— Блядская скотина… — признался я сам себе.
— Мне уже неловко пипец как, — сказала пустота. Я аж подпрыгнул, ударившись спиной об оконный проём.
В комнате проявился Кренделёк.
— А чё, только ты с юмором, думаешь? — не слишком уверенно сказал разбойник.
— Ты это. Скорую мне вызови, обезьяна, — пробухтел я. — И себе, кстати. Я тебя ща убивать буду.
— Извини, — развёл руками Юра. — Не мог удержаться. Разыграть шута — это вызов.
— У тебя в родне вуайеристы уже были или ты первый?!
— Не кипятись, — Кренделёк протянул мне свитки. — Всё в ажуре.
— Где ты был, образина?! Там Стас небось до сих пор у дверей тебя ждёт.
— Ждёт, — кивнул Юра. — Я с трудом проскочил.
— Нахера?!
— Не знаю. Захотелось. Ты смотри чего там, — указал он на свитки. — Я до входа в Твердыню дошёл, прикинь? — разбойника распирала гордость.
Свитки он извёл все. Схематичные контуры материков, точки на них. План лагеря с порталами, план внешнего лагеря. План укреплений с точками ходов. Лестницы, бойницы. Какая–то буква Х повсюду.
— Это чё? — спросил я у Кренделька.
— Артиллерия. Требушеты там, и прочая средневековая херотень. Не знаю, как называется. Дура с большими копьями это чё?
— Баллиста… — машинально сказал я. Бумага шуршала в руках, рот сам собой раскрылся. Вот это сокровище!
— На ежегодном совещании обязательно отмечу что годовые цели ты перевыполнил и запрошу тебе премию, — просипел я. — Молодец!
— А то!
— Что там с Выводком? — выход из портала был на северном краю острова. Но самое главное — он был. Поблизости отмечен только наш. Ещё один дальше на восток. Роттенштайн охватил порталами почти весь материк.
— Вот тут не очень хорошо, кстати, — сказал Кренделёк. Плюхнулся на кровать. — Лезет он из портала. Там всё перед ним в ошмётках мха. То ли в лагере их сжигают, то ли сам мрёт. Я в портал выскочил — насилу выбрался. Полхп потерял пока отметку ставил.
— У тебя вообще нет никакого уважения к личному пространству, да? — демонстративно воззрился я на него. — Это моя кроватка.
— Ты же выспался. Так сладко дрых. Чего ворчишь?
Меня аж передёрнуло. Этот хмырь пришёл утром, точно. Именно потому я и проснулся.
— Ты сколько тут сидишь, больное ты создание?
— Да ладно тебе. Посидел чуток, задремал сам. Всю ночь на ногах. Ты ж не думаешь, что я тут на тебя пялился?
— Думаю!
— Ты не Света.
— За нею ты тоже следил?
— Ой, иди ты нахер, Егор, а? — всплеснул руками разбойник. — Чего прицепился.
— Да просто шуточки у тебя стрёмные.
— Ты свои–то слышал?
— Один–один. Признаю.
Я сложил свитки в инвентарь.
— Если серьёзно — ты крут, Юрчамба. Реально крут. А теперь пошли Стаса успокоим. Ты жесток, надо сказать. Он ведь извёлся весь.
— Уверен — Стас простит.
Мы вышли из комнаты. Под ногами зашуршали ступени. У комнаты Светы и Жени я чуть притормозил. Передёрнулся. Ох, как не хочется мне разговаривать с Евгением после таких новостей. Скорее бы уже развязаться.
В общей комнате сидел Стас. Варёного вида. Увидев Юру, он радостно вскочил:
— Живой! Аж камень с сердца свалился! Почему так долго?
— Дотошный парень, — сказал я. — Добыл больше чем требовалось. Инженер, наверное. Целую схему укреплений составил. Сейчас накроем стол, расставим красивые фишки и будем двигать армии по карте, как взрослые дядьки. Где все?
— Спят? — предположил Стас. — И я бы, право, прилёг. Теперь можно.
— Можно. Сегодня, думаю, надо выходной устроить. Олежу только придушим, чтобы он нас в Гелбгартен не тащил, и всё. Тебе б поспать, Юре тоже не помешало бы.
Дверь открылась. На пороге появилась Света.
— Приветики!
Следом вошёл Женя. Сердце ёкнуло. Ну, приехали… Время пришло, Егорка. Тут ведь отшутиться не получится. Тут реально не до юмора будет. Мысленно собравшись, я встретил взгляд Жени.
— Ой… — хлопнул себя по лбу призыватель. — Забыл…
— Да ты заколебал уже! — взорвался я. — Что с тобой не так, а?!
— Да сейчас, сейчас. Свет, подожди немного? — Женя суетливо дёрнулся, выскочил из нашей штаб–квартиры. Девушка прошла мимо, остановившись рядом со мною и посмотрев через плечико. Подмигнула.
— Моя власть сильнее, — шепнула она.
Я машинально кивнул, глядя на дверь. Там, за ней, сейчас творился натуральный… ну… этот самый. Крушение всего, короче. Хотя, может для Жени это всё так, виртуальные потрахушки и он выйдет с улыбочкой, радостный, что романчик закончится легко и без боли. Удалить из контактов и в ус не дуть.
Даже не знаю, что хуже.
— Юра, рада! Всё в порядке?
— Привет, Светыня, — разбойник отсалютовал пальцем.
Я отвернулся от двери. Сел за стол. Буркнул Юре:
— Чернильницу и перья верни.
— Пожалуйста, — ответил тот. Письменные принадлежности перекочевали ко мне в инвентарь.
— Ты не в духе, Егорчик? — спросил Света. Грациозно села за стол. Вся цветёт. Сияет изнутри.
— Типа того…
— Не обижайся на Женю. Он немножко рассеянный, — улыбнулась она. — Что ты ему там такого написал–то?
— Секрет, — сдавленно хмыкнул я.
Света подалась ко мне, облокотившись на стол, закусила губу:
— Ну пожа–а–а-алуйста, Егорчик.
— Хорош уже, женщина! Что за манипуляции! — жар хлынул к лицу. — Это серьёзное мужское дело. Мы про игры общаемся!
— Я тоже люблю игры. Ты понимаешь, да, о каких играх я говорю?
У меня пропал дал речи. Хлопая ртом, как рыба, я воззрился за помощью к товарищам. За капюшоном Юры царила тьма. Стас изумлённо молчал. Он был в ещё большем шоке чем я.
— Хочешь поиграть со мною? — промурлыкала Света.
— Ты рехнулась? — хрипло спросил я.
Она расхохоталась, выпрямилась, и вновь стала обычной Светкой, без ноток роковой соблазнительницы:
— Видел бы ты своё лицо, Егорчик! Успокойся, шучу. Хорошее настроение сегодня. Юра вернулся. Чудесный будет день.
— Вы страх потеряли, что ли? Тролля троллите?
Хлопнула дверь. Запал иссяк. Я выдохнул, обернулся.
— Утро, — буркнул Снежок. — О, Юра тут. Давно вернулся?
Он подошёл к столу, упёрся в него кулаками:
— Чё там Женёк такой пришибленный сидит, довела уже?
