– Приказом командующего 11-й гвардейской армии, – читал текст на листке бумаги Завадовский, – командиром 5-й, гвардейской, стрелковой дивизии назначен генерал-майор Петерс Георгий Борисович.
Потом он зачитал приказы о других кадровых назначениях и перестановках. Для меня и офицеров нашего полка стал неожиданностью перевод подполковника Приладышева командиром 53-го полка, входившего в состав 18-й гвардейской Краснознамённой стрелковой дивизии. О причине перевода сказано не было. Я привык к Приладышеву и очень сожалел, что его теперь рядом не будет, хотя 18-я дивизия находилась от нашей дивизии не далеко. Исполняющим обязанности командира 21-го полка оставался опять майор Котов.
20 - Бой за старинный замок
Новый 1945-й год 11-я гвардейская армия встретила в состоянии повышенной боевой готовности. Всякие выпивки строго запретили, в армии навели жёсткую дисциплину. Каждый день проводилась боевая учёба, и свободного времени не хватало, даже для того, чтобы написать домой письмо.
Утром, 13 января 1945 года, земля задрожала от ударов тысяч советских орудий. Началось массированное наступление на протяжении ста километров, по фронту с Восточной Пруссией. Эти артиллерийские залпы были слышны и у нас в тылу. Одиннадцатую гвардейскую армию держали пока в резерве, но перебросили поближе к фронту.
В результате упорных боёв до 19-го января советские войска заняли крупные немецкие города Гумбинен и Инстербург, через которые проходили железная и шоссейная дороги в сторону Кёнигсберга. Немцы отчаянно сопротивлялись, но всё же при безвыходном положении, сдавались в плен. Исключением были власовцы и эсэсовцы. Они знали, что их могут расстрелять, если попадут в руки красноармейцев, и поэтому дрались до конца, с отчаянием обречённых.
Меня в составе отборной группы из одиннадцати человек снайперов послали блокировать старинный замок, в котором засели власовцы, под командованием эсэсовских офицеров. Точно не помню, в каком месте находился этот замок, по-моему, в Инстербурге. Ныне этот город переименован в Черняховск. Город уже был полностью занят советскими войсками, а из замка продолжали отстреливаться.
Наша группа была собрана из разных полков пятой дивизии. Формировали её из лучших снайперов, командиром назначили Витю Орлова, с которым мы учились в снайперской школе. Туда же включили и Толю Набокова, снайпера-инструктора из артиллерийского полка. Не хватало лишь Кости Рыжова, демобилизованного по ранению, а так все сокурсники были бы в сборе. Из моего взвода в группу попали Гриша и Вахтанг Морбидадзе.
Привезли нас в полуразрушенный город ночью. Была сильная метель, но в городе ещё местами продолжались пожары, и пахло едким дымом. От пожаров снег на улицах растаял, и как весной были лужи. Невольно я обратил внимание на глубокую воронку, на дне которой блестела вода, а по краям желтели одуванчики. Из-за пожаров в городе стояла плюсовая температура, стелился влажный туман вперемешку с дымом. Деревянный дом, мимо которого пришлось идти, продолжал гореть, но его никто не тушил. Языки пламени из окна лизали стену. Огонь быстро её осваивал, закреплялся и полз на крышу. Дальше мы шли мимо развалин кирпичного дома, рядом с ним зияли авиационные воронки и валялись столбы электролинии, с оборванными проводами. Пахло тухлятиной, видимо, от фрагментов человеческих тел, торчавших из завалов.
Нас встретил комендант города и разрешил отдохнуть до рассвета. Мы устроились в уцелевшем здании, где жили солдаты из комендантской роты.
За месячный период тыловой жизни, я отвык от ощущения постоянной опасности, поэтому волновался. К тому же было неприятное чувство, ведь придётся убивать своих соотечественников, хоть и власовцев. Из-за всего этого я плохо выспался и утром вышел на построение с тяжёлой головой. Возле комендатуры, кроме нашей группы, построилась в четыре шеренги комендантская рота.
– Равняйсь! Смирно! – скомандовал командир роты, бравый капитан в каракулевой папахе, с большими усами, как у маршала Будённого. Витя Орлов продублировал для нас такую же команду.
Из здания вышел комендант города, с погонами подполковника, а капитан строевым шагом подошёл к нему и доложил:
– Товарищ подполковник, комендантская рота и снайперская группа построены!
– Вольно! – командирским, натренированным басом, сказал комендант. – Ваша задача сменить сейчас тех бойцов, которые держат в окружении замок. Через пять часов вас подменят. А пока вам надо не выпускать из кольца засевших в замке гитлеровских бандитов, и при возможности уничтожать их. Здание представляет собой историческую ценность, поэтому мы воздержимся от применения артиллерии и авиации. Потом комендант лично повёл нас к замку, который находился не далеко, на городской площади, окружённый рвом. Замок был заметно повреждён бомбардировками. Его зубчатые башни имели выбоины и трещины, а левая половина была сильно разрушена. С другой стороны от нас, замок граничил с рекой, которая сейчас стояла подо льдом.
Осаду держали снайпера и бойцы из другой комендантской роты. Они сидели в кирпичных зданиях вокруг замка, нацеливая пулемёты, и снайперские винтовки на осаждённых. На одной из улиц я заметил советский бронетранспортёр и самоходное орудие. Бойцы, которых мы сменили, рассказали, что вчера вокруг замка стоял целый полк. Но его отправили на передовую.
Усатый капитан стал распределять снайперские пары и бойцов роты по засадам. Меня капитан поставил в засаду с Толей Набоковым, моим другом по снайперской школе. Капитан, разумеется, не знал, что мы давние друзья, всё получилось случайно. У нас в казарме снайперской школы и кровати стояли рядом, мы с Толиком часто делились самыми сокровенными мыслями, любили разговаривать перед сном.
Вместе с нами, в засаду капитан поставил четверых бойцов. Им он приказал дежурить на первом этаже, возле станкового пулемёта, доставшегося от предыдущих солдат. Нам он велел занять позицию на втором этаже.
Я спросил капитана:
– Сколько человек засели в замке, и как они вооружены?
– Примерно их около трёхсот человек, вооружены стрелковым оружием, пулемётами и фаустпатроны имеют.
– А почему они не стреляют и ничего не предпринимают?
– Спроси чего-нибудь полегче, – сердито буркнул капитан и ушёл.
– Они, наверное, боеприпасы берегут, – предположил Толик.
На втором этаже, как и на первом, в окнах все стёкла были выбиты, на полу валялся всякий мусор, и под ногами хрустело. Жильцов в доме, естественно, не было, да и во всём городе местных жителей мы не заметили. В квартире, куда мы вошли, мебели осталось много, но царил беспорядок и резал нос запах от нечищеного туалета. В разбитые окна проникал сырой воздух, смешанный с дымом, дули сквозняки. Одеты мы были тепло: на ногах валенки с кожаными подошвами, брюки ватные, под шинелями телогрейки, на голове шапки-ушанки. Но, несмотря на это, мы зябли, потому что сидели без движения.
Войдя в комнату, я первым делом достал из вещмешка бинокль и осторожно подошёл к окну. Толик тоже стал смотреть в свой бинокль из соседнего окна. Замок находился от нас на расстоянии не более ста метров. Из-за начавшейся снежной вьюги и дыма, видимость была плохой, но всё же я разглядел, что большинство окон в замке были узкие, примерно тридцать сантиметров шириной.
