Че в речи 24 июля 1964 года как будто подхватил слова Сталина: «Мы не можем идти по пути стран, которые встали на путь капиталистического развития 100 или 150 лет назад — то есть начать медленный процесс развития мощной механической промышленности, прежде чем перейти к другим более высоким формам, металлургии, химии и автоматике. Нам надо перепрыгнуть некоторые стадии (идея «прыжка», возможно, была навеяна китайским опытом. — Н. П.). И сознавая нашу отсталость, сознавая нашу экономическую и техническую слабость, мы должны стремиться использовать лучшую мировую технологию; не боясь иметь лучшую мировую технологию здесь и как можно быстрее готовить технические кадры, способные управлять этими заводами».
Для завершения этой цитаты прямо напрашивается еще одна мысль Сталина: «Кадры решают все!»
В отличие от СССР начала 1930-х Кубе начала 1960-х, конечно, было легче — Советский Союз мог и хотел помочь кубинской индустриализации.
Однако дело было в том, что Че поначалу понимал индустриализацию Кубы довольно схематично — он просил СССР прежде всего построить на Кубе сталелитейный завод мощностью 1 миллион тонн.
Сама по себе эта мысль возражений в Кремле не вызвала — было ясно, что без стали нельзя произвести ни собственных машин, ни прочего промышленного оборудования. Однако Хрущев прямо, хотя с несвойственной ему обычно мягкостью и вежливостью, сказал Че, что такой завод будет нерентабелен, а то и просто технически невозможен — ведь у Кубы нет ни угля, ни железной руды, ни необходимых для таких мощностей энергоресурсов. Че упирался — все сырье можно доставить из СССР, когда обратно на Кубу вернутся корабли, перевозившие кубинский сахар. Хрущев, крепкий и рачительный хозяйственник, только диву давался — ведь перевозки на такое расстояние страшно дороги, и сколько же тогда будет стоить готовая продукция металлургического завода? Но Че такие «денежные» вопросы не интересовали. Он считал, что при социализме деньги играют роль лишь счетной единицы и государство может установить на любой товар любую цену. Хрущев предложил дать советским экспертам немного времени, чтобы внимательно изучить ситуацию в кубинской металлургии.
До 1959 года на Кубе было 14 небольших предприятий черной металлургии, в том числе три передельных металлургических завода. Все они могли производить только арматурный профиль, но весь прокат приходилось импортировать главным образом из США (71,5 процента всего импорта проката)263. В 1958 году Кубе пришлось потратить на импорт проката 81 миллион долларов. Так что с точки зрения импортозамещения производство собственного проката было абсолютно необходимо.
Максимальное среднегодовое потребление проката в дореволюционной Кубе составляло 267 тысяч тонн, но должно было вырасти в разы после начала индустриализации.
Естественно, что в ходе визита Че первым делом была достигнута договоренность о реконструкции и расширении мощностей уже действующих кубинских заводов. Предполагалось, например, построить с советской помощью на заводе «Антильяна де Асеро» три новые мартеновские печи общей емкостью 350 тонн. После реконструкции всех заводов производство стали на Кубе должно было вырасти с 80 тысяч до 350 тысяч тонн. Все необходимое оборудование СССР согласился поставить в кредит в 1961–1962 годах.
Что касается нового завода, на чем настаивал Че, Хрущев все же убедил его строить передельный завод мощностью менее одного миллиона тонн. Ведь столько стали на тот момент Кубе было не нужно. Пока согласовали возведение в 1962–1964 годах первой очереди передельного завода мощностью 200–250 тысяч тонн стали. В случае необходимости первую очередь можно было бы впоследствии дополнить второй.
В Москве подошли к проекту очень тщательно — для снабжения новых заводов электроэнергией СССР обязался помочь построить тепловые электростанции мощностью 300 тысяч киловатт с необходимыми линиями электропередачи. А чтобы обеспечить эти тепловые электростанции мазутом, а заодно и гарантировать переработку советской нефти на бензин, керосин и масла, Советский Союз (опять-таки в кредит) дал согласие на строительство в 1963–1964 годах нефтеперерабатывающего завода мощностью 1 миллион тонн в год.
Че мог быть доволен — индустриализация Кубы становилась реальностью, причем в максимально короткие сроки. Только по программе реконструкции существовавших металлургических заводов было задействовано 20 проектных советских институтов. На Кубу поставили 20 тысяч тонн металлургического, механического и электротехнического оборудования, 15 тысяч тонн огнеупоров, 13 тысяч тонн других материалов264.
В 1967 году советские прокатные станы на Кубе произвели 92,3 тысячи тонн проката, в 1968 году —103,4 тысячи тонн. Но об этом Че узнать уже было не суждено.
Во время визита Че было также подписано соглашение о подготовке в СССР кубинских кадров. В 1965 году первая группа в составе пятидесяти человек прошла производственное обучение на Енакиевском и Донецком металлургических заводах, а также в Волгограде и Таганроге. На самих кубинских заводах в процессе их реконструкции и строительства советскими специалистами были обучены 1370 человек, в том числе 519 специалистов прокатного производства.
Помог СССР и в металлообработке. Все станки и оборудование (а также запчасти к ним) до революции Куба закупала в США. В стране не было даже собственной ремонтной базы. Средний возраст станков в 1959 году составлял 40 лет. На Кубе не было ни одного шлифовального станка. Американское эмбарго ставило на грань краха всю кубинскую промышленность, особенно производство сахара и никеля. Ведь кубинцы не могли самостоятельно отремонтировать технику даже в случае мелких поломок.
Во время визита Че СССР согласился построить на Кубе механический и напильниковый заводы.
Механический завод мог изготавливать запасные части весом до пяти тонн и имел проектную мощность до четырех тысяч деталей в год при работе в две смены. Станки и агрегаты для этого завода делались в Москве, Харькове, Коломне, Новосибирске и Липецке. В СССР для работы на заводе обучили 120 кубинцев. Сам завод был построен в рекордные сроки — за 16 месяцев. 3 мая 1964 года Че, выступая на торжественном открытии этого предприятия, заявил, что пуск механического завода зажег факел технической революции на Кубе. В стране завод уважительно прозвали «кубинским Уралмашем» — он производил плуги, культиваторы, грейдеры, скреперы, колеса для подвижного состава железных дорог, оборудование для уборки сахарного тростника и сахарных заводов.
Рядом с американской базой в Гуантанамо в декабре 1962 года заработал крупнейший в Латинской Америке напильниковый завод проектной мощностью 750 тысяч напильников в год при работе в одну смену. Русские возвели предприятие на год раньше запланированного срока.
В 1959 году во всей сахарной промышленности Кубы (а это была основа кубинской экономики) работали всего 50 инженеров. В других отраслях положение с квалифицированными техническими кадрами было еще хуже. Все инженерные должности занимали в основном американцы, которые к концу 1960 года уже покинули Кубу. Без скорейшей подготовки национальных кадров можно было не только забыть о любой индустриализации — грозили остановиться уже построенные на Кубе предприятия (на что, собственно, и рассчитывали в Вашингтоне).
