– Тащ полковник, младший лейтенант Суворов, старший летчик… третьей эскадрильи 565-го полка. Прибыл по приказанию майора Комарова.
– Это хорошо, что прибыл, командир корпуса полковник Климов и мой начштаба полковник Комаров. Нам передали, что вы хотите встретиться с нашими радиометристами. Зачем?
– В июле, вместо румынской авиации, которую выбил наш полк, противник задействовал более дальние и более скоростные самолеты «Хейнкель» и Ju-88 для бомбежек Одессы. Долгое время нам не удавалось перехватить их до нанесения удара по порту и городу. Занявшись этим вопросом, я убедился в том, что наведение самолетов посты ВНОС осуществляли путем простой передачи пеленга на цель. Мы приходили в точку, а там никого не было. Они не вычисляли скорость и направление движение самолетов противника и не решали задачу по кратчайшему сближению с ним. Устранив этот недостаток, мы стали уверенно перехватывать их машины до подлета к цели. Мне хотелось бы убедиться, что посты правильно ведут расчеты на перехват. Таблицы для задачи и маневренные планшеты у меня с собой.
– Что ж ты думаешь, в Одессе соображают лучше, чем в Москве? – тут же задал мне вопрос комкор.
– Мне вчера командир полка поставил задачу перехватить высотный «юнкерс». Я и решаю эту задачу.
– У него самолет МиГ-3-АМ-37. Его для перехвата Ju-86 делали. И он у него другой, чем тот, который применяем мы.
– Вот так бы и сказали. А то тащат из постели хрен знает зачем. Показывай!
Я достал из планшета сложенный планшет, а оказывается, полковник интересовался самолетом. А еще спрашивал про соображай у «масквачей». Я – питерский. Мне пофиг! Пришлось обойти машину и достать «талмуд» по машине.
– Совсем другое дело: 14 100. Годица! Бог с ним, Иван Иваныч, выпиши ему пропуск на РУС-12, пусть побалакает с «русистами». Хуже не будет. Все, я пошел. Майор! Гляди у меня: еще раз пролетит, не сносить тебе головы.
«Классика жанра! Русский сатрап, которого из постели выдернули зазДря! Терпеть ненавижу!» – пробурчал я, и тут же один из Комаровых поинтересовался, что я сказал?
– Я потом повторю, когда фрица достанем.
– Хорошо, я это запомню. Вот ваш пропуск. Оформите ему пролет в Можайск.
А до взятия Можайска остается месяц и три дня. Это я точно знаю. Проживал некогда в этом городе. Полевой аэродром Отяково, оттуда недолго на машине. Сам РУС-12 я так и не увидел, и не слишком рвался, я в этом вопросе ни бельмеса. Вокруг одни девушки, даже в караулах, но командуют ими командиры войск связи. Двадцать минут переговоров, и все друг друга поняли. В том числе по масштабированию индикаторов. Вот только место у меня не слишком удачное, посетовали они, и тут же решили этот вопрос, переместив нашу пару на аэродром в Вышегороде. Это маленькое село, в 30 километрах юго-юго-восточнее Можайска. Рядом находился еще один пост ВНОС и небольшая площадка для связных самолетов, но с длинной полосой. Место зарезервировано для расположения авиаполка, но пока пустует, только землянки и валики для орудий ПВО. Меня посадили сразу там, а моих подвезли позже. На следующий день там приземлился Михаил на новой машине. Ну, новой ее назвать трудно, но после капиталки. Движок новенький, только обкатан.
