– Да неужто? Давай-ка проверим твою теорию. – Он протянул мне руку. – Иди сюда.
Я с ужасом уставилась на его руку, будто это была паучья лапа.
– Что?
– Иди сюда. Сядь рядом со мной.
Я огляделась. Мы выбрали столик в довольно уединенном уголке ресторана, но все равно нас могли заметить.
– Ты что! Все будут смотреть!
Он вскинул темную бровь.
– Разве эта мысль тебя не возбуждает?
Я нахмурилась.
– Ни в малейшей степени.
Кристиан вздохнул:
– Видно, многому тебя придется еще учить. Иди сюда, Эллегра. Сядь рядом со мной. Докажи, что ты не холодна как рыба.
– Ага, как же. Нашел дурочку. Проходили мы это – действие от противного… – Я раздраженно закатила глаза.
– Значит, страх передо мной мешает тебе доказать, что ты тоже можешь быть страстной?
– Делать мне нечего – тебя бояться, – ответила я. – И не собираюсь я ничего доказывать.
Он всем своим видом выражал торжество: типа он прав, а я просто струсила.
– Ну ладно. – Я отбросила салфетку и встала. Несколько шагов – и я плюхнулась к нему на колени, стараясь не замечать удивленных взглядов окружающих. – Если так хочешь, докажу, что я бесчувственная ледышка. Готовься: тебе предстоит смертельная скука.
Я положила руки ему на плечи и припала к его рту, нарочно прижавшись губами к его зубам. Минуту он терпел, затем нежно взял мою голову в ладони и наклонил ее под другим углом.
– Давай снова попробуем, но без применения грубой силы, договорились?
Я заглянула в его глаза и поняла, что влипла, погибла безвозвратно. Глаза его были подобны темным озерам, в которых плескалось желание – ни один мужчина на меня еще так не смотрел. Я чувствовала, что падаю в бездонную пропасть его глаз. Его губы дразнили мои, усыпали их легкими, словно перышки, поцелуями.
Вскоре я была вынуждена признать очевидное: я хотела, чтобы Кристиан прикасался ко мне, чтобы он целовал меня, хотела ощущать вкус его кожи. Я отчаянно сопротивлялась этому безумному желанию, но первое же прикосновение языка Кристиана к моим губам обратило все мои благие намерения в прах. Губы мои приоткрылись. Его язык проник в мой рот, и между нами пали последние барьеры. Я застонала. Кристиан ласкал мой язык все напористее. Он не ждал ответной ласки, он требовал. Я стянула кожаную резинку, стягивавшую его хвост, и темный каскад волос рассыпался по плечам. Черный шелк заструился по моим пальцам подобно прохладной воде. Я задрожала всем телом.
Я чувствовала, как Кристиан проникает в мое сознание, сметая выставленные преграды, улавливала легкий шорох его мыслей. Меня охватило любопытство: интересно, о чем он сейчас думает? Я понимала, что поступлю глупо, впустив его в свое сознание – тогда он тоже без труда сможет прочесть мои мысли, – но от его жарких прикосновений я совсем лишилась рассудка. Его поцелуй становился все глубже, все горячей. Я приотворила дверцу в подсознание и его чувства слились с моими. Мысли его были бессловесны и бесформенны: в моей голове замелькали образы удовольствия, желания близости и отчаянной надежды. Эти ощущения сплелись в единый, неделимый клубок. Я страстно отвечала на его ласки. Знала, что позже это может обернуться против меня, но не могла более сдерживаться. Я вбирала в себя царивший в его душе мрак и отдавала взамен весь накопленный мною свет.
Мощная энергия Кристиана окутала нас, связала странными узами. Я не понимала, как он это делает, да и особо над этим не задумывалась. Мне было хорошо, я купалась в его энергетике. Наша энергетика подобно мыслям слилась воедино. Возбуждение Кристиана передавалось мне, и это распаляло его еще сильнее. Сперва его язык исследовал все закутки моего рта, потом пришла моя очередь. Я просто пожирала его, целовала так глубоко и жадно, словно хотела достать нечто, упорно ускользавшее от меня.
«Холодные как рыбы дамы на такое не способны, maly válečník», – эхом пронеслось у меня в голове. Я на мгновение замерла.
А что значит «maly válečník»?
Я почувствовала, как он мысленно улыбается.
Маленький воин.
Воин? Хм-м-м…
Ну, это еще ладно. Что меня беспокоило, так это легкость, с которой Кристиан проник в мое подсознание. Медленно и ненавязчиво я выдворила его вон и снова расставила прочные барьеры. Я сама себе боялась признаться, до какой степени меня потрясло случившиеся. Теперь-то я знала, как это здорово – разрушить все барьеры. Глядя в полуночные глаза Кристиана, я снова напомнила себе, что пусть он и бессмертный, но в первую очередь он все же мужчина. Рискованно давать ему такую власть над собой.
Я вскочила с его колен и заковыляла обратно к стулу. Дрожащей рукой потянулась к стакану с водой.
– Итак, – я прокашлялась: после страстных поцелуев я слегка охрипла, – что тебе известно о медиуме Гарде Уайт? Мне о ней рассказывал один из сотрудников АСИФ. Любопытно, как ты о ней прослышал.
Кристиан прижал палец к нижней губе.
– Что, все-таки не желаешь признать поражение?
Я насадила на вилку ломтик жареного картофеля.
– А я и не знала, что мы с тобой сцепились в битве.
Он улыбнулся и наклонил голову.
– Не в бровь, а в глаз! Так мне и надо. Нет, это была никакая не битва, а всего лишь… – Его взгляд скользнул по моим губам. Я инстинктивно провела по ним языком. Они казались очень чувствительными и как будто слегка припухшими. – …Всего лишь эксперимент, принесший неожиданный результат. Я начинаю думать, что поспешил с выводами.
В его глазах светилось такое томление, что мое тело снова обдало огнем страсти. Я отчаянно пыталась сохранить остатки самообладания.
– Пожалуйста, Кристиан…
Он оставил мою тихую просьбу без внимания и потянулся к моей руке. Его палец начал обрисовывать круги на тыльной стороне моей кисти.
– Зачем ты сопротивляешься? Зачем кутаешься в броню безразличия, когда я чувствую в тебе такой же пыл, что ты пробуждаешь во мне? Почему борешься со страстью, которую будит в тебе каждое мое прикосновение?
Я медленно отняла руку и положила ее себе на колени. На глаза навернулись слезы. Вот только непонятно, над кем хотелось плакать: то ли над ним, то ли над собой.
– Извини, Кристиан, – заявила я, уставившись в тарелку с цыпленком, – но я просто не могу позволить мужчине забрать над собой такую власть.
Кристиан умолк и молчал так долго, что я не выдержала и посмотрела на него. Его глаза – зеркало души – ярко горели в отблеске свечи. Наконец он заговорил – очень тихо, будто слова его предназначались лишь для моих ушей. Голос его ласкал меня, как руки возлюбленного.
– Почту за честь доказать тебе, что не все мужчины пользуются силой, дабы поработить тех, кто слабее.
