А ведь инопланетянку даже порно не спасет. Она живет в анекдоте про динозавра: каковы шансы на то, чтобы встретить его на улице? Одна вторая: либо встретишь, либо нет. Но это если забыть, что динозавры все вымерли! И с Жен то же самое: она либо получит сердце, либо нет. Вот только надо чтобы сложилось слишком многое, причем в кратчайшие сроки. Тут уж сколько не стой перед камерой с голой задницей, сердце таким образом не достать… Но как иначе? Сидеть, курить и молиться, чтобы не оказаться в дурке раньше, чем ситуация разрешится?
Сижу в постели и смотрю на Жен. Ей, видимо, стало жарко, от одеяла она предпочла избавиться, и теперь у меня перед глазами восхитительная круглая задница в каких-то дурацких хлопковых трусах. Всю жизнь полагал, что женское тело в кружеве смотрится лучше, но с Жен в этом плане каши не сваришь. Кружево, говорит, натирает и для операционной не подходит. Лучше уж голой туда пойдет… Вот так, с ее скромной помощью, на месте моих прошлых эротических фантазий вырастают новые.
Занятый мыслями о голых ординаторах, не без труда застегиваю пояс джинсов, выхожу на лестницу и обнаруживаю какое-то шевеление внизу. Честно говоря, даже мысли не появляется, что это воры. В первый раз я обнаружил, что ключи есть у всех родственников Жен, весьма занятным образом: инопланетянка ушла на работу, оставив меня досыпать причитающееся, а я встал в районе часа дня и отправился искать на кухне еду в одних лишь боксерах… Как выяснилось, Карина прекрасно умеет делать вид, что ничего не происходит, в любых обстоятельствах. Она протянула мне домашнюю лазанью и предложила кофе. Я, ясен пень, согласился, но предпочел перед этим одеться. Уж не знаю, что именно Карина потом сказала дочери, но Жен, кратко пересказывая мне содержание звонка, так хохотала, что опрокинула тару с соусом. Тот разлетелся по всей кухне, и, пока инопланетянка ползала по полу, вытирая его и жалуясь на неуклюжесть, я наслаждался видом. Обтягивающие треники — еще один мой новый фетиш.
Но сегодня у нас в гостях не Карина. По торчащим поверх нечесаной макушки длинным ушам вычислил. И ладно матушка инопланетянки подкармливать нас ходит, дабы с голоду не померли, но кролик-то на кой здесь в такую рань пасется?
— Ну и что ты тут забыл? — спрашиваю у него, но не слишком громко, чтобы не разбудить Жен.
Однако, услышав мой оклик, ушастый подлец подпрыгивает, что-то захлопывает и сует на книжную полку.
— Что орешь? — раздраженно спрашивает, шустро отскакивая от шкафа. И морду недовольную сделал еще, будто не я его застукал с поличным, а он меня! — Я всего лишь просвещаюсь.
— Я тебе сейчас фингал поставлю, пусть он просвещает. Спрашиваю, какого хрена ты здесь делаешь? — спрыгиваю с лестницы и подозрительно осматриваю полку. И что только там могло понадобиться кролику?
— Да только-только порог переступил.
Недоверчиво гляжу в сторону входа и обнаруживаю, что там действительно стоят его ботинки, с которых натекает лужа. Приютский опыт чему только не научит. Хочешь не хочешь, а станешь мнительным. Ладно, верим, кролик длинные уши к дверям не прикладывал, дабы послушать, что за ними творится.
— Да не бойся, я никому не скажу, что ты стонешь на ней, как девчонка. Это будет нашей маленькой тайной, — легко угадывает причину моего недовольства малец.
— Когда-нибудь я тебе врежу. Глядишь, язык укорочу. — Он лишь хмыкает, уверенный, что все блеф. — Что искал? — меняю тему.
— У меня там заначка, — бодро и четко врет ушастый.
— В книжке? Какая у тебя может быть в книжке заначка? Алкоголь там не спрячешь. Ты что, тыришь деньги у сестры, потому что больше неоткуда взять?
