— Ага, Сергеич, понятно. Так точно… Сейчас система загрузится и сразу же начнём… а может, я тебе пока шикарный анекдот расскажу? Так сказать, в качестве компенсации? Короче: приезжает одна блондинка в Лондон и просит очень сладкий чай. А там…
— Девять минут, — в раздражающей собеседника невозмутимой манере произнёс Исаев. Андрей не собирался объяснять, что ему не нравятся ни чай, ни сладкое, ни блондинки, ни анекдоты про них.
— Ладно, ладно. Я понял… О, система готова. Значит так: если вводить в поля пятизначные значения, то не получается увидеть все строчки, но…
Прижимая к уху криптофон, Андрей отошёл к высокому ограждению Ламбетского моста, прислонился к нему и замер. Андрей слушал Петрова и одновременно рассеянно обозревал прохожих.
В этот час пешеходов было совсем не много: среди туристов Ламбетский мост особенной популярностью не пользовался, а жители Лондона, работавшие в Сити, уже заняли в офисах свои места. И тем не менее, в этот день на Ламбетском мосту попадались весьма примечательные личности. Сначала в сторону Ламбетского дворца величаво прошествовала полная достоинства крошечная старушка с прической буклями, как у королевы Елизаветы Второй. Дополняя сходство с венценосной особой, голову старушка подвязала пестрым шелковым платком от «Hermès». Старушка вела на красном поводке толстенького симпатичного мопса.
Потом в сторону Вестминстера с тем любознательным выражением на лице, которое свойственно только детям, протрусил розовощёкий мальчик. Подросток рвался к колесу обозрения «London Eye» и нетерпеливо оглядывался на идущую позади него строгую женщину в чёрном.
— Do not rush, Edward. Easy, please. Не спеши, Эдвард, — строго обратилась к мальчику истерзанная его активностью дама.
Андрей, со свойственной ему наблюдательностью моментально сообразил, что леди в чёрном — гувернантка этого непоседы. И наконец, двигаясь от Вестминстера к Ламбету, мимо Исаева медленно прошел высокий темноволосый мужчина лет пятидесяти. У мужчины была прямая осанка и широкие плечи. Выглядел он представительно и даже харизматично. Вот только взгляд его карих глаз был чересчур цепким. Незнакомец был одет в дорогие ботинки и бежевое кашемировое пальто, вокруг воротника которого с истинно английской элегантной небрежностью был повязан модный бежевый шарф в клетку от «Burberry».
Сердце Андрея дало два глухих удара, и Исаев недоверчиво уставился на мужчину.
«Неужели я его знаю? — удивился Андрей. — Хотя нет, я абсолютно точно вижу этого человека впервые. Это лицо и этот взгляд мне совсем не знакомы. Интересно, кто он? Судя по одежде — англичанин. Судя по лепке лица — баск. Если судить по его взгляду, то он может быть и русским… Впрочем, мне-то какая разница? Тем более, что, судя по всему, этот мужчина когда-то давно перебрался сюда и неплохо здесь себя чувствует».
Между тем, поравнявшись с Исаевым, предмет его размышлений сбавил шаг, заглянул в лицо Андрея и быстро перешёл на противоположную сторону пешеходной зоны моста. Встав у одной из опор, «англичанин» помедлил, потом развернулся, уверенно встретил вопросительный взгляд Исаева, после чего улыбнулся ему хоть и вежливой, но сухой и отстранённой улыбкой. Больше незнакомец на Исаева не смотрел: «англичанин» явно выискивал взглядом в толпе кого-то другого.
Андрей настороженно проследил за странным незнакомцем и отметил, что в нескольких метрах от него и прохожего готовится разыграться сценка, совершенно не типичная для хорошо воспитанных жителей Сити.
Итак, по пешеходной зоне моста по направлению к Исаеву неторопливо приближались две молодых женщины.
