Закери, покачав головой, проходит дальше, в парадную столовую, где накрыт для несостоявшегося ужина стол. На серванте стоит торт, в котором одного ломтика не хватает, и выемка заполнена пчелиным воском.
Он минует кладовую, которая выводит на кухню. По дому, выстроенному, чтобы в нем жили, разгуливают сейчас лишь пчелы да бродячий покойник.
В задней части дома расположен солярий, его широкие окна затуманены медом. Здесь Закери находит единственную куклу. Куклу-девочку из расписного фарфора. Фарфор в трещинках, но не разбит. Кукла сидит в кресле, неудобно изогнув ноги, и смотрит в окно, будто ждет кого-то, кто придет, прокрадется садом.
В руке у нее закрытая книга. Закери берет ее, взглянуть, но книга не настоящая. Это муляж, кусок дерева, вырезанный так, чтобы напоминать книгу. Раскрыть ее невозможно.
Закери смотрит в залитое медом окно. Часто-часто вытирает его ладонью и смотрит на сад, на город, на бумажное море. Так много историй вставлено в эту историю, и вот он в конце их всех.
– Нет, закончиться эта история еще не может, – говорит он пчелам.
Почему же нет, мистер Роулинс, почему, пришло время, история кончилась, ключ здесь, пора.
– Судьба все еще должна мне танец.
За утверждением этим следует жужжание, сначала неразличимое, а потом складывающееся в слова.
Ооо хрммм мы не знаем, почему она сделала это, мы не всегда понимаем ее поступки, не хотите ли вы поговорить с ней, мистер Роулинс, сэр, мы можем построить вам место, где можно поговорить с ваятельницей историй, вы с ней, а она с вами, мы сами не можем поговорить с ней, потому что сейчас она не мертва, но мы можем построить место для разговора или для танца, мы это умеем, строить места для историй, времени осталось немного, это продлится недолго, но мы можем сделать это, если вы захотите, угодно ли вам,?
– Да, если вам не трудно, пожалуйста, – говорит Закери, по-прежнему разглядывая мир за окном и держа в руке недовоплощенную идею книги.
Пчелы принимаются внутри того пространства, которое уже есть, выстраивать пространство для новой истории. Еще одну комнатку в кукольном доме.
Работая, они продолжают жужжать.
выдержки из секретного дневника Катрины Хокинс
Я вспомнила наконец, где слышала про Совиного короля.
Не странно ли, что понадобилось столько времени, чтобы вспомнить.
Это было пару лет назад на вечеринке, пожалуй, за несколько месяцев до того, как исчез З. Ну, точнее не помню. Кажется, было лето, потому что помнятся влажность, комарье и ночная духота. Одна из таких, знаете, вечеринок у подруги или друга подруги, когда ни за что потом не найдешь, где это было, все дома выглядят сине-серо-коричневыми в полутьме, и на некоторых улицах они все один точь-в-точь как другой, и эта неотличимость относится порой и к друзьям подруг тоже.
Задний двор этого дома освещался гирляндами из настоящих лампочек, очень крутыми, выглядели они так, словно их взяли напрокат в каком-нибудь французском кафе.
Не помню, почему я там оказалась, вышла подышать, наверно, или что-то еще. Помню, как стояла во дворе, смотрела на небо и пыталась вспомнить, где какое созвездие, но узнала лишь Орион.
Я была там одна. То ли влажность всех загнала внутрь, то ли тучи мошкары, трудно сказать, но, в общем, все были в доме, а я сидела себе одна на столе для пикника, великоватом для этого дворика, и просто разглядывала вселенную.
И тут эта девушка, нет, женщина. Или нет, леди. Ну, не знаю. В общем, эта особа вышла и предложила мне выпить.
Я подумала, что она, наверное, аспирантка, или ассистентка профессора, или чья-то соседка по комнате, в общем, что-то такое, но понять, какого она возраста, я не могла. Старше меня. Не сильно, но старше.
Правда, забавно, как это работает. Как до какого-то времени один год разницы очень даже имеет значение, а потом вдруг – бац, и год – это вообще ничто.
Она протянула мне матовый пластиковый стаканчик, точно такой же, как тот, что я оставила в доме, но бурбон в нем был получше, со льдом.
Я взяла у нее стакан, потому что таинственные дамы, предлагающие бурбон под ночным звездным небом, эстетически мне близки.
Она села рядом со мной и сказала, что если бы дело происходило в фильме, или в романе, или еще в чем-то таком, то мы с ней стали бы теми персонажами, за которыми, уходя с вечеринки, последовал бы сюжет. Мы с ней были там, где развивалась история, та история, за которой интересно следить, как за красной нитью, в отличие от банальных, пропитанных дешевой выпивкой драм, что множились в тесных стенах.
Помню, мы стали говорить о сюжетах, какие работают, какие нет, и как жизнь может казаться такой медлительной и странной, когда вы ожидаете, что она будет похожа на повесть или роман, из которых при редактировании выброшены всякие скучные подробности и повседневная мутотень. Мы с З. о таком тоже очень любили порассуждать.
Еще поговорили о сказках, и она рассказала мне одну, которую я раньше не слышала, хотя очень люблю сказки и много их знаю.
В этой сказке дело происходило в тайном королевстве. Оно как убежище, заповедник, и никому не известно, где оно, но ты находишь его, когда тебе это нужно. Оно зовет во сне, поет, как сирены, и потом ты видишь вдруг волшебную дверь, или портал, или что-то такое. Не всегда, но – бывает. Для этого, думаю, нужно очень в такое верить, или страшно туда стремиться, или же просто поймать удачу, тебе должно повезти.
Я сразу подумала про местечко вроде толкиенского Ривенделла, куда хорошо поехать, если надо закончить книгу, но королевство, о котором шла речь, находилось под землей и имело морской порт, если я правильно помню. Вероятно, так и было, потому что располагалось оно на морском берегу, а море именовалось Беззвездным, и я уверена, что в этом не ошибаюсь, потому что определенно оно было под землей, то есть звезд там быть не могло. Ну, то есть если все это вообще не метафора. Ну, неважно.
Честно сказать, обстоятельства, связанные с пространством, то есть географию, я запомнила лучше, чем историю, которая в этом пространстве произошла, но думаю, что отчасти сюжет объяснялся тем, что тайное это королевство было этаким временным проектом. В свой срок оно должно было исчезнуть, потому что исчезающие сказочные королевства – это самое то, и вот у этого королевства были начало и середина, и оно двигалось к своему концу, но потом застряло. Может, оно потом, через какую-то тьму времен, начиналось снова и снова, но толком не помню.
В общем, некоторые части этой истории застряли в ловушке за пределами пространства истории, а другие части заплутались и потеряли дорогу. Мало того, мне еще помнится, что был кто-то, кто пытался воспрепятствовать тому, чтобы эта история завершилась.
Но история требовала завершения.
Именно завершение, оно же концовка или развязка, – придает истории смысл.
