Планировалось только разгрузить коробки и привести в нормальный вид детскую площадку (признаться честно, Микки думала, что эта команда мечты сдуется ещё на первом этапе), но вернулись дети и сказали, что мечтают о футбольном поле. Много лет назад, ещё до распада СССР, оно здесь было. Но за десятилетия превратилось в свалку старой мебели и древесных спилов.
Микки, которая планировала гонять всех с кнутом в руках, и пикнуть не успела, как под руководством Тимофея образовалась инициативная группа из взрослых воспитанников детского дома и одноклассников. За три часа они разгребли завалы и уже заканчивали установку ворот.
– Он классный, – раздалось за спиной.
Микки вздрогнула и отвела взгляд от Котикова. Сестра стояла рядом с кисточкой в руках и хитро улыбалась.
– Что? – не поняла Микки.
– Я видела, как он тебя обнимал! – заявила Анечка со всей детской прямотой.
– Тебе показалось.
Диана встала и, подхватив банку с краской, перешла к следующей секции.
– А вот и нет! У вас что, любовь? – последнее прозвучало с благоговейным придыханием. Из этой девочки принцессу не вытравит даже детский дом.
– Морковь, – передразнила Диана. – Глупости не говори, а то краской измажу!
Рассмеялась и в шутку махнула кистью, якобы пытаясь разрисовать Ане лицо.
– Эй! – возмутилась девочка и отползла в сторону, а Микки почувствовала укол в спину. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы понять: он смотрит.
Обернулась, но не успела поймать его с поличным. Котиков уже беседовал о чём-то с ровесником Ани, держащим в руках футбольный мяч.
– Мальчишки, – глубокомысленно изрекла сестра за спиной, когда парни разбились на команды и, несмотря на осеннюю прохладу, некоторые из них скинули одежду.
– Ага, – протянула в ответ Микки, не в силах отлепить взгляд от капитана команды, нарывающейся на воспаление лёгких. – Придурок, простудится, – буркнула себе под нос и вернулась к забору.
Игрой увлеклись надолго. Микки успела докрасить забор, помочь Ане разобрать новые зимние вещи и налить себе крепкий чай в высокую термокружку.
– Ты обещала рассказать, что у тебя происходит, – как всегда корректно напомнила Тамара и, кутаясь в тёплый свитер размера оверсайз, отпила немного горячего напитка из любимой ярко-желтой кружки.
Они стояли рядом с новым футбольным полем и наблюдали за игрой. Аня сидела на бревне неподалеку и вместе с соседками по комнате увлеченно делила огромную шоколадку.
– Не сейчас, Том. Я не готова, – горячий напиток обжёг горло и приятно согрел тело.
– Что ж, попробую угадать, – подруга хитро прищурила огромные карие глаза. – Начнём с того, что ты влюбилась.
От таких простых и понятных слов сердце в груди сделало сальто. Простая фраза футбольным мячом ударила по голове. Жаль, воображаемым. Если бы прилетел настоящий и остановил этот разговор, всё было бы намного проще. Но жизнь Микки и слово “проще” никогда в одном предложении не стояли и не собирались завязывать тесные романтические отношения.
– Нет, – выдохнула едва слышно.
– Да. И причем взаимно.
Пальцы дрогнули и чуть не выпустили кружку.
– Тома, иногда ты мелешь удивительную чушь! – взъершилась Микки.
Она и сама всё поняла, но боялась признать то, о чём так просто заговорила подруга. Поверить в это значит потерять всё.
– Да-да. Чушь. Он сломя голову бежит за тобой, чтобы успокоить. Ты весь день не сводишь с него глаз. Ладно он, но Микки и влюбленность… – Тамара тихо рассмеялась. – Боюсь, нам грозит триллер покруче, чем у Кинга.
– Ужасы, Том. Это будет фильм ужасов из серии “Пила-2” и никакой романтики.
– Мик, влюблённость – это не конец света.
– Скажи это его папочке-прокурору, когда он узнает о моём папочке-алкоголике и связях с криминалом.
– Ну, он, – Тома кивнула на пробежавшего мимо блондина, – не его отец.
– Ага. Принц влюбился в клофелинщицу-оборванку. Жили они долго и счастливо и умерли в один день.
“От лап Зверя”, – добавила она мысленно и хмуро глянула на победный гол Котикова.
– Если жизнь и похожа на сказку, то на сказку Андерсена, где танцовщица сгорает в огне, а принц бросает Русалочку ради красавицы-принцессы.
– Так напиши свою сказку, Микки. У кого у кого, а у тебя точно получится.
– Убить принца в конце у меня получится, с особой жестокостью, – прошипела она в ответ, глядя на приближающегося к ним Котикова.
Чтобы ещё раз она договорилась о чём-то с этим хорошим мальчиком? Да ни в жизнь!
– Девушка, стакана воды для усталого путника не найдётся? – он прошел мимо Микки, как будто её не существовало, и коротко улыбнулся Тамаре.
Внутри всё зашипело. Нет, она сама этого хотела и должна была просто проигнорировать. Обязана. Обязана сделать всё правильно, но!
– На! – зло сунула свой стакан ему в руку. – И оденься уже, мне от твоего вида холодно!
В голубых глазах блеснул смех вперемешку с триумфом. Микки запоздало сообразила, что её банально подловили. Котиков виртуозно играл на струнах души, о существовании которых она понятия не имела. Гад.
Парень сделал шаг вперёд и, наклонившись к самому уху, шепнул:
– А мне от твоего вида жарко.
И впервые за много-много лет Диана Мышкина покраснела. Щёки вспыхнули огнем, а с губ чуть не сорвалась новая порция ругательств. Извращенец! Гад! Обманщик!
Тим почувствовал, что пахнет жареным. Быстро глотнул тёплый чай и, сунув чашку обратно в руку девушке, сбежал в противоположный конец поля.
“Жить хочет, засранец!” – зло подумала Микки, обернулась и поймала красноречивый взгляд подруги.
– Ничего не говори, – произнесла по слогам. – Лучше расскажи, как ты? Выглядишь уставшей.
– Всё хорошо, – пожала плечиками Тамара. Она не любила обсуждать свои дела и пускать кого-либо в свою личную жизнь, которая последнее время сводилась только к работе.
Но на этот раз что-то изменилось. Микки заметила, как Томка едва заметно нахмурилась и покосилась в сторону обшарпанного здания приюта. Словно боялась, что за ними оттуда могут наблюдать.
– Говоришь так, как будто у тебя на языке вертится совсем другое. Что случилось, Том?
Девушка опустила взгляд и потеребила кончик длинной косы. Глубоко вздохнула, принимая судьбоносное решение, и выдала:
– Микки, ты же связана с бандитами? Думаю, они могут что-то знать.
– О чём?
Диана напряглась. Такого ещё не было, от чего от чего, а он бандитской тусовки Тамара всегда старалась держаться подальше. После жизни с отчимом девушка побаивалась агрессивных мужчин, особенно, если они с оружием.