Они были примерно одного роста и даже одеты одинаково: в джинсы, белые кеды со звездочкой «Converse» и короткие «парки». Волосы у той, что напоминала принцессу, были рыжими и сколоты на макушке в лисий хвост. Светлые, натурального пепельного цвета волосы её спутницы были заплетены в небрежный узел на шее. Несколько белых прядей вились на висках и касались высоких скул блондинки. Приглядевшись к белокурой женщине, Андрей поморщился: рядом с яркой обладательницей «лисьего хвоста» эта смотрелась так же невзрачно, как белый голубь рядом с павлином.
Поглощённые своим разговором женщины не замечали, что их стремительно догоняют двое высоких, спортивного вида, молодых людей, на лицах которых читалось удовольствие от хорошего дня и предвкушение приятного знакомства. Наконец, один из юношей вырвался вперёд и загородил блондинке дорогу. Движения его тренированного тела напомнили Андрею баскетболиста. «Баскетболист» наклонился к белокурой женщине и начал что-то быстро объяснять ей, показывая на себя, на камеру в чёрном футляре, висевшую на шее его ухмыляющегося приятеля, и на колесо обозрения «London Eye», которое хорошо просматривалось с Ламбетского моста.
«Хочу с вами познакомиться и снять вас, чтобы покататься», — перевёл про себя пантомиму юноши Андрей. Фраза получилась хотя и забавной, но двусмысленной — как раз во вкусе Исаева.
Выслушав занимательную речь «баскетболиста», блондинка коварно улыбнулась и ласково поманила юношу пальцем к себе. Тот, ёрничая, упал на колено и театрально протянул женщине руку. Улыбка блондинки засочилась сладким сиропом, когда она наклонилась к уху «баскетболиста» и произнесла всего несколько слов. После чего блондинка выпрямилась и немедленно превратилась в строгую даму средних лет. Её рыжеволосая спутница немедленно опустила на лицо очки от солнца и отвернулась к Темзе, причём её плечи начали подозрительно сотрясаться, словно от смеха.
Андрей фыркнул и посмотрел на «баскетболиста» и на его приятеля. Увы, молодые люди реакции рыжей не заметили. Не догадываясь, что их провели, «баскетболист» краснел, бледнел, а его приятель, топтавшийся неподалеку, застыл, как памятник потрясению. Уголки губ Андрея дёрнулись и побежали вверх: блондинка и рыжая явно что-то затевали.
Между тем несчастный «баскетболист» неловко поднялся с колен и поднял руки вверх в том самом жесте, который на всех языках мира означает «простите, сдаюсь». После этого «баскетболист» прижал правую ладонь к сердцу и начал что-то торопливо и сбивчиво объяснять хитроумной блондинке. Выражение лица спортсмена было скорбным и очень серьёзным. Напуганный приятель «баскетболиста» также присоединился к извинениям, после чего молодые люди дружно выполнили команду «налево кругом», рванули с места в карьер и через несколько секунд поравнялись с Андреем.
— Лёха, вот ты придурок, а? Ну на фига было девок из Интерпола-то цеплять? У нас же здесь сборы… а что, если эта белобрысая пожалуется куда надо? Мы же хлопот с тренером не оберёмся. Нас же из команды отчислят, как пить дать, — ломающимся юношеским тенорком по-русски пробасил приятель «баскетболиста» и быстро спрятал в снятый с плеча рюкзак отличную любительскую зеркальную камеру «Canon EOS 1200D».
При слове «Интерпол» Исаев немедленно навострил уши.
— Сам ты придурок, — недовольно оборвал зарвавшегося приятеля Лёха. — А кто меня подначивал, «а давай, Леха, давай»? Ты знал, что эта белобрысая — офицер Интерпола, и что она по-русски чешет лучше нас с тобой? Вот и я не знал. Эх ты, вот ведь зараза… — И тут Лёха добавил к своей речи совершенно не печатное, но вполне колоритное определение, которое Андрей с его ироничным умом и хорошо подвешенным языком моментально перевёл на литературный язык как «женщина, которая любит гулять много, долго и разнообразно».
