Итак, Симбад спас мне жизнь, и я стал его должником. Иногда мы встречались, но я этого не афишировал. Как ты знаешь, сейчас в Египте не те времена, чтобы дружить с русскими. Насера давно нет на свете. А Садат меня за дружбу с русским по голове бы не погладил. Тем не менее, мы виделись с Симбадом, и однажды он попросил меня об одолжении. Я был рад вернуть ему свой долг и согласился помочь ему.
Симбад рассказал мне, что у него есть друг — предприниматель, антиквар, у которого египетские корни и русская жена. Друг Симбада имел в Каире небольшое, но вполне прибыльное дело по торговле ценностями. Для закупки в Афганистане каких-то древних манускриптов другу Симбаду — тому самому антиквару, срочно потребовались деньги. В свое время этот антиквар, манипулируя с египетским налогообложением, открыл банковский счет на имя своей жены в одном из банков Александрии, а вторую часть денег перевел в Карачи. Для покупки древностей, которые можно было бы выгодно продать, жена антиквара должна была снять деньги в Александрии и привезти их в Пакистан, к мужу. Далее антиквар собирался аннулировать в Карачи свой счет, а потом вместе перебраться с женой в Афганистан, в Мазари-Шариф. После покупки древностей семья собиралась вернуться в Египет и осесть в Каире навсегда.
Деньги, которые везли с собой антиквар и его жена, были огромными, а дорога из Александрии до Каира и из Каира в Карачи сейчас особенно не надежна. Симбад не мог обеспечить безопасность семьи антиквара на каждом отрезке пути, но он мог сопровождать жену антиквара с деньгами из Каира в Карачи. Я взялся организовать транспортировку и денег, и этой женщины из Александрии в Каир и выделил для этой работы Амира. Выполнив задание, Амир вернулся ко мне. Через некоторое время я получил весточку от Симбада. В письме он тепло поблагодарил меня от лица своих друзей и даже предложил мне щедро заплатить за услуги Амира. Я отказался от денег. Оказав любезность Симбаду, я вернул ему свой долг — пусть не весь, но хотя бы частично. Потом наше знакомство с Симбадом само собой сошло на нет. Тем более что ни в Каире, ни в Александрии, ни сам Симбад, ни антиквар, ни жена антиквара больше не появлялись. Осталось добавить, что жену этого антиквара звали Лилия.
Прошел год.
Я и Амир отправились в Лайари по делам. Амиру надлежало свидеться там с одним человеком и привести его ко мне. Я ждал Амира, но время истекло, и я понял: что-то случилось. И я отправился туда, где у Амира была назначена встреча. Это была одна из самых глухих, темных и отдаленных улиц Лайари. Я пробирался по этим трущобам, шел так быстро, как мог. Увы, дурное предчувствие не обмануло меня. Тот страшный миг, когда я увидел на улице тело твоего мужа, плавающее в крови, и труп женщины, о которой я и думать забыл, был худшим в моей жизни. Я не мог понять, что произошло. Где-то горел дом. Вокруг меня начали собираться люди: мужчины с угрозой на лице. Визжащие женщины. Дети. Кто-то вызвал полицию и журналистов.
И я начал действовать.
Первым делом я должен был защитить честь своей семьи. Я отправился вместе с полицейскими в участок в Лайари. Там я подкупил дознавателей и забрал с собой тело Амира. Увы, повлиять на таблоиды, раструбившие на всех углах факт убийства твоего мужа и имя Лили Файом, я уже не мог. Зато я сделал так, чтобы имя отца Дани никогда не упоминалось в газетах.
Вторым шагом я решил найти убийцу Амира по горячим следам, даже и отложив поездку домой с телом Амира. У меня не было ни малейшей зацепки, и я вернулся в полицейский участок. Я решил выяснить, что сталось с телом Лили Файом. Никто не желал помочь мне, пока в надежде на щедрую взятку один из полицейских не заговорил со мной сам.