Глава 12. Не слишком удачная «охота»
Командир эскадрильи прилетел еще вечером, у него Чечулин есть, тот хрен чего упустит. «Старый» состав полка не слишком доволен переменами: обещали полк и значительное повышение для всех, а в результате – эскадрилья, и даже не отдельная. И командуют нами сопляки, пороха не нюхавшие. Пока я тут с «русистами» забавлялся, ребята все про всех выяснили. Полк совершил всего 62 боевых вылета, боев не было, и находился на северо-востоке Москвы в то время, когда немцы предпринимали массированные налеты на столицу. Занимался и занимается подготовкой кадров. То есть практически является ЗАПом корпуса. Наш боевой опыт пытаются разменять на массовость, а такое не проходит. На пальцах или на пальца́х этого не объяснить. Требуются бои, и реальные, а не «учебный» противник. Переть на пулеметы нужно с умом, и это требует психологической подготовки личного состава. Этих самых дедов Мазаев или джиннов Хоттабычей в воздухе нет. Если нет мозгов и опыта, то там никто не спасет. Плюс ночь, хотя вероятны и дневные налеты. Говорят, что полк сильный по составу, но результатами не блещет. Да и перечеркнут наши 2827 боевых вылетов и 438 воздушных боев все то, что наделали тут «масквачи». Если, конечно, считать по оставшимся, то боев и вылетов несколько меньше, но эффективность эскадрильи была самой высокой в полку. Но нам не доверяют. Это заметно, и Комаров сразу начал говорить о том, что он бы хотел опытных летчиков раскидать по эскадрильям. Не устраивает его слётанный коллектив. А сила эскадрильи – в ее слётанности.
– А как ты это сделаешь, если здесь чихнуть нельзя, без согласования с корпусом. Напиться хочется, не на ту лошадь мы поставили, – тихо сказал Дима.
У меня тоже кошки на душе скребли, я-то надеялся вырваться из цепких лап ГПУ и прочих, а посадили нас в крепенькую клетку.
– Слушай, мы тут с Викой решили сойтись, ну, так получилось, что после Первомайска она отойти не может, видимо напугалась крепко, что ее там бросят, как и остальных.
– Сам знаешь, что машина с ремнями так и не пришла.
– Это – обстоятельства, на которые так любит ссылаться большое начальство, а что кому во время танца мешает – ты и сам хорошо знаешь. Не будем об этом, Дима. Наша вина в этом есть.
– Есть, даже спорить не буду, механиков не уберегли. Сегодняшний состав много слабее, плюс женщин полно. Что касается вас, разрешить могу, только если брак будет зарегистрирован. И так постоянно идут нападки на тебя и на нее. Понимаю, что это чисто из-за тебя и твоего характера, но… Я-то эту кухню изнутри знаю… – он показал на свою красную звезду на рукаве, – мне до последнего предлагали стать комиссаром полка, и даже полкового сулили через звание, но я твердо сказал, что пойду по командной. Так что хомут на шею одеть придется, иначе аморалку припишут, и поминай как звали. Обоим биографию испортят. А оно вам надо? То, что ты всячески уходил от этого – было заметно, но девушка она с характером, и, как видишь, своего добилась. Так что, совет да любовь.
– Свидетелем будешь, а Максимыч – у нее.
– Буду. Ну, что, намекаешь, что мне пора идти искать другую землянку?
– Да мне тут в Можайске кулечек сунули тамошние девицы. Там что-то булькает! Вот! – я передал довольно увесистый пакет в авоське.
– Ух ты! Любят тебя девки, Виктор! Гляди, и пирожков напекли, и беляши. Чего только ни напихали! Даже кастрюльку с салатом. И главное! – он вытащил коньяк Ереванского завода. – Ты смотри! Довоенный!
– Ну, сейчас тогда позовем Максимыча и Вику.
Собственно, это и была наша свадьба, хотя чуть позже, в Чехове-6, после регистрации, устроили еще одни посиделки в более полном составе.
С машиной пришло много бумаг, пришлось все это дело перечитать. Ситуация весьма паршивая и запутанная. Очень много отказов и аварийных ситуаций. Высота предельная для полетов без компенсирующего костюма. У немцев – герметическая кабина, а на МиГе ее нет. И дело тут не только и не столько в кислороде… Чешу репку, но рядом одни деревеньки. Ближайший городок – Малоярославец, но нет машины, чтоб туда добраться. Начались переговоры по телефону о том, чтобы мне были поставлены два вида масла: костяного и норкового. Изорались! С осипшими голосами сели обедать. Тут, как назло, прилетает начальство, хотя с командованием полка у нас связи не было, звонить пытались, но соединиться не могли. Звонили в 177-й ИАП, один из аэродромов которого был под Малоярославцем, и в радиотехническую роту, в которой я был вчера.
