— Дядь Юр… Я поддержу ребят, — а вот это меня удивило. Женя с человеческим лицом?
— Вы хотите жить? — процедил Юра, оглядывая нас. — Вот сами себе скажите — хотите ли вы жить? Стоит ли ваша жизнь подобного вот… человеколюбия? Потому что цена ему — победа. Вы готовы её заплатить?
— Юрец, я об этом думал, — сказал я. — Но знаешь до чего додумался? Лучше сдохнуть, чем по головам ползать. Реально, один раз сделаешь что–то не по совести — и жить с этим потом до конца.
— Вы обезумели… Если не мы, то нас! — опешил Головастик. — Что вы такое говорите? Это же не игра, друзья. Это серьёзно. Ну нельзя сейчас упираться в дешёвую мораль. Такие правила, понимаете?! Если на вас с ножом полезут убивать, вы что, гордо умрёте?
— Это другое. Куда они пошли? — обратился я к Стасу.
— Туда, — ткнул пальцем тот.
— Игнат, поможешь? Я тот ещё следопыт. Заплутаю, заблужусь, а там избушка вдруг из карамели встретится и хрен вернусь, пока не доем её.
Охотник задумчиво хмыкнул. Посмотрел на меня, затем на Головастика.
— Игнат, ты же разумный человек. Ты же понимаешь меня, — схватился за соломинку шаман.
Из пустоты возник Кренделёк:
— Юра сказал, что по нашу душу пачка чешет. Вы, может, как–нить потом побалакаете о нравственных законах?
— Скажи им, — обратился к нему Головастик. — Скажи, что они глупость замыслили. Что на войне, как на войне!
— Воздержусь, — отмахнулся Кренделёк, — Чё делать–то, Лолушко? Чё с планом?
— В силе… Игнат?
Охотник сплюнул веточку:
— Сложно, — сухо обронил он.
— Идите в Бастион. Я дорогу сам найду, — развернулся я и поспешил туда, куда показал Стас. — Юра — по плану.
Игнат нагнал меня шагов через сто. Я ломился сквозь лес, изображая Чингачгука и разыскивая следы, где двое могли протащить третьего. Получалось, прямо–таки скажу — неважно. Несмотря на то, что опыт походный у меня имеется, и в лесах блуждать мне не приходилось — одно дело настоящая чаща, другое — компьютерная симуляция.
— Выбрал? — спросил я охотника.
— С трудом, — кисло сообщил тот. — Глупо. Или подло. Лучше глупо.
— Сам сомневался.
— Правда? — искренне удивился Игнат.
Перед нами начался склон, усеянный валунами. Чуть выше я разглядел содранный мох. Кто–то оступился. Вот ведь детализация.
— Почему это вызывает такое недоумение?
— Ты с ботами дружишь.
Звучало двусмысленно.
— И что? — напрягся я.
— И то.
Пустота хихикнула голосом Юры. Я даже вздрогнул. Совсем забыл, что невидимый разбойник всё это время блюдёт план.
— Тут всё не так просто. Женя рассказывал про матрицы же, — почему–то решил оправдаться я. — Они реально ничем не отличаются от живых людей. Вон, на Стаса посмотрите.
— А что Стас?
Я прикусил язык. О том, что бард в реальности умер — говорить пока не надо. Это всё осложнит. Тем более, что тогда и читающая логи сучность заподозрит, что контроля у неё стало чуть меньше. Да, целая страна стала религиозными зомбями и ушла в одну точку, но это вряд ли даст ему ответов больше, чем разумная система.
— Он тоже с ними как с людьми, — буркнул в ответ. — Давайте шустрее.
Мишу и Олега мы нагнали минут через пятнадцать. Как раз в тот момент, когда Таксист снова получил в жбан от танка, когда попытался вырваться.
— Дормаму, я пришёл договориться! — крикнул я.
— Лолушко? — обернулся Олег. Встряхнул обмякшего пленника.
— Отбой воздушной тревоги, друзья мои. Путем демократического голосования было решено, что мы избрали деструктивные методы. Было получено несколько петиций из комиссии по правам человека, шесть нот из ООН, и двадцать четыре представителя лечебных заведений оказались под санкциями, потому что выпускают слишком вкусные эликсиры от кашля.
— Чё? — он так умильно реагирует на мои реплики…
— Отпускаем его, чё.
— С хера ли?
Говорил Олег. Миша смотрел волком. Маленьким, тщедушным волчонком.
— Блядь, что за мутки, Лолушко? — Снежок заломил руку Таксисту. — Чё опять началось?
Мы подошли чуть ближе.
— Голоса разделились. За притопление — Головастик, ты и Миша, я так понимаю. Остальные либо против, либо воздержались. Мы ж тут не президентов выбираем, тут мнение каждого важно!
— Омг… — протянул Миша, закатив глаза. — Это же слив стопроц тогда!
— Мне насрать на голоса, — набычился Олег.
— Чё, опять смахнёмся, раз на раз? — весело предложил я.
Воин оттолкнул пленника, распрямился, повёл плечами:
— Ну давай, ёпт!
— Он прав, — сказал Игнат. — Отпускаем.
— Ну мне похеру одного или двоих мутузить. Я тут тоже не солирую, ёпт.
Миша криво улыбнулся. Два барана.
— Воу! Ща будет арена два на два! Четыре раздетых мальчика будут избивать друг друга, чтобы выяснить кому принадлежит очаровательная… Эм… Нет, это не похоже на рыцарский роман. И принцесса не слишком хороша, да и пол у неё другой. Может договоримся? А то зашквар. Неправославно.
Так, главное, чтобы не вылез Юра. Он, как я говорил, должен следить в отдалении. Его задача вести Таксиста до портала и не отсвечивать.
Пленник сел на землю, наблюдая за нами. Рот заткнут.
— Он ведь тебе всё по чесноку рассказал? — кивнул на него я.
— Похеру, — пожал плечами Олег.
— Олежа, давай будем реалистами, — решил я попробовать поговорить серьёзно, выдумывая доводы на ходу. — Вытащат отсюда этого лукаря. И из болота тоже. Я вон, по следам за вами пришёл. Ща пачка Роттенштайна явится и сделает всё тоже самое. Да, потеряют время какое–то, возможно, но всё равно вытащат своего. Понимаешь? Эта идея с болотом хороша только на бумаге, и когда неизвестен сектор пропажи. А так — нагонят они сюда своих прихвостней, прочешут всё. Следопытов там разных пришлют, или ещё чё магическо–волшебное. Или вообще система поможет, задание им сгенерирует и метку на карте оставит, типа найдите соратничка и получите десять золотых и можжевеловую веточку. Стоит ли оно того, Олежа?
— Не найдут, — уверенности у танка стало чутка поменьше
— Олежа, — продолжил давить я. — Он тебе сказал сколько у них мяса к Твердыне согнано? Там битва похлеще чем во Властелине Колец будет. Если они половину на поиски отправят — цепью всю страну пройдут и отыщут. Хорош уже кочевряжится. У нас времени мало. Роттенштайн к кладбону шёл уже, пока я вас по лесу разыскивал.
Миша покосился на товарища, шепнул на ухо что–то. Таксист промычал.
