Характер людей проявляется в решениях, которые они принимают в тот миг, когда всё, чем они дорожат, может быть потеряно. В полседьмого вечера я сунул руки в рукава куртки и отправился к Катиному дому. В семь набрал код домофона, вошёл в подъезд, поднялся на её этаж. Хотел позвонить в квартиру, но дверь почему‑то была не заперта. Переступив порог, огляделся и увидел Катю за кухонным столом. Помертвевшую, бледную, но, как ни странно, абсолютно спокойную.
— Что происходит? — осведомился я.
— Скажи, ты любишь Аллу?
— Что?
— Я сегодня с ней встречалась. Она хочет вернуться к тебе. Ты знал об этом? Ты общаешься с ней? Ты уже с ней встречаешься?
— Кать, ты издеваешься?
— Ты всё ещё звонишь мне с номера, купленного на её имя, — равнодушно напоминает Катя. — Ты постоянно носишь этот телефон с собой. Это для того, чтобы всегда видеть её звонок? Так, Артём? Только не ври — отвечай честно. Я не буду устраивать истерик, клянусь.
Я уже говорил, что прошлое, как и настоящая боль, всегда к нам возвращаются? Перед моим мысленным взглядом встало лицо женщины, которая была самой большой моей слабостью и самым большим поражением.
— Артём, я всё понимаю. Но если ты до сих пор действительно не можешь забыть Аллу, то будет лучше, если ты уйдёшь прямо сейчас, и… В общем, я хочу, чтобы ты забрал свои вещи. Извини.
— Вот так просто? Ты просто дашь мне уйти? — Я стоял и разглядывал Катю, её застывшее лицо, руки, непримиримо скрещенные на груди.
— Ты сам говорил, что любовь — это не то чувство, за которое надо бороться. — Катя пожала плечами и встала из‑за стола. Повернулась ко мне спиной.
— Точно… — от злости у меня даже пальцы заледенели, — я это говорил… А теперь, будь любезна, повернись ко мне лицом — я пока ещё никуда не ухожу. А во — вторых, на, смотри сама. — Я бросил на кухонный стол свой iPhone.
— Я не лазаю по чужим телефонам, — равнодушно бросила Катя из‑за плеча.
— Уж конечно, ты же не 'зайка', — огрызнулся я. — Так почему, по — твоему, я использовал эту сим — карту? Повтори.
— Ты плохо слышишь?
— Зато хорошо соображаю! Хочу напомнить, что сначала я звонил тебе с этого номера, чтобы ты меня не вычислила. Никто не знал этот телефон: только ты и Алла. А потом я просто привык набирать тебе с этого аппарата. А что касается Аллы… Скажи, ты знаешь, что такое 'чёрный список' в системе iPhone? — Пауза. Катя небрежно пожимает плечами. — Очень полезная функция. И заключается она в том, что, когда собеседник тебе надоел, ты просто отправляешь его в 'чёрный список'. Так что проблема Аллы в том, что она не может до меня дозвониться. Даже её смс — ки до меня не доходят. Я их просто не получаю.
— У тебя ещё 'МТС' есть, — холодно напоминает Катя.
— Слушай, я купил ту 'симку' всего полгода назад! — Я всё‑таки разозлился. — Тебе документы показать? Давай, сейчас домой смотаюсь и притащу. Или тебе их как справку о здоровье, на почту прислать?
— Не надо, я тебе верю, — помедлив, устало отозвалась Катя. — Но… — и тут она впервые за всё время нашего разговора посмотрела мне в лицо, — но зачем тогда Алле понадобилось устраивать весь этот цирк? Неужели ей так деньги нужны?
— Кать, — я привалился спиной к дверному косяку, — Алле нужен Бергер. Да, я её любил. Но мне не пятнадцать лет, чтобы не понимать: эта женщина никогда меня не любила. Ей всегда был нужен её бывший муж. Только один мужчина. Да, я хотел ему отомстить, но не за Аллу, а за то, что он — редкостный му… короче, слабак он, понятно? А что касается Аллы, то — несмотря на всю её беспринципность! — ей на том свете зачтутся многие из её грехов хотя бы потому, что она умеет любить. Не закостенев в гордости, не окопавшись в попранном самолюбии, не расставляя виртуальные вешки, чтобы, не дай бог, е сократить дистанцию, — она просто ищет любую возможность, чтобы вернуть себе любимого человека. И пусть всё это неправильно, и пусть это кривое зеркало, но, рано или поздно, Алка добьётся своего, и Бергер вернётся к ней. Спорим?
— А ты…
— А я нужен Алке для очередного финансового вливания. А чтобы ничто не стояло на пути к её заветной цели, Алла, на всякий случай, решила убрать с дороги тебя. А дальше схема простая: мальчик встречается с девочкой. Девочка наслушалась гадостей, а поскольку она очень гордая, то обязательно решит бросить мальчика первой. Мальчик естественно будет страдать. А взрослая женщина будет утюжить у дома мальчика, поскольку она знает, где он живёт. Она его подкараулит и пожалеет. А благодарный мальчик в очередной раз выручит женщину нужной суммой или услугой — и опля! — дело у Аллы в шляпе. Сумма в кармане, мальчик в ж… в заднице. Но самое интересное заключается в том, что Алка легко выкрутится и без меня, можешь мне поверить. Она в одиночку даже 'Сбербанк' возьмёт, если это поможет Бергеру.
— Подожди, но ты же сам говорил, что за любовь не стоит бороться, а теперь получается, что именно это ты ценишь? — Катя поднимает на меня растерянный взгляд.
— Кать, я понял, что любовь существует, в тот самый день, когда наконец осознал: её нельзя сделать руками. Потому что, если б её можно было сделать руками, я бы уже её сделал. Но проблема в том, что настоящую любовь можно только почувствовать. И я её чувствую. Чувствую, когда смотрю на тебя. Вижу в том, как ты ждёшь меня. Ощущаю, когда ты глядишь на меня. Я даже знаю, когда тебе больно и когда ты радуешься — чувствую это даже на расстоянии… И я очень хочу, чтобы и ты чувствовала это ко мне. Но я не могу тебя заставить. Не могу и не хочу.
Я думал, Катя на шею мне бросится. Но DUO во многих моментах была непредсказуемой девочкой. Сначала моргнула. А потом я увидел, как обточилось её лицо, как она сжала в кулачки руки.
— А знаешь, ты прав, Артём, — металлическим голосом произнесла Катя. — Это можно только почувствовать. Дай‑ка сюда этот проклятый телефон. — Подхватив со стола мобильный со злополучной 'симкой', Катя поискала на корпусе iPhone пластиковую задвижку. Естественно, не нашла — и, не моргнув и глазом, выкинула iPhone в форточку. Выполнив пируэт, мобильный с грохотом приземлился внизу и, судя по звукам, напомнившим слово 'аминь', приказал долго жить.
— Так, с этим мы разобрались, — деловито произнесла Катя. — А теперь, мой милый, иди‑ка ты домой. И хорошенько подумай, что все эти месяцы чувствовала я.
Но я не пошёл.
— Кать, ты действительно хочешь, чтобы я ушёл? — Катя прищурилась. — Ты меня любишь? — Я шагнул к ней, развернул к себе и попытался прижаться лбом к её лбу. Не получилось: она упрямо вывернулась из моих рук. — Катя, я же люблю тебя. — Катя попятилась, и я обхватил ладонью её затылок. — Кать, я не буду извиняться, — я тянул её к себе. — Скажи, ты меня любишь?
— Я знаю тебя всего три месяца, а с Аллой ты был целый год, — отчеканила Катя, продолжая вертеться в моих руках.
