— Бочка, Лёшка. Бочка, — улыбнулся я. — Мы вроде бы и правда начали верить друг другу, зачем ты это портишь?
— Да я реально не курсе, парни!
— Олежа, попробуй ты с ним поговорить, — мягко встал я.
— Нахера?
— Я хочу узнать сколько у них охраны у Твердыни. У меня ведь тоже есть источник, — последнее адресовалось скорее Таксисту, чем Снежку. — Потом сравним результаты, а там определимся — бочка или не бочка. Ну и… — широко улыбнулся я, — мало ли, может есть у тебя интерес какой–то свой. А я отойду…
Наш танк подошёл к сидящему Таксисту. Тот запрокинул голову, вглядываясь в очередного дознавателя.
— Привет, бля, — сказал Олег и от души врезал кулаком по лицу связанного охотника. Удар повалил того на землю. — Я — Олежка. Есть разговор.
— Он же наш пленный, Олег! Зачем! — воскликнул Стас. Игнат положил руку барду на плечо, покачал головой. Тенью рядом со Снежком возник Миша. Лицо жреца не предвещало ничего хорошего.
Ух! Не хотел бы я быть на месте роттенштайнца.
Под ногами мягко пружинил мох. Птицы радовались солнцу. Так сильно радовались, как никогда не бывает в настоящем летнем лесу. Там реально тише чем в цифровом мире. И это жаль.
Я прошёл мимо Головастика. Тот зло улыбался, сардонически. Значит дела идут не так плохо, как могли. Это утешает.
— Далеко не уходи, — сказал шаман. — Они нарвались на активный деф и затихарились. Ждут за пределами башен. Я слежу за ними.
— Игнат, помоги пожалуйста, — позвал я нашего охотника. Тот неохотно отошёл от места истязания.
— Ну?
Я двинулся в лес, поманив соратника. Вполголоса спросил:
— Радар на сколько бьет?
— Сто метров. Может двести.
— Где Юра? Кренделёк который.
Игнат прищурился, мотнул головой:
— Не вижу.
— Поглядывай тогда. Как заметишь — дай знать. Хочу понять доступное расстояние. Эта абилка как, с уровнями?
Охотник кивнул.
— Какой у тебя?
— Третий.
— Какой максимальный?
Он пожал плечами.
— Расстояние меняется с уровнем?
— Нет.
— Бля, Игнат, давай чуть пространнее, я будто с банкоматом Сбера разговариваю!
— Нет, не меняется.
— А что меняется, Игнат? — закатил глаза я.
— Детализация. Имя высвечивается того, кто попал в радар. Уровень.
Я кивнул и потопал вглубь леса. Беседа с Таксистом дала не слишком много полезной информации. Самое важное, что из неё надо извлечь — где–то рядом портал и, в добавок, Роттенштайн допустил до Твердыни Пяту Титана. Если пленник не врёт. А как узнать где правда? И самое главное… Неразумно будет его отпускать. Нельзя так делать.
Но и запирать в бочке, в болоте — мы ж тут все тогда будем такие, как тот поганец снаружи. Лабораторные крысы, жрущие друг друга на радость учёному. Эх, будь я суровый мужик, то не сомневался бы. Есть чёрное, есть белое. Белые хорошие, остальных в топь. Ох, как просто бы было! Мы можем срезать одного игрока лидеру. И тогда, может быть, сможем выиграть.
— Вижу, — сказал Игнат.
— Стой!
Охотник послушно замер. Оборвал веточку у молодой осинки, очистил её от листьев. Сунул в рот.
— Где он?
Игнат указал рукой направление.
Метров сто я шёл молча. А потом заговорил с лесом.
— Юра? Ты где?
Под ногами трещали сучья.
— Юра? Юре–е–е-ец?
— Чё? — раздалось за спиной. Я аж подпрыгнул. Кренделёк вышел из невидимости. В чёрном провале капюшона лица видно не было, но он точно скалился.
— Есть план, — сказал я ему. — Видишь Игната?
Разбойник обернулся, кивнул.
— Добавь к этому расстоянию ещё шагов шестьдесят и запомни.
— Нахрен?
— У тебя будет великая миссия. Почти как у Фродо, но ничего с собой нести не надо.
— Проясни.
И я прояснил.
Глава двадцать первая «Судьба человека»
Когда мы с Игнатом вернулись во временный лагерь, то Таксиста в нём уже не было.
— Егор! Егор! Слава Богу вы вернулись! — бросился ко мне Стас. — Может быть, вы сможете…
— Уходим, — прервал его Головастик. Указал направление рукой. — Роттенштайн двинулся к респу, мои ведут их с неба. Идём по прямой на север, там нам приведут коней. После чего запираемся в Бастионе и ждём.
— Эм… — многозначительно выдавил я. Огляделся.
— А где Снежок и Миша?
— Отличная идея пришла тебе в голову, Лолушко. Превосходная. Они отыщут какое–нибудь болото и притопят нашего противника там, не насмерть. Бочки у нас, как ни странно, нет. Но эту сложность можно превозмочь, — торопливо сказал Головастик. — Теперь поспешим.
— Видите, Егор? Видите? — всплеснул руками Стас.
— Книгожор, прекрати! — одёрнул его шаман.
Я оглядел товарищей. Мнения, похоже, разделились. Раз две ушли с Таксистом — значит они, скорее всего, поддерживают позицию нашего верховного главнокомандующего. Стас точно — противник такого решения. И, судя по тому, с какой надеждой смотрела на меня Света — он не в одиночестве.
— Так нельзя. Мы не должны так поступать! — повысил голос бард. — Это бесчеловечно!
— Плюсую, — сказал я. — Ты чего удумал, Юрчамба?
— Вот давай без этого, Лолушко. В благородство играть будем, когда выберемся отсюда. Сейчас мы отрезали мощный кусок от команды врага. Это задержит Роттенштайн, и у нас появится возможность преуспеть.
Я поморщился, потянул носом, спросил напряжённо:
— Чуете?
Шаман принюхался, не понимающе уставился на меня.
— План дерьмецом пахнет, знаешь ли. Я — против, короче.
— Ты же его придумал, — вонзил в меня взгляд Головастик.
— Я пугал. Типа БУ! В чёрном–чёрном городе есть чёрный–чёрный Лолушко, и у него чёрные–чёрные мысли. Ну, божечки–кошечки, я ж не марамой какой–нибудь всё что в голову взбредёт исполнять бежать. Ты там не потерялся вообще, Юра?
— Цель важна, Егор, — терпеливо и нарочито спокойно заговорил шаман. — Я понимаю, что вас со Стасом это задевает. Допускаю, что в душе есть сомнения. Поэтому так и решил. Позвольте побыть мерзавцем за вас. Примите это решение и давайте уже двигаться. Как только…
— Я тоже против, — сказала Света. — Это низко…
— Ещё один моралист! — констатировал Головастик. — Ты–то куда?