— Слушай, ты совсем охренел? — внезапно на глазах взрослеет и звереет кролик. — Думаешь, если спишь с моей сестрой, то прям все-все про нас знаешь? — В этот момент он ужасно походит на Ви, я даже начинаю подозревать, что они где-то там пересеклись генетически, и никто никому не подкинут аистами. — Я могу стырить у нее машину, завалиться домой пьяный, но таскать деньги…
— Тогда что ты искал? — прерываю, а то ведь будет до вечера распинаться. Дьявол, на этот раз я действительно перегнул. Кролик, при всем своем идиотизме, парень не подлый.
— А не пошел бы ты? — Но вдруг останавливается и указывает на пепельницу на журнальном столике. — И приберись тут за собой, твоя отрава ее гробит, эгоистичный ты муд*к.
С этими словами он окидывает меня ледяным взглядом и уходит, а я, сам не понимая зачем, хватаюсь за ближайшую книжку с нарисованным на ней человеком без кожи. Пролистываю страницы, и ничего. Надо было разглядеть, что именно кролик читает, а уж потом начинать орать. Видел только, как Ян что-то перелистывает. Перебираю одну книгу за другой, пытаюсь что-нибудь вытряхнуть. Зачем? Чувствую, что кролик не просто так пришел, пока все спят.
Но у меня в руках структура тканей, психология, откровения о лоботомии… Дьявольщина. На кой инопланетянке сдался такой здоровый шкаф? Все эти книги, спорю, в жизни не перечитаешь. Или перечитаешь, но станешь маньяком. Это ж какая психика выдержит?
Я выхватываю книгу за книгой, одну за другой, пока не обнаруживаю, что за анатомическим атласом спрятана какая-то папка… И понимаю, что кролик читал все-таки не «психопатию для чайников», а что-то более важное.
Открываю папку и застываю столбом. Знакомые документы. Подписывал что-то подобное. Так значит, в случае чего именно кролик будет принимать за Жен медицинские решения? Не родители, а этот мелкий дурак? В голове не укладывается, но факты передо мной на бумаге. Подписи уже проставлены.
Перелистываю пару страниц и вновь замираю. Отказ от искусственного поддержания жизнеобеспечения по истечении какого-то срока. Уже стоят подпись и дата, только количество дней не указано. Решение не принято. Пациент в раздумьях. Так и вижу, как Жен берет в руки эти бумажки и прикидывает, сколько себе отмерить.
Подпись, судя по дате, появилась не так и давно — недель шесть назад. Силюсь вспомнить, что тогда было… Жен еще водила шашни со своим докторишкой, а вот Ян надрался до поросячьего визга.
Я с такой силой запихиваю книги на полку, что некоторые страницы мнутся. Но мне похрен.
Жен
В очередной раз серый дождь стучит по крышам, смывая зиму. Борется, борется, но никак не победит. А ведь все знают, что он сдастся и превратится в лед. Все, кроме него.
Я долго стояла у окна этим утром, любуясь унылым пейзажем, и, в отличие от дождя, пыталась принять свою судьбу. То, что новый набор препаратов Димы действует не так, как прошлый, я ощутила сразу, но не придала этому особого значения. Ну кружится голова и ладно. Вчера, во время восьмичасовой операции, тоже кружилась, и еще я мерзла больше, чем обычно, но мужественно и стойко переносила тяготы и невзгоды, боролась с собой, может, чуть-чуть тормозила, но ничего не напутала. Я так привыкла, что периодически болезнь берет за горло, вытягивая соки, что не обратила внимания. Подумаешь, устала… все равно села за руль и поехала домой, к Арсению. Нет, не так. Я села за руль только ради Арсения. Я поехала, чтобы увидеть его, чтобы заснуть в кольце его рук… Пристегивая ремень безопасности, я думала именно об этом, а следующее, что помню — рев клаксона. Отличный телепорт получился. Мозг не зафиксировал, как я проехала несколько кварталов. Никогда еще мне не было так страшно… Я впервые почувствовала свой злой рок так близко. Болезнь и смерть дышали мне в затылок. Чуть помедленней была бы реакция водителя встречного потока, и в трансплантационной очереди, на радость оставшимся, освободилось бы местечко.
