюме. И в итоге, как ты видишь, я в «НОРДСТРЭМ». — Ева ловко закончила свой рассказ, обойдя все острые углы, и даже мысленно себе поаплодировала.
Даниэля эта куцая история никак не устраивала:
— А подробности своего трудоустройства ты не хочешь мне рассказать?
— А зачем тебе подробности?
— А затем, моя дорогая, что без соответствующего опыта и без рекомендаций на должность помощника вице — президента «НОРДСТРЭМ» просто так не попасть. Даже если ты выиграла три конкурса, — с ходу отрезал Даниэль, чем и подрубил Еве крылья.
Ева вздрогнула и с невероятной обидой посмотрела на отца:
— Ну, а если я кое-кому понравилась?
«Час от часу не легче», — поёжился Кейд.
— В таком случае, тогда тебе точно есть чем похвастаться, — подначил Даниэль Еву.
На самом деле Даниэля интересовало совершенно другое.
Он желал знать, почему Дмитрий Кузнецов остановил свой выбор на его дочери. Кейд прекрасно отдавал себе отчёт, что при всей своей яркой внешности и сообразительности Ева была всего лишь неопытной студенткой второго курса и вряд ли могла затмить собой профессионального референта.
Сообразив, что отец не очень-то доверяет ей, Ева возмущенно вспыхнула.