«Из этой женщины сделали проститутку, господин, — сказал он, заглядывая мне в глаза, — здесь на побережье есть один дом, где, как я знаю, содержали женщину, подобную этой. Ту женщину убили. Это было сделано для удовольствия. Есть те, кому нравится делать больно. Дом пустует, но может, вам стоит попытать счастье там?».
Я заплатил полицейскому и направился по указанному мне адресу. Дом не казался обжитым, но я на свой страх и риск устроил в нем засаду. Я ждал почти сутки и за это время успел обшарить весь дом. То, что я нашел там, было отвратительно.
— Что же там было? — сдвинула брови Мив-Шер.
— Ну, скажем так: полицейский был прав, описывая увлечения хозяина, — брезгливо бросил Рамадан.
Обладавшая живым воображением, Мив-Шер испуганно сглотнула.
— Мне продолжать? — спросил Рамадан, наблюдая за реакцией сестры.
— Да, — храбро кивнула та.
— Да? Ну-ну… ладно. Итак, я уже собирался спалить и дом, и подвал, превращенный в камеру пыток, когда услышал шаги, вытащил нож и затаился. Неизвестный хозяин дома беспечно переступил порог. Мне оставалось только сделать шаг вперёд и приставить нож к его шее. «Иди прямо и не оборачивайся», — приказал я. «Привет, Рамадан. Какими судьбами?» — насмешливо ответил хозяин. Не веря своим ушам, я почти опустил кинжал и немного сдвинулся с места. Это и спасло меня от пули. О да, Симбад умел хорошо стрелять. Лишь счастливый случай избавил меня от смерти. Второго шанса у Симбада уже не было. Я ударил его рукояткой ножа в висок, сбил с ног, усадил на стул и связал. А когда Симбад очнулся, то я с удовольствием дал ему почувствовать, что такое настоящая боль. Пытки — опыт довольно жуткий…
— Ты… ты что же… ты пытал его? — прошептала Мив- Шер. — Ты что, знаешь, как это делается?
— Безусловно, — равнодушно ответил Рамадан. — Как и твой Дани, я тоже был единственным мальчиком в нашей семье. Как и он, я тоже ношу на руке знак crux ansata. В день совершеннолетия я, как наследник семьи, узнал тайну этого знака. Эту тайну я разделил с тобой. Но до этого хранитель тайны сделал мне подарок… Нет, Мив-Шер, это не любовь принцессы, которую обещал своему сыну Амир. В тринадцать лет наследники нашего рода получают другой подарок. Я никогда не рассказывал тебе о нем. Но теперь я готов разделить с тобой и это тоже.
Итак, подарок состоит из трёх уроков.
Урок первый: пытка. Если воткнуть хорошо отточенный нож в мягкую человеческую плоть и поворачивать рукоять кинжала по часовой стрелке, то заговорит любой. А если расширить рану и усилить нажим, то на твои вопросы ответит самый сильный. Сильнейший.
Второй урок: как можно выдержать пытку. Этот урок немного сложней. Но зная, как контролировать боль, можно ничего не сказать и при этом выжить. И, наконец урок третий: убить. Убивать быстро и убивать медленно — это большая разница, но лишь для того, кого убивают. И это самый простой урок для убийцы.
— А зачем… зачем это было нужно знать тебе, тринадцатилетнему мальчику? — ахнула женщина, поражённая до глубины души.
— Ну, в нашем роду есть одна легенда, — пожал плечами Рамадана. — Согласно ей, младшая ветвь Эль-Каед ведет свою линию от горных отцов, от самых первых хашашинов. В 1147 году наследник младшей линии узнал истинную тайну crux ansata. Не выдержав открывшейся ему истины, хашашин убил хранителя тайны, а потом перерезал горло себе. Душа наследника Эль-Каед не была готова вынести нашу тайну. И эта тайна чуть-чуть не умерла навсегда. Единственное, что спасло её, было то, о чём не знал хашашин: дело в том, что с I века тайну crux ansata бережёт не только наследник, но еще три человека — три хранителя, которых назначает наследник, страж. С тех пор нас учат защищать себя и тем беречь тайну.
