Остаться с Жен наедине удается только во второй половине дня. Не скажу, что именно так планировал нашу встречу, но это лучше, чем ничего. Если закрыть глаза, то можно представить, что все как раньше. Пальцы помнят ее тело, на ощупь оно не изменилось. И тяжесть густых, перепутанных кудрей знакома. Неожиданно, но это ощущение успокаивает. Когда Полина лежала в кровати, у нее волос не было из-за химиотерапии. И теперь, когда я трогаю волосы Жен, кажется, что все закончится иначе.
День третий
Нашлось какое-то сердце, и Карина с Алексом поставили на уши весь центр. Елисеев старший пообещал все, вплоть до трусов, отдать, если оно подойдет, но оказалось, что исподнее ему придется оставить себе. В сердце была найдена опухоль. После этого Алекс куда-то уехал, а Карину откачивали успокоительным.
Чтобы хоть чем-то заняться, Ви решила вымыть Жен волосы и попросила помочь. Инопланетянку нужно было всего лишь подтянуть к краю кровати, но это простое действие запустило цепочку мыслей. Когда я в последний раз обнимал Жен, не был с ней ласков, не произнес ни единого доброго слова. На ее шее все еще желтеет цепочка засосов, на которую блонди слишком уж старательно не смотрит. Кстати, оказывается, она прекрасно умеет мыть волосы в тазике. Ни за что бы ни подумал. Это противоречит всему, что я о ней помню.
Врачи говорят, что у Жен слишком слабый сердечный выброс, ходят и колют какие-то препараты, капельницами истыкали все вены. Это сводит с ума. Даже «Реквием по мечте» вспомнился.
В коридоре кардиоотделения триста восемьдесят пять брошюр.
Если кролик снова не поедет домой, чтобы побриться, я переименую его в пещерного кролика.
Съездил в казино, чтобы побриться и переодеться. Уж точно не дела проверять. Сейчас кажется, что даже если бы оно развалилось, я бы переживать не стал. Не ожидал, что стоит Жен всерьез заболеть, и я перестану интересоваться всем остальным… Вместо того, чтобы сверять всякие счета, я час простоял, нагнувшись над раковиной. Думал, стошнит от этого нервного напряжения в животе, а еще бесконечного кофе и сигарет, но нет. Даже этой милости лишен.
День четвертый
Стоило мне отойти от кровати инопланетянки, чтобы поспать, как появился какой-то хрен лысый и человек, назвавшийся Архиповым. Первый такой надменный, что сил нет, а второй — лакей. Он все утро таскал Жен на какие-то анализы, пока лысый разговаривал с Кариной. Та ему, судя по всему, доверяет.
— Ты кто? — спрашиваю, стоит ему отойти к кулерам. Сам этот человек мне неинтересен, но он что-то собирается делать с инопланетянкой, а вот этого я уже не спущу.
— Ангел-хранитель. Что, не похож? — усмехается, потирая блестящую лысину ладонью.
— Разве что ощипанный.
— Ну и ладненько, — хлопает меня по плечу, опрокидывает в рот стакан чуть не ледяной воды.
Они обсуждают что-то еще часа два, а потом раздраженный Дима вылетает из палаты Жен. Карина — тоже. Не обращая внимания на то, что меня никто не звал, захожу внутрь вместо них и смотрю на то, как мужик изучает карту Жен.
— И где же это Принцесска тебя такого откопала? — хмыкает, обращаясь к самому себе.
— Ты Капранов? — спрашиваю прямо.
Судя по отсутствию возмущений, ответ положительный.
Инопланетянка мне все уши прожужжала о своем наставнике. Забыла только сказать, что он похож на лысого сморчка. Тогда я бы отбросил последние остатки ревности. Ну да, умом понимал, что если она хочет одного, то жарко отдаваться другому не станет, но все равно после од Капранову пару раз доводил ее до полного срыва самоконтроля. Да еще потом разбирал на цитаты то, что она ухитрялась напеть в порыве жаркого бреда.
— Сколько пульс? — интересуется лысый Ангел, кивая на экран сердечных сокращений. Сам слепой что ли? Разве хирурги бывают слепыми?
— Сорок пять, — мрачно отвечаю. Ощущение, будто снова в начальную школу попал.
— Правильно. А сколько норма?
— Звонок другу можно? — спрашиваю ядовито. — А помощь зала? Или, может, сразу скажете, на кой черт устраиваете мне проверку остаточных знаний?
— Мне же нужно как-то донести до тебя происходящее, а то такие как ты сильно любят махать кулаками, — морщится Капранов. — Заодно и познакомимся. Так что там с нормальным пульсом?
— Шестьдесят, — закатываю глаза.
— Мо-ло-дец. — Ангел пару раз хлопает в ладоши. — Она не просыпается, потому что сердце качает кровь слишком слабо и медленно. Мозгу не хватает кислорода. Это опасно. Дьяченко считает, что нужно подождать еще и поставить стимулятор, а я против. Надо беречь мозги. Без них Женька, конечно, станет красивее и счастливее, но на то мы и хирурги, чтобы портить людям жизнь, — хмыкает он. — В общем, чтобы мозг не начал отмирать, мы решили заставить его есть меньше кислорода!
— И как же это? — спрашиваю, немножко опешив.
— Охладим твою подружку на несколько градусов. Сейчас поможешь переложить ее на каталку, и повезем в другую палату.
Пока я толкаю каталку, Капранов тащит капельницу и напевает:
Если ноги сильные и большая грудь,
То не академиком, грузчиком ты будь,
Труд наш очень творческий, нужный позарез,
Помогает обществу развивать прогресс.
Что ж, задорное порно не вспоминает, и на том спасибо…
День пятый
Наверное, я совсем слетел с катушек, но уже начал молиться о какой-нибудь катастрофе. Жен лежит теперь в каком-то холодильнике, и к ней надолго никто не заходит. Задницу страшно отморозить, да и смотреть на нее теперь жутко. Кожа затемно посинела, и на себя инопланетянка уже не очень походит.
А ведь всего несколько дней назад она звала меня на диван, в свои разгоряченные сном объятия. Вспоминая тот миг, до сих пор вздрагиваю. Сейчас кажется, что в жизни не было ничего более сумасшедшего. Платья, шубы — все игрушки, за которыми не страшно прятаться, а когда вот так — все до дрожи честно. Поздно бежать, если безумно хочешь девчонку в истончившейся от времени футболке. Я только тогда осознал, что пропал. Узнал, что она определяет срок годности себе и своему телу, взбесился; но затем пришел к ней и понял, что Жен может творить какую угодно хрень — мне все равно лететь в эту пропасть вместе с ней. Слабак, я все-таки слабак. Я не выдержал. Встал и ушел. Она навсегда запомнит меня таким, а ведь было много хорошего, стоящего.
Она часто смеялась, откидывая голову, не замечая, как расходится на груди халат, и я тренировал телекинез, пытаясь раздвинуть полы сильнее одним лишь взглядом. А однажды я заставил ее есть растопленный шоколад, чтобы просто увидеть, как она слизывает его с пальцев. Она так и сделала, и смотрела на меня хитро. Под конец вечера мы перемазались чертовым шоколадом с ног до головы. Из волос вымывать пришлось… Но самый странный вечер мы провели за просмотром и обсуждением порнофильмов. Она пыталась понять, где должна располагаться съемочная бригада, чтобы снимать основное действо крупным планом… Построила комнату-кубик из зубочисток и пенопласта, чтобы спрашивать о местоположении операторов и осветителей. Это оказалось очень весело.
